Подруга моей дочери (СИ) - Тесса Тиана - Страница 36

Ужин проходит в удивительно теплой атмосфере, все так друг другу рады, что аж зубы сводит. Один я, как обычно, словно бельмо на глазу.

— Ты уж не ругай Марину, — говорит мать, когда мы перемещаемся в гостиную и ненадолго остаемся одни, — я бы и сама приехала, без ее приглашения. Просто ей было неловко за ситуацию. Представляешь мое изумление, когда я позвонила?

Я только машу рукой.

— Кстати, — мама заговорщицки ко мне наклоняется. — Присмотрись к ней, отличная женщина, порядочная, готовит отлично, и красива. К тому же у вас общий ребенок. Может, стоит уже остепениться?

Слава богу, мне не приходится поддерживать эту беседу. Как раз возвращается Женя, отходившая поговорить по телефону, и внимание переключается на нее. Она явно смущается, и весь вечер ведет себя тихо. Однако вроде как рада новым родственникам.

Праздник жизни заканчивается около десяти, и я берусь отвезти родителей домой. Не столько хочу этого, сколько мечтаю убежать подальше от картинки «счастливой жизни», что демонстрировалась весь вечер в моей квартире.

Дорогой мне, конечно, чистят мозги на самые разнообразные темы. Я только киваю, особенно не слушая, привык за столько лет.

На обратной дороге звоню Женьке и ничуть не удивляюсь, услышав, что матушка все еще у нас. Ладно, завтра поговорю с ними серьезно, а пока можно и расслабиться. Говорю, чтобы меня не ждали, и еду в сторону клуба, но в последний момент сворачиваю в ночной бар. Планирую выпить и отдохнуть, но ни хрена не выходит. Достав телефон, просматриваю список контактов, сам не зная, кому позвонить. Все же набираю Борцова, тот сразу откликается. У них, оказывается, сегодня покер в ночь, и я напрашиваюсь в компанию. Нужно как-то отвлечься, вернуть вкус к жизни.

До утра играю, беседуя с Ромкой о разном, а когда встаю и потягиваюсь, глядя на часы, понимаю, что как раз закончилась смена в клубе. Интересно, Соня сегодня работает?

Гоню эту мысль прочь, но нисколько не удивляюсь, когда еду в сторону ее дома. Вот что я там забыл? Она вообще, может, сегодня не работала.

Однако притормозив возле дома, тут же вижу подъехавшее такси, из которого вылезает Соня вместе с Костей. Злость поднимается моментально, что там Женя говорила? Не ладится у них? Вижу.

Приоткрыв окно, прислушиваюсь и понимаю, что все-таки дочь была права: не ладится.

Соня, по всей видимости, призналась ему в своей измене. А парень, кажется, пьян. Напрягаюсь и слушаю внимательней, возможно, придется ввязаться, мало ли на что способен пьяный придурок?

А Соня выдает, что хотела меня, что вовсе это не был повод отомстить. Эта мысль начинает биться в висках. Я хмурюсь, чувствуя, что снова в голове какая-то каша. Девушка такая искренняя, потерянная, такая настоящая… Да не могла она взять те чертовы деньги! Может, у нее была заначка, в конце концов, глупо ехать в Москву с пустыми руками… Но эти мысли снова отходят на второй план, потому что в голове звучит ее голос: «я сама хотела»!



Соня таки уходит, залепив Косте пощечину. Он бестолково смотрит ей вслед, держась за лицо рукой. Потом выдает пьяное «сука» и плетется прочь со двора. Несколько минут я просто сижу, ничего не делая. Уехать — самое верное решение. Хрен с этим деньгами, я даже разбираться не хочу уже…

Да только не в деньгах дело, а в Соне. Неужели я все-таки ошибся? И она на самом деле ни хрена не порочная охотница, прикидывающаяся овечкой? А скромная девушка, которую я все это время несправедливо изводил? И при всем этом она, блядь, меня хотела.

Я выхожу из машины и иду к двери подъезда, которая тут же распахивается, чуть не задевая меня. Пропускаю выходящую женщину и быстро захожу внутрь. Напротив нужной квартиры застываю, держа палец над кнопкой звонка. Ты что, Жуков, рехнулся, что ли? Вали нахрен.

И нажимаю кнопку.

Соня открывает в одном халате, с волос течет, ткань липнет к телу, очерчивая ее фигуру.

— Антон… Дмитриевич… — это все, что она говорит, а я смотрю на нее и понимаю, что скучал.

По этому запуганному, но такому пронзительному взгляду, по голосу, по жестам… По ней скучал! Блядь. Она молчит, запахивая халат, отчего он еще больше очерчивает ее тело, я вижу торчащие соски, мотнув головой, делаю шаг вперед и закрываю дверь.

Соня отступает. Нам надо поговорить. Просто поговорить. Только я даже думать не могу, находясь в такой близости от нее. Беру за руку, она не двигается, стоит, молча наблюдая. А я притягиваю девушку к себе и начинаю целовать.

Я совершенно не могу ему сопротивляться, напротив, когда он вдруг разрывает поцелуй, замираю и тяжело дышу, обхватив его за шею. Я так крепко прижимаюсь, что вдруг понимаю, чем могло все это закончиться.

Как же так? Почему рядом с этим мужчиной так учащается пульс? Почему я словно с ума схожу ещё до того, как успеваю подумать о правильности поступка?

Благо, Антон шепчет, утыкаясь в мой лоб своим:

— Я поговорить пришел, Соня.

Отстраняюсь, он выпускает меня из объятий. Я киваю, пристально рассматривая изменения в Жукове: щетина на лице, которая мне нравится даже больше его привычного образа, усталый взгляд. Хотя тут понятно, ведь уже почти утро, а он, кажется, не спал всю ночь.

Мы будто не виделись вечность, и все это время я тосковала по нему. Это глупо отрицать. Именно поэтому сердце в груди так отчаянно колотится, а коленки еле удерживают меня, не давая рухнуть. Губы всё ещё горят от поцелуя, хочется к ним прикоснуться — просто не верится, что всё происходит на самом деле.

Но… Почему он здесь? Зачем? Ко мне пришел? Вот так просто?

Не разрывая взгляда, спрашиваю:

— Вы со всеми так обычно разговоры начинаете?

На что получаю привычную усмешку:

— С остальными разговоры меня не особенно волнуют.

Смутившись, опускаю глаза. Это он меня сейчас выделил? Или обозначил, что между нами быть ничего прочего не может? Как это понимать?

Когда вновь поднимаю глаза, натыкаюсь на серьезный взгляд.

— Тогда… пойдёмте на кухню, — делаю ещё один шаг назад, убирая волосы с лица, и вдруг понимаю, что мой халат промок, а под ним… Господи, теперь Жуков так меня разглядывает, раздевая глазами, что тонкая ткань, кажется, вовсе отсутствует. Особенно, когда Антон скользит взглядом вниз. На груди халат немного распахнулся, и я спешу исправить это.

— Простите, я только из душа, — говорю зачем-то, и тут же замечаю, как темнеют глаза мужчины. — Вы проходите, я сейчас.

Исчезаю в комнате, с трудом переводя дух, кажется, дышать я вообще разучилась. Наспех сушу волосы полотенцем, переодеваюсь в домашнее платье и замираю.

Боже, на моей кухне сам Антон Жуков! И он только что меня целовал!

Застаю его за разглядыванием букета ромашек, от которого я так и не избавилась, и становится почему-то неловко.

Жуков, обратив на меня взгляд, ухмыляется:

— У тебя тут очень мило.

Не найдя, что ответить, просто киваю.

Вообще, странно всё это, и я смиренно жду, что будет дальше. Вряд ли Жуков пришел посмотреть, как я устроилась.

— Дорого снимать такую квартиру одной, — скорее, утверждает он, и вроде бы ничего такого не говорит, но мне кажется, за этой простой фразой стоит что-то ещё.

— Мне предложили выгодные условия, — заметив, как Жуков поднимает брови, спешу пояснить: — Оплачивать только коммунальные. И… поливать цветы.

Антон смотрит внимательно, но подробности не спрашивает. Пытаюсь рассмотреть в его взгляде хоть что-то, но Жуков переводит его на мои губы, которые я отчаянно кусаю. Поэтому спешу отвернуться: ещё немного, и я просто расплавлюсь.

Я делаю чай, но мне не нужно оборачиваться, чтобы знать — Антон смотрит на меня, даже спиной чувствую пристальный взгляд.

Напряжение растёт, но это всё ерунда, потому как понимаю, что мужчина, поднявшись со стула, делает шаг. Ко мне. Он останавливается совсем близко, слышу его дыхание и втягиваю аромат парфюма. Боже, безумие какое-то. Да что со мной?