Опричник (СИ) - Теплова Арина - Страница 43

Старик испуганно посмотрел на Мирона и спустя миг угодливо закивал. Мирон сделал знак Василию, и тот убрал руку с его рта.

— Мы слушаем, старик, — вымолвил глухо Мирон, прищурившись.

— Освободить души то их могут только те, кто любит их, — выпалил Белош и, сглотнув, добавил. — Родные, к примеру.

— Говори яснее, черт старый! — с угрозой велел младший Сабуров.

— Надобно найти того, кто знал или знает этого человека, который в кошке теперь живет, — объяснил срывающимся от волнения голосом старик. — Этот человек должен взять кошку или кота на руки и, прижав его голову к своему сердцу, сказать слова заветные…

— И все?

— Только яхонт гранатовый, что Вы забрали, надо на шею надеть родному кошки той и все, — добавил Белош тихо.

— Так, ясно, — кивнул Мирон. — Я за Милашей и кошкой серой схожу, а ты пока здесь побудь, Васятка. На ней первой и проверим правду ли, говорит этот злодей.

Мирон проворно направился к воротам и увидел рыжую кошку, в которую превратилась русая девица теперь этой ночью. Он осторожно взял на руки рыжую кошку, которая боязливо жалась к воротам и, глядя в ее печальные глаза, ласково произнес:

— Погоди, милая, сейчас все решим с этим колдуном старым, и свободная будешь, надеюсь, — он невольно повернулся к Белошу, которого так и удерживал Василий и спросил его. — А куда душа кошки девается, когда людские души в них входят?

— Умирают кошки, и тело свое отдают людям, — сказал тихо Белош, опуская голову на грудь.

— Душегуб, — тихо вымолвил Мирон мрачно и быстро спустив рыжую кошку с рук, направился прочь со двора.

8.6

Уже спустя час, Мирон привел на двор к знахарю светловолосую малышку Миланью вместе с ее отцом, нянькой Надеждой и Людмилой и, конечно же, с серой кошкой. Все они перепуганные и какие-то недоверчивые боязливо вошли на двор к старику Белошу и, увидев знахаря, со связанными руками и сидящего перед домом на завалинке, в нерешительности остановились у ворот.

— Неужто, все правда, что Мирон Иванович говорит? — спросил неуверенно купец, подходя к связанному старику Белошу, рядом с которым стоял Василий. Знахарь отвернулся от Замятина, поджав губы и всем видом показывая, что не собирается отвечать. Кирилл Юрьевич обратил свой взор на Василия и взволнованно полепетал. — Как же это? Неужто правда, что моя Дашенька – зазнобушка в кошке этой сидит?

— Сейчас и проверим, — сказал твердо Мирон, подходя к купцу и знахарю. — Ну, старый, рассказывай, что делать надобно, чтобы расколдовать ее?

Старик упорно молчал, и Василий ударил его в бок со всей силы и процедил:

— Говори, упырь! Не заставляй ждать, а не то…

Знахарь повернул испуганное свое лицо к Василию и через зубы вымолвил:

— Надо чтобы тот, кто любит человека кулон заветный надел на шею, — начал знахарь. — А потом взял кошку и головой к сердцу своему прижал. И слова заветные произнести надобно…

Миланья переглянулась с отцом и купец, тихо, просяще и с любовью к дочке, пролепетал:

— Может я, Милаша?

— Нет, тятенька, дозвольте мне! — выпалила девочка и, подбежав к Мирону, сказала. — И где этот кулон заветный?

— Вот, малАя, возьми, — кивнул молодой человек, и надел девочке на шею цепь с яхонтом гранатовым. Девочка быстро взяла кошку из рук Надежды, которая стояла рядом с Людмилой тут же, и прижала животное к груди и посмотрела на Мирона.

— Ну, старик, говори! Какие слова заветные надобно вымолвить? — подтолкнул знахаря в бок младший Сабуров.

— Девочка должна сказать, что помнит свою мать и любит ее, — тихо вымолвил Белош, тяжко вздохнув.

— Говори, миленькая, — закивала ей Людмила, подбадривая. — Говори, не бойся!

— А если матушка – кошка умрет? — спросила вдруг несчастно девочка, не веря колдуну и боязливо смотря на него.

— А если умрет, то тогда я этого черта собственными руками удавлю! — с угрозой заявил твердо Василий.

— Да жива, жива будет! — затрепыхался испуганно связанный знахарь.

Девочка прижала голову кошки Юльки к своему сердцу и, смотря на гранатовый камень на своей груди, пролепетала:

— Мамочка, я всегда помню о тебе и люблю тебя, — и после небольшой заминки добавила. — Вернись ко мне человеком живым.

Вмиг произошло нечто, что вызвало у всех присутствующих крайнее изумление. Девочка и кошка вмиг вспыхнули синим огнем и через миг быстро погасли. Кошка исчезла, а рядом с девочкой появилась невысокая красивая женщина лет тридцати пяти со светлой распущенной косой в легкой ночной рубашке до пола. Именно в том виде, в котором она пребывала, когда стала кошкой. Все замерли в ужасе и радости, и только спустя минуту, когда Дарья Дмитриевна словно придя в себя, заключила дочку Милашу в объятья к ним бросился оторопевший от счастья Замятин и, обняв сразу же и жену и дочку воскликнул:

— Вот воистину чудеса! Дарьюшка ты жива! Слава, тебе Господи!

Нянька Надежда, которая приходилась двоюродной племянницей купцу, тоже дико заголосила от радости, и кинулась обнимать Дарью и Милашу и Замятина. Жена же купца, Дарья Дмитриевна, как-то странно подергивала головой, словно поднимая подбородок чуть вверх, словно кошка, это видимо сказывалось долгое пребывание в теле животного, радостно тихо смеялась, и так же целовала всех родных.

Сабуровы и Людмила, стоящие рядом, с упоением смотрели на Замятиных. Василий невольно обернул взор на младшего брата, и увидел, как у молодого человека в глазах стоят слезы. Василий никогда не видел, чтобы Мирон плакал и вообще слез у бесстрашного младшего Сабурова. Это поразило  его до глубины души.

— Ты это чего, братец? — спросил тихо Василий.

— Ничего, — ответил задиристо Мирон и быстро пошел прочь со двора. Он вышел на улицу и уселся у калитки на траву, согнув ноги. Он невидящим взором смотрел перед собой, словно думая о своем.

— С тобой все хорошо, братец? — произнес Василий, который присел рядом с ним.

— Я вот думаю, — тихо вымолвил Мирон. — Если бы не горячая любовь девочки этой к матушке своей, вряд ли бы мы разгадали козни этого знахаря…

— И правда, — кивнул Василий.

— А нашему отцу и помочь некому, — тихо трагично сказал вдруг молодой человек, представляя, как в гнилом ледяном “каменном мешке” сидит любимый отец уже второй месяц.

— Да найдем мы эти части от Чаши, Мирон! — выпалил яростно Василий. — Уже три нашли! И остальные найдем! Мы же такой отряд! И девка – монахиня с нами и пес! Никому нас не одолеть, когда мы вместе то!

— Раньше ты смеялся над этим, — тихо заметил Мирон, смотря в глаза брата.

— Так то раньше было. Разве я думал, что девка то эта монахиня такая боевая? А пес такой умный! Вот теперь я вижу мы истинный отряд!

Уже к обеду того дня, по всей Рязани разлетелся слух о том, что некий знахарь Белош многие годы превращал людей в кошек. Из уст в уста рязанцы передавали слова, что до вечера на дворе знахаря будет твориться чудо, обратное обращение животных в людей. И все те горожане, у которых пропали родные и близкие должны были вместе с кошками явиться на двор знахаря. Заколдованные кошки так же передавали своим кошачьим языком между собой о возможном освобождении и бежали так же на двор Белоша.

Люди приходили на двор знахаря до самой ночи. Были и такие горожане, у которых пропали родные, но в какой кошке сидел их родственник они не знали, Однако, кошки то знали людей. И они сами на дворе подходили к нужным людям, своим родным, и прижимались к их ногам. Сабуровы помогали всем жаждущим освобождения, превращая кошек обратно в людей. Некоторые из несчастных расколдованных рассказали, что сидели в теле кошке более десяти лет. Ведь знахарь обманывал их, и все их принесенные деньги тайком вынимал из мешочков, чтобы кошки никогда не могли полностью набрать его.

В тот же вечер, знахаря Белоша пострадавшие горожане, бывшие в обличье кошек долгое время и их взбешенные родные, которые оплакивали своих родных многие годы, захотели немедля растерзать и не выпускали со двора. Однако, Сабуровы не дали убить старика, заверив, что отведут знахаря на двор к наместнику города, чтобы предать его народному суду, который собирался в Рязани по средам. Так они и поступили, отведя старика к наместнику. За Сабуровыми к наместнику Рязани пошли и многочисленные пострадавшие горожане, которые в течение последующих двух дней несли челобитные, с просьбой казнить злодея – колдуна.