Потаённые желания Тёмного Властелина (СИ) - Фрост Ника - Страница 39

С банок мой взгляд плавно переместился опять на ждущего ответа Мао, а потом на покосившийся сервант: старинный, выкрашенный белой краской, которая начала уже от резких перепадов температур — веранда зимой не отапливалась, трескаться и отваливаться.

Помню, как я, когда была ещё совсем маленькая, аккуратно подтаскивала к нему «венский» стул, пока мама копалась в огороде, и тихонько выуживала из пакета на верхней полке одну конфету «Белочка». Тот вкус я до сих пор помню. Мы никогда не жили богато — оно и понятно, мама растила меня одна, отец–то нас бросил, и ей приходилось много работать. А я, ещё не особо понимая, как всё в этой жизни происходит, откуда деньги берутся, как–то чувствовала, что игрушек, как у других девочек в садике, у меня никогда не будет. И даже не просила их. Конфет «Белочка», что мама всегда покупала, зная, что я их обожаю, мне было достаточно для счастья. Конечно же, она знала, что я их тайком таскаю, но всегда делала вид, что не замечает, как шоколадные недорогие сладости исчезают из пакета с завидной регулярностью. Я не наглела — брала всегда по одной. А две мне мама выдавала сама к вечернему чаепитию. Сама же она чай пила только с кусочком булки и самодельным вареньем…

Уже став более взрослой, я всё это поняла. И всегда была признательна маме за те конфеты и постоянное ощущение праздника. Только благодаря ей, той, которая одевала меня в недорогие, но всегда новые вещи, дарила подарки, пусть то были и дешевые куколки, да яркие китайские брелоки, а не настоящие «Барби», я никогда не чувствовала себя какой–то обделенной среди других, намного более обеспеченных детей. И, вероятно, именно по этой причине никогда деньги не были для меня мечтой и главной целью в жизни. Единственное, о чем я иногда и только в мыслях позволяла себе жалеть, что от нас ушел папа. Я мечтала о крепкой, полноценной и любящей семье…

Да, с Никитой мне не повезло. Я его не любила. И радовалась тому, что поняла это достаточно быстро, и мы не успели завести детей.

Переведя взгляд с комода на мамину шляпу, которую она надевала, чтобы солнце не напекло голову, я тяжело вздохнула. Надеюсь, что с ней всё будет в порядке. Я бесконечно ей благодарна за всё, что она для меня сделала. Может сейчас у неё в новом мире появится отличный шанс найти того, кто полюбит её, и она начнет всё с начала. Я хочу, чтобы она была счастлива. И верю, что так оно и будет, после того как Мао вылечил её, ещё и омолодил.

Мой взгляд переместился на чистый пол из широких досок, выкрашенный рыжей краской, которая от частого мытья сильно побледнела, а где–то и вовсе стерлась. И по которому один рогатый индивидуум сейчас чуть ли не копытом уже бил от нетерпения и недовольства из–за моего молчания… Ну и пусть он теперь понервничает. Я уже свой лимит выполнила и перевыполнила на годы вперед.

А какой тут был аромат! Ни с чем несравнимый запах детства! Кажется, что я даже ощущаю его на языке. Время, когда всё кажется или белым, или черным. Если радуешься — то это радость искрится, тебе хочется поделиться этим счастьем со всеми. Если тебе плохо — думаешь, что жизнь закончена.

А ещё вкус свободы. Бесконечной свободы. Словно только в детстве мы и живем по–настоящему. А потом, повзрослев, начинаем существовать. Дом–работа–работа–дом. Многие становятся злыми, замкнутыми. Ложь, обман пропитывают всё наше существование. Никогда я не хотела жить так. Хотела жить как тогда, когда мне было пять лет. Если радоваться — то на всю катушку. Грустить — так с полной самоотдачей. И я всегда старалась быть, как и в детстве, искренней, в том числе и с самой собой.

Только повстречав Мао, попав в другой мир и едва не лишившись рассудка, я решила, уже когда всё это благополучно закончилось, что стоит наконец–то повзрослеть. И начать поступать так, как делают многие, а именно — обманывать себя. Придумывать всем, в том числе и себе, какие–то «логичные» объяснения, искать надуманные причины для поступков… Вот как с Мао всё это время. Я постоянно придумывала объяснения его словам, когда он не отвечал на мои вопросы. Или его странным поступкам. Специально не обращала внимание на те взгляды, оговорки. Просто решила, что мне так будет жить проще и легче. И то ли я старалась плохо, то ли нет у меня чего–то — может банального терпения, но сейчас весь этот мой созданный «мыльный пузырь», в который я себя заключила, с оглушительным хлопком лопнул, забрызгав меня с ног до головы.

Когда я только решила отрешиться от всего, мною руководили понятные причины: я больше не хотела повторения того, что случилось ранее. Когда мужчина мне помогал, а я, тут забывая же об этом, фыркала и злилась на его слова. Да, конечно, тогда мною руководило больше «животное» из–за недостатка маны. Но ведь не только это было тому виной, но и моё «детское» отношение к жизни… Ведь умей я держать язык за зубами или врать — я бы многого тогда не сказала мужчине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А сейчас. Сейчас я просто устала притворяться наивной и глупой. Нет, конечно, я не скажу Мао чего–то плохого просто потому, что нечего ему предъявить. Пусть он и манипулирует мной, многое недоговаривает, утаивает информацию ради каких–то своих целей. Но он мне недавно сам прямо сказал: «всё, что я делаю, делаю только руководствуясь своими целями», и подчеркнул это. А ещё он помогает мне. Не требуя, может, правда, только пока, ничего взамен. Кто бы ещё из подобных ему, жутко занятых правителей могущественных, сам отправился помогать маме какой–то служанки… Правда… я оказалась и не служанкой вовсе. Ну да ладно. Сути не меняет. Маору дал мне обещание. Он его сдержал. Пусть и рычал все эти дни по странным причинам на меня, но, может, это у него возрастное? Вон, мужику уже тысяча лет, как никак! Кто знает, возможно, к тому времени, если, конечно, и я доживу до такого возраста, тоже буду брюзжать на всех по поводу и без. Опять–таки — не суть.

Единственное, что меня раздражало всё это время, как бы я не сдерживалась — то, что демонион не отвечает на простейшие вопросы, полностью меня игнорируя. Будто и нет меня, или я ничего не спрашивала. Да–да, можно сказать: «А кто ты, Лена, которую он зовет Лиэной или какой–нибудь ушастой катастрофой, такая?» Непонятно кто, как оказалось. Ни служанка, ни любимая, а неведома зверушка. Прямо как в сказке Пушкина.

И вот это: неопределенность с настоящим, будущим, моим положением, его отношение ко мне — бесило меня. Но я стойко не обращала на это внимание. Была исполнительной, послушной, внимательной и старалась всегда улыбаться. В общем — была хорошей служанкой, которая благодарна своему «владыке» за кров, помощь и жизнь, которой у меня бы не было, если бы он не начал делиться со мной маной, проведя ритуал. Так что ни топнуть ногой, ни фыркнуть, что–то требуя у него, права у меня вроде как и нет. Я, как бы не было это прискорбно, полностью от него зависела. Сначала он назвал меня служанкой и спасал от всего, заботился. Потом поделился со мной маной, привязав к себе. Затем я взяла на себя заботу о детях, обещав им, что не оставлю их и буду помогать, хотя заботиться сама не могла, и Маору снова мне помог, взяв детей под свою опеку…

И последнее — словно вишенка на тортике. Моя мама и её жизнь. И тут он сделал всё, как и обещал: мы прибыли на Землю, он её вылечил и отправил на Армадан. Получается, что я ему обязана по гроб жизни. Разве я имела право что–то ещё требовать? Пусть даже и ответа? Он — правитель целой планеты, сильнейший маг, который запросто сотрет меня в порошое просто пожелав того и лениво прищелкнув пальцами!