Дьявол в Огайо (ЛП) - Полатин Дарья - Страница 48

Я вспомнила, что говорила мне мама.

― И ее смерть не была твоей виной. Эти монстры сделали это с тобой.

Лицо Мэй повернулось ко мне.

― Неужели?

― Да. Ты должна простить себя.

Мэй покачала головой:

― Нет, я готова умереть. По крайней мере, так я смогу снова увидеть Амелию. И возможно, я смогу спасти тебя — это моя вина, что я втянула тебя в это.

Тот факт, что вся эта поездка была моей виной, висел у меня на шее, как якорь. Мне пришлось признаться. Она должна была знать правду.

― Эти белые розы на твоей кровати ― я положила их туда. Это моя вина, что ты вернулась сюда сегодня вечером.

Мокрые глаза Мэй расширились.

― Ты положила их туда?

― Мне не следовало этого делать. Я была расстроена. Мне очень жаль, это все моя вина, а не твоя.

Мэй поняла это и покачала головой:

― Нет, это не так. Я разрушила все твое — твою семью, Себастьян. Я знаю, что сделала. Прости. Я скопировала тебя — признаю, ― продолжала она. ― Хотела быть похожей на тебя. Быть в твоей семье. Рядом с тобой. Рядом со всеми вами. Ты думаешь, что твоя жизнь такая нормальная и скучная, но она особенная, Джулс. Ты даже не знаешь, что у тебя есть. Я хотела этого. Всего этого.

Наконец, это признание: что я не сумасшедшая – что Мэй пыталась завладеть моей жизнью. Наверное, я понимала, почему она это сделала, но для меня было огромным облегчением услышать, что все это было не только в моей голове.

― Спасибо тебе. За то, что сказала это.

Я оценила этот порыв, но нам нужно было сосредоточиться. Мы не знали, когда вернется Хаскелл и что он с нами сделает. Нам нужно было уходить.

― Мы должны выбраться отсюда, Мэй. Мы оба. Мама ждет в машине. Идем со мной.

Мэй не ответила. Я слышала, как она хнычет. Если мы собирались сбежать, то сейчас был наш шанс.

― Мне нужно, чтобы ты повернулась. Повернись спиной так, чтобы она была обращена ко мне.

Она не пошевелилась. Режим действия Джулс включил передачу.

― Мэй! ― я чуть не закричала. ― Шевелись! Мы должны это сделать!

Наконец, она начала оборачиваться. Я придвинулась к ней, и мы прижались спинами друг к другу.

― Однажды я видела это в кино. Развяжи мне руки, ― потребовала я.

― Что?

― Сделай это! – прошептала-прокричала я. Уверенность превзошла мой страх. ― Хаскелл вернется с минуты на минуту.

Мэй колебалась, думая о том, что брат ослабляет ее волю.

Я сделала свою последнюю мольбу.

― Мэй, сделай это для меня. Ты должна мне хотя бы попытаться.

Мэй тяжело вздохнула и повиновалась. Следуя моим указаниям, она натянула веревку вокруг моих запястий, пока я не почувствовала, что она начала ослабевать.

Я высвободила пальцы из веревок и развязала руки Мэй.

Затем мы поспешили развязать ноги. Никто из нас не произнес ни слова, наши сердца колотились так сильно, что я слышала их.

Когда наши ноги были свободны, мы встали и споткнулись о скользкое зерно. От нового движения у меня еще больше разболелась голова, но я все-таки справилась. Мы должны были выбраться из бункера.

Когда мы подошли к двери, она открылась.

Мы с Мэй присели на корточки по разные стороны двери.

Хаскелл прошел мимо нас. Он держал что-то перед своим лицом.

― Я сам его сделал, ― просиял он, держа в руках «венок», который сам же и сделал, — венок из колючей проволоки.

У меня перехватило дыхание, но я кивнула Мэй через дверной проем, за спиной у Хаскелла. Поскольку было темно, ему потребовалось бы несколько секунд, чтобы заметить, что нас там нет. Это был наш шанс.

Она кивнула в ответ, и мы…

Выскочили за дверь.

Глава 48

Невероятный ужас охватил Сюзанну, когда перед ней предстал шериф.

― Вторглась на чужую территорию, ― проворчал он. ― А-та-та.

Сюзанна попыталась незаметно сунуть телефон в задний карман, чтобы он этого не заметил.

― Убирайтесь, ― ответила она.

Опираясь на костыли, она попыталась обойти его, но он преградил ей путь.

― Жаль, что ты получила травму. Одному Господу известно, как это случилось, ― сказал он, кривя губы.

― Я не хочу никаких неприятностей, ― заверила Сюзанна.

― Беда, ― сказал он, медленно шагнув к ней. ― Это почти все, что ты причинила.

Его темные глаза смотрели на нее сверху вниз.

― У тебя есть то, что принадлежит мне.

― Не понимаю, что ты имеешь в виду, ― ответила Сюзанна, избегая смотреть ему в глаза.

― О, ты не знаешь? Что ты здесь делала? Это частная собственность.

― Этот ребенок в опасности.

Сюзанна почувствовала, как в ней поднимается гнев.

― Я как раз собирался его спускать. Привести его на первую исповедь.

Сюзанна буквально прикусила язык, чтобы удержаться от комментариев.

― Отдай мне фотографии, ― потребовал он.

Она не ответила. Она огляделась вокруг, прикидывая, есть ли другой способ выбраться, кроме выхода за его спиной.

― Я видел, как ты их снимала на телефон.

― Я просто уйду и позволю тебе вернуться к своим делам.

Она сможет вызвать скорую помощь, чтобы забрать ребенка.

― Дай мне телефон, ― он не спрашивал.

Ей нужны были фотографии. Это было ее доказательством ― доказательством того, что эти люди издевались над детьми. Эти фотографии послужат убедительным доказательством, и в сочетании с показаниями Мэй она сможет сделать так, чтобы горожане были наказаны за жестокое обращение с детьми. Поскольку нигде в городе не было сигнала, у данных не было возможности попасть в облако — ей нужен был телефон.

― Я вежливо попросил, ― предупредил он, шагнув к ней.

Она почувствовала его горячее дыхание на своей шее. Он протянул руку к заднему карману Сюзанны. Женщина шлепнула его по руке костылем. Шериф хихикнул.

― А вы дерзкая дамочка.

Сюзанна протянула костыль и попыталась оттолкнуть его, но он схватил его за конец и дернул, выводя Сюзанну из равновесия.

Она упала на пол у его ног.

Застонав, ударившись о твердое дерево, она почувствовала, как ее лодыжка задергалась в гипсе — падение сделало ее рану еще более болезненной.

Она заставила себя встать на четвереньки, стараясь не давить на раненую лодыжку, и поползла прочь от него.

Стук! Она снова рухнула на землю — он потянул ее за ногу.

Он снова рассмеялся.

Теперь, лежа на животе, Сюзанна отчаянно замахивалась на него здоровой ногой. Вдруг она услышала лязг металла.

Она задела своей туфлей кочерги, стоявшие рядом с камином.

Теперь она почувствовала его вес на себе. Она попыталась высвободиться, но он перевернул ее на правый бок. Он склонился над ней и одной рукой прижал ее запястья к полу над головой.

Она смотрела в его темные глаза, боясь того, что он может сделать дальше.

Свободной рукой он дотянулся до ее поясницы и сунул руку в задний карман джинсов.

Она задохнулась от прикосновения его руки к своему телу.

Он вытащил телефон из-под нее.

Все еще стоя на коленях, он отпустил ее руки и открыл дверцу дровяной печи, чтобы бросить туда телефон. Сюзанна замахнулась на него кулаками, но это было бесполезно.

Он бросил ее телефон в огонь.

― Нет! ― закричала Сюзанна, увидев, как ее драгоценные фотографии тают в алом пламени.

― Сейчас, ― сказал он, глядя на нее сверху вниз, ― Что мне с тобой делать?

Сюзанна была парализована страхом. Затем ее прошлое нахлынуло на нее: вспышки побоев отца, тщетные попытки матери оторвать его от себя, рыдания брата в углу.

― Пора научить тебя не вмешиваться в чужие дела.

Он потянулся к толстому кожаному ремню на поясе.

Тело Сюзанны наполнилось ужасом, гневом, яростью.

Он расстегнул ремень и вытащил его из брюк.

ТУАНК!

Глаза шерифа широко распахнулись, челюсть отвисла. Он растерянно посмотрел на свою грудь.

Темно-красная струйка сочилась из середины его рубашки, кровавое пятно расплывалось по краям расстегнутой куртки. Его лицо исказилось от ужаса, когда он увидел: