Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра - Страница 29

— Объясни своей ученице, что маги — не кошки, и пятнистыми не бывают, — сердито буркнул Урсуле Айт, возвращаясь к костру и еде.

— За свою жизнь, а она у меня очень долгая, я не видела и не слышала о магах, обладающих двумя сторонами силы, — мягко улыбнулась Вайолет волшебница. — Так что тут темный прав — светлых пятен у них не бывает. Пойдем отдыхать, детка, а перед сном повторим наш с тобой прошлый урок.

Вайолет вздохнула и вяло поплелась за Урсулой, хотя червь сомнения все равно продолжал грызть ее. Почему она видела и понимала все, что делал Айт? Так и должно быть, или это какое-то отклонение?

Этот вопрос продолжал мучить девушку и во время отработки боевых заклинаний вместе с Урсулой, пока волшебница, устав одергивать девушку за отсутствующий вид, не приказала ей ложиться спать.

Спустя час пещеру наполнил рокочущий храп Урсулы, впрочем, совершенно не мешающий крепко спать ни братьям, которые расположились по обе стороны от Вайолет, ни одарину, демонстративно игнорирующему их компанию. Мужчина облюбовал себе место у противоположной стены и отдыхал, положив под голову свой рюкзак.

Не спалось одной Вайолет. Она бездумно смотрела на пламя поддерживаемого магией костра, размышляя над тем, что ждет ее дальше.

— У-у-у, — сердито завыл у входа в пещеру усиливающийся ветер, и девушка инстинктивно укуталась в мех своего плаща.

В горах начиналась вьюга. Звуки ее неясно тревожили. Казалось, что у входа собрались страшные звери, которые только и искали возможность пробраться внутрь пещеры и сожрать всех ее обитателей.

В свисте ветра Вайолет внезапно почудился детский плач. Подняв голову, девушка беспокойно прислушалась, а когда уже собралась улечься обратно, плач послышался снова. Жалобный всхлипывающий голосок прозвучал где-то совсем рядом, заставив Вайолет испуганно сесть.

Вокруг все спокойно спали, и девушке даже не у кого было спросить, слышат ли они то же, что и она. Вскочив на ноги, Вайолет прошла пару шагов вперед, когда плач раздался отчетливо громко. Не раздумывая ни секунды, она ринулась по коридору к выходу, остановившись перед призрачной сетью, сотворенной Урсулой и Айтом. Пронизывающий холод мгновенно заколол кожу, а подвывающий ветер бросил в лицо горсть снежинок. За снежной круговертью не видно было ни зги. В свистящей темноте вдруг что-то зашевелилось, а потом всего в шаге от себя Вайолет обнаружила девочку.

По затылку юной Хранительницы волной прошелся леденящий ужас. Босые ноги малышки по щиколотку утопали в снегу, а посиневшее от холода тщедушное тельце тряслось в мелком ознобе. Ребенок обнял себя тоненькими ручками, поднял на Вайолет огромные, полные невыразимого отчаяния глаза, и заплакал.

— Иди ко мне, — Вайолет протянула к девочке в просящем жесте раскрытые ладони, но та вдруг отчаянно затрясла головой, нервно оглянулась, а затем резко отшатнулась от входа в пещеру, исчезнув в вихре летящего снега.

— Ты куда? — от мысли, что малышка сейчас растворится в этой воющей снежной пустыне и погибнет, сердце Вайолет будто подпрыгнуло в горло, а потом, ухнув, стало падать вниз. — Стой, — забыв об опасности, девушка бросилась вперед, вмиг попав из теплого уюта пещеры в обжигающий холод снежного безумия. — Стой.

Прикрывая лицо рукавом, Вайолет металась из стороны в сторону, тщетно выискивая убежавшую девочку. Откуда-то сбоку вновь послышался ее плач, мгновенно сориентировав хранительницу.

— Я здесь. Не бойся меня. Иди ко мне.

Девочка возникла неожиданно резко из-за пелены бушующей стихии. Все такая же дрожащая и синяя от холода. Распахнув свой плащ, Вайолет быстро шагнула к ней навстречу, собираясь укутать в теплый мех.

Доверчиво глядя хранительнице в глаза, малышка перестала плакать, но стоило Вайолет ее обнять, как ребенок, к полному ужасу девушки, осыпался ей под ноги ледяным крошевом.

Рядом кто-то душераздирающе завыл, и, обернувшись на звук, Вайолет застыла, парализованная первобытным страхом.

Из бушующей пурги вылетело что-то жуткое, похожее на ледяное умертвие — белое, бесплотное, скалящее тонкие острые зубы. Оно хищно улыбнулось, совершило резкий бросок и впилось зубами успевшей среагировать и закрыться Вайолет в правую руку.

Его прикосновение было подобно ожогу, когда раскаленный металл в одну секунду обугливает кожу.

Вскрикнув от боли, Вайолет вдруг почувствовала, как безудержная сила струится по венам, словно кипящая вода. Не сдерживая ее поток, Хранительница с вызовом посмотрела в глаза ледяному существу и наотмашь ударила по нему магией. Жуткая тварь оглушительно взвыла, отпрянула назад, а потом испуганно зашипела:

— Дъяммира… Дъяммира…

Из снежной круговерти выползли еще несколько ледяных призраков, за ними еще — и вот уже десятки жутких монстров, окружив Вайолет со всех сторон, смотрели на нее сияющими синими глазами.

— Дъяммира… — двигаясь между ними, потрясенно повторяла та особь, что напала на Вайолет, и на уродливых лицах призраков отражался неподдельный ужас.

За спиной девушки раздался нарастающий шум, что-то пылающее со свистом пронеслось у самого уха, а потом взорвалось с чудовищной силой вместе с зависшими в нескольких шагах от Вайолет призраками. Еще один огненный шар разорвался слева, окатив девушку волной грязи и снега, а потом из белого марева вьюги возникла темная фигура Айта, целенаправленно и беспощадно уничтожающего ледяных монстров.

Видимо, посчитав его достаточно сильным противником, уцелевшие призраки спаслись бегством, а Вайолет, словно очнувшись от страшного сна, бросилась к одарину, совершенно не ожидая, что вместо утешения вновь получит выволочку.

— Дура, — грубо схватив Вайолет за шиворот, Айт поднял и встряхнул девушку, как шкурку убитого им зайца. — Тебе где сидеть приказали? Как ты вылезла из пещеры? Идиотка.

Он орал так, что от его крика глохла подвывающая пурга. Ругался, как грязный бродяга. Наверное, пережитый страх сыграл с Вайолет злую шутку. Она и сама от себя не ожидала, но бранные слова темного спровоцировали в ней бесконтрольную волну протеста. Да как он смеет так с ней разговаривать? По какому праву? Кем себя возомнил?

Ладонь Вайолет словно зажила отдельной от своей хозяйки жизнью и, кажется, совершенно лишила одарина дара речи, когда звонко впечаталась в его колючую щеку.

— Грубиян, — негодующе выкрикнула Вайолет, пока Айт округлившимися глазами смотрел на нее. Что-то в них стремительно стало меняться, закручиваясь бешеными темными вихрями, способными поглотить даже бушующую вокруг ледяную пургу.

Мужчина вдруг глухо рыкнул, цепко схватил Вайолет за плечи и порывисто прижался к ее губам своими.

Поцелуй вышел морозным и свежим, со вкусом вьюги и талого снега. И сам Айт внезапно стал похожим на вьюгу — беспощадным, напористым, неистовым.

Требовательные губы, от которых нет спасенья…

Горячие пальцы на висках…

Шершавые ладони греют щеки. В них так уютно, так опьяняюще легко…

Запах мужчины забивается в поры, проникает под кожу, обволакивает сладким дурманом, и есть только страх, что Айт разомкнет руки, снежный поцелуй закончится и обезоруживающая нежность вновь превратится в равнодушие, такое же холодное, как свирепствующая вокруг стихия.

— Идиотка, — одарин отлепился от Вайолет лишь на мгновение, для того чтобы, заглянув ей в глаза, сердито прошипеть: — Безмозглая идиотка.

Его теплые губы вновь безжалостно впились в девичий рот, уже безо всякой осторожности, доставляя не удовольствие, а боль. Именно она и отрезвила хранительницу.

Замахнувшись, Вайолет влепила мужчине еще одну пощечину, да с такой силой, что у самой ладонь заболела.

Айт замер, но девушку из рук не выпустил. Смотрел ей прямо в глаза каким-то совершенно диким и безумным взглядом.

— Правильная реакция, Фиалка, — обретая привычное хладнокровие, вдруг произнес он. Рокочущий голос сейчас звучал сдавленно и низко, царапая оголенные нервы Вайолет, словно острый клинок. — Не надо позволять целовать себя кому попало.