Дорога Перемен. Дилогия (СИ) - Тартаров Радислав - Страница 7

– Да, купец, нам нужно два погонных метра кожи, нитки, а также два метра мешковидной ткани, у тебя есть все это? – сказал отец.

– Что же, все, что вам нужно, есть: свиная кожа – по серебряному за метр, мешковидная ткань – по сорок медных, нитки – двадцать пять. С моей ценой вы согласны?

Вновь получив одобрительный кивок от отца, я согласился. Затем купец пошёл к телеге, что была возле лавки рядом, достав кожу, начал ее измерять, отрезал, сколько нам нужно, после проделал тоже самое и с тканью, а нитки были у него в самой лавке. Когда весь мой товар лежал на импровизированном столике перед нами, торговец озвучил итоговую стоимость – три серебряных и пять медных.

– Вот ваш товар, и вот ваша сдача в двадцать пять медных, – передал нам наши покупки будущий покупатель.

– Благодарю, уважаемый, – сказал отец, взяв кожу и ткань.

– Благодарю, – повторил я, забирая нити и сдачу

– Было приятно иметь с вами дело, юноша, буду рад вас видеть через двадцать дней со своим товаром, – купец улыбался, но очень пристально смотрел на меня.

Когда мы отошли от купца на достаточное расстояние, отец произнес:

– Повезло тебе сегодня с купцом, другие торговцы не оценили бы твои гвозди в три серебряных, так и шкура с тканью стоят дороже. Видимо, ты ему чем-то приглянулся, раз так скинул, хотя может в городах за гвозди он поднимет в два раза больше и из-за этого был так щедр, кто знает.

– Может быть… А на сдачу мы ничего покупать не будем?

– Деньги побереги, еще пригодятся, но нужно зайти в одно место, – серьезно сказал отец.

– А что мы будем делать с тканью и кожей? И кто это будет делать?

– Делать будет мама, опыт у нее имеется. Сначала она вымочит ткань, сделав ее помягче, из нее сошьет тебе штаны и перчатки, а из кожи фартук с нарукавниками, оставшуюся пустим на обувь. Нужно сделать тебе три пары кожаных сапог: одну покрепче в лес, одну в кузню, и одну на выход, твои, как я вижу, надо менять, поэтому мы идем к сапожнику, – рассказывал отец, пока мы шли в мастерскую.

От сапожника ушли быстро. Отец ему объяснил, какие нужны сапожки, затем мастер веревочкой с разметкой обмерил мою ногу, от купленной кожи отрезал приличный кусок, пообещав, что все будет готово через десять дней, нужно только дать задаток в один серебряный, а все будет стоить два серебряных. Зная, что у меня всего двадцать пять медных, я посмотрел на отца, он в ответ махнул рукой, мол, не переживай, и достал из кармана монету.

– За изготовление сапожек заплачу сам – это мой подарок. Давно нужно было купить, но так как ты дома в основном был и никуда не ходил, я и не задумывался об этом, – сказал отец, когда вышли из дома сапожника.

– Спасибо, – поблагодарил я, улыбаясь.

– Ладно, пойдем домой, что-то много времени весь наш поход занял.

– А что я буду делать, пока не готова одежда? – поинтересовался я по пути домой.

– То же, что и делал, слышал, что сказал купец? Что через двадцать дней опять приедет и будет готов купить твои гвозди по 3 медных, вот и пользуйся моментом, пока такая цена, – подбодрил меня отец и немного взъерошил волосы на голове.

Когда пришли в дом, мама, приняв наши покупки, отложила их в сторону и принялась накрывать на стол. После обеда отец пошёл в кузню, а меня позвала мама. Взяла веревочку с делениями, начала меня измерять, видимо, они все обсудили с отцом перед нашим выходом, так как она уже знала, что будет шить.

За те пять дней, что я работал над гвоздями, мама успела сшить мне штаны с фартуком, перчатки и нарукавники были в работе. Отец опять сходил за рудой, когда он вернулся, сказал, что как только будет готова обувь, сходим туда вместе. Мама, услышав это, подняла вой, но немного успокоилась, когда отец объяснил, что я не буду ходить с ним к самому болоту, а только до середины пути, поворчала, но приняла аргументы отца.

Отец, решив, что негоже мне идти в лес раздетым и нужно быть готовым ко всему, начал ковать мне топор по размеру и охотничий нож. Нож был готов через два дня, а топор через три. Как только моя обувь была пошита, можно было считать, что сет кузнеца был готов. Приодевшись, оглядел себя, увиденное мне понравилось. Мама оказалась исправной мастерицей. Штаны, фартук, который был почти по горло и стягивался за спиной веревочками, наручи с перчатками, а вместе с ними простые, но добротные сапожки смотрелись гармонично, все было коричневатого цвета. Комплект одежды мне понравился, но нужно будет еще докупить кожи и сделать такую же безрукавку как у отца. А сейчас попросил маму из оставшейся ткани сделать мне такую же сумку, как в лес берет отец.

В день похода, я был полностью укомплектован, сет кузнеца в неполном составе, отсутствовал только фартук, его сегодня заменяла крепкая рубаха, за спиной топорик, на правом боку нож, на левом походная сумка. Пока я собирался, рядом со мной, в комплект викинга-рубаки одевался отец. В общем, глядя на нас, вышедших из дома, посторонний человек подумал бы, что мы идем на войну, но никак не за рудой. Лес, жди меня, я иду.

Лес был виден издалека. Когда отец рассказывал, что в нем деревья высокие, я не думал, что прям настолько, просто из-за ряда пролесков, которые находились возле нашего дома, было не видно. Настоящий ЛЕС. Подошли ближе, и перед нами раскинулось настоящее море гигантов, каждое дерево было высотой как минимум метров тридцать, а в дали виднелись поистине великаны. Из прошлой жизни я помнил, что это за деревья, они были самыми высокими в том мире и назывались секвойи. Только секвойи были светло-коричневые, а вот эти имели более темный оттенок, вместе с темно-зелеными листьями вид становился поистине устрашающим.

Да уж, картина завораживает, я раньше такие огромные деревья видел только в интернете, а тут, стоя рядом, чувствую монументальность и древность этого леса. Смотря как их верхушки пошатываются под порывами ветра, скрипя при этом, я даже немного испугался. Это объясняет страх местного населения заходить вглубь леса, и непонятно, каким образом мой отец где-то в чаще набрел на то болото. Если на опушке еще хорошо и довольно светло, лес не сильно густой, то дальше количество деревьев увеличивается, стоять они начинают все ближе и в глубине становится темнее.

– Смотри, сынок, перед нами старейший лес этих земель, еще предки моих предков называли его АРКВУД, – глядя на лес, рассказывал мне отец. – А теперь слушай меня внимательно. Идешь позади, молчишь, если хочешь что-то спросить, лучше дерни меня за одежду, я обернусь, и мы тихонько поговорим. Говорят, на метров пятьсот лес полностью безопасен, но лучше быть осторожным. Так что будь готов доставать нож, а лучше сразу бежать назад. Я в лесу не ставлю зарубок, чтобы никто не знал, где я беру руду. А ты смотри, куда мы идем, и будь внимательным, хорошо?

– Да, отец, буду, – серьезно ответил я, лес своим видом не располагал к шуткам.

Шагая вслед за отцом, смотря на этих гигантов и пытаясь запомнить ориентиры, я испытывал необычные чувства. Вглядывался вдаль между деревьями, особенно в затемненных местах, и постоянно казалось, словно за нами наблюдают. Иногда виделись рога, иногда красные глаза, я списывал все на свою бурная фантазию. Просто воображение разыгралось, и это происходит не по-настоящему. Все же рановато я напросился с батей идти за рудой. Смотрю на него, он то где-то под два метра, а я хоть и опережаю своих сверстников в физическом плане, да и рост уже где-то сто тридцать – сто сорок сантиметров, но по сравнению с этим местом я словно гном среди великанов. Одна надежда на батю: раз взял, значит что-то он все-таки знает. Пройдя еще метров триста, мы остановились у небольшой проплешины в лесу.

– Значит так, дорогу запомнил? – спросил отец, повернувшись ко мне.

– Да, дорога назад почти прямая, ориентиром будет дерево на полпути с кривой веткой, опустившейся почти к земле, от нее уже видно выход, – озвучил я свои наблюдения.