Суженая мрака (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 62

Совсем скоро, причем в буквальном смысле, я сияла, разглядывая свое отражение. Прическа — тщательно зачесанные в «шишку» на макушке волосы — открывает мягкие, красивые черты моего лица: яркие глаза, прямой нос и чувственные губы; сапфировые сережки-ниточки в ушах подчеркивают изящную шею. Очень выгодно в вырезе лодочкой смотрятся мои точеные приоткрытые плечи и ключицы. Дальше корсаж платья мягко облегает мой торс, от талии благородно поблескивающая, с множеством маленьких синих звездочек ткань спадает пышными складками. Никакой вычурности и помпезности — сама элегантность. Вид спереди что надо: шикарно, дорого, нарядно и… почти чопорно. Такой вырез лодочкой предпочитают снобы и скромницы из человеческой аристократии, высокородные замужние эльфийки, да многие добропорядочные женщины из тех, кто может себе позволить подобный наряд. И кто хочет выглядеть чувственно, но без вызова.

Затем я повернулась спиной и «зверски» ухмыльнулась, блеснув небольшими драконьими клыками. Хочется отомстить Келео, поразить его в самое сердце, поиграть на мужских слабостях, а вот моя дракошка почему-то чересчур воодушевилась. Эх, чувствует вторая половина моей печени, что причины у этой золотой энтузиастки совершенно другие. В результате, разглядывая свой тыл, я засомневалась: стоит ли мелкая месть такого риска? И все потому, что талию украшает симпатичный бант, а выше — почти полностью обнаженная спина, которую крест на крест пересекают две золотые полоски-бретельки, закрепленные несколькими парами петель и тем самым удерживающие верхнюю часть платья, не позволяя ткани сдвинуться. Собственно, бант и есть продолжение этих провокационных бретелек.

Осмотрев свои хрупкие лопатки над золотыми полосками, я попыталась определиться: так идти или все-таки переодеться, ведь время еще есть. Но тут в дверь постучали. Наверное, Ашота пришла, чтобы проводить меня, а Келео обычно без стука является. Повернувшись лицом к двери, я разрешила:

— Да, входите.

К моему невольному облегчению — уверенности и бесшабашности я еще не накопила — увидела свою горничную. Она шагнула в комнату как-то неуверенно, остановилась у порога и, явно нервничая, почесала зеленые чешуйки на виске, затем осторожно поинтересовалась:

— Дана Алера, правду говорят, что вы хранительница Древнего?

Немного опешив от неожиданности, я ответила:

— Да, все верно.

И с облегчением выдохнула, а то мало ли что случилось.

Виверна вскинула на меня сияющий, радостный взгляд и выскочила за дверь. Через секунду она заносила в комнату большую корзину с яйцом и вела за руку драконицу с лиловыми волосами и глазами и тоже с «грузом». Посетительница оказалась слабеньким магом.

— А у нас вот… беда, — удрученно кивнули дамочки на небольшие яйца, скорлупа которых кое-где начала «проседать», смягчаться. Короче, начала сохнуть.

Забыв об ужине и платье, я быстро присела у корзин, да и Древний, почуяв проблему, тоже проснулся. Пришлось отдать много сил, уж больно нуждающиеся попались дети, даже дракончик совсем слабенький.

После подпитки будущие мамочки подвинули мне кресло, налили фруктового сока и, словно у себя дома, деловито переставили корзины к моей кровати. Я сразу воспротивилась:

— Нет-нет! Зачем мне чужие яйца в супружеской постели? Вы что, я тут мужа соблазняю, а вы мне детей под боком оставить решили? Лучше я в ясли ходить буду, как у себя в клане. А то спотыкаться по ночам о яйца и корзины…

Я невольно передернулась от воспоминаний, а предприимчивые дамочки счастливо защебетали:

— Ой, а вы правда нашими яслями займетесь?

— Можно всем сказать, что первая дана дала добро?

— Да, конечно, — пожала я плечами и решила воспользоваться ситуацией: — Даны, расскажите мне о дане Келео, хоть в двух словах.

— Он глава клана, — тоже пожала плечами Ашота.

Мысленно я выругалась, но растянув улыбку еще шире, попросила:

— А о нем самом что можно сказать? О его характере?

— В двух словах? — осторожно уточнила Ашота.

— Хотя бы, — старательно умильно сморщила я нос, что на моих родных действовало безотказно, вот и тут я надеялась на старую хитрость.

Зеленая виверна горничная и лиловая драконица пока-не-знаю-кто преданно смотрели на меня и явно пытались подобрать слова. Причем, я не ощущала в них страха, просто они не хотели наговорить лишнего. Потом более находчивая Ашота, вот не зря ее ко мне приставили, ответила:

— Он справедливый!

Поджав губы, я хмуро посмотрела на нее, и вот нечего сказать, просила же в двух словах — получи и распишись. Похоже, темные — это не тип магии, а суть; можно сказать, характер большинства проживающих в этом замке жителей. Даже если тьмы в них ни капельки нет. Придется переться на ужин в этом провокационном взрослом платье и узнавать достоинства и недостатки мужа опытным путем. Жизнь — труд.

— Благодарю вас, даны, обязательно порадую мужа щедрым описанием его достоинств жителями клана, — с иронией пообещала я.

— Ой, а я совсем забыла, что глава ждет вас в столовой, — вспомнила драконица.

Еще надеясь на более содержательный разговор, смерила собеседниц укоризненным взглядом, но обе молчали. Пришлось, гордо задрав подбородок, прошествовать на выход. А за спиной, к моему неожиданному удовольствию, вот не находила раньше за собой такой провокационной жилки, громко и восхищенно выдохнула виверна:

— Небо!..

— Глава точно «порадуется», даже без описаний его достоинств! — хихикнула драконица.

— Ведите, — махнула им рукой, предлагая указывать мне путь.

К лестнице мы шли с почти угрожающими ухмылками. Я — на встречу с мужем, дамочки — наверняка торопились позвать остальных на представление. Может все же переодеться?

Широкий, с высокими узкими окнами коридор-галерея, куда я наконец-то вышла из «темницы», блистал чистотой, радовал глаз яркими, красивыми мозаичными панно, перемежавшимися с панелями темного дерева. На этих выпуклых, объемных «картинах» цвели самоцветные цветы, мерцали драгоценные друзы и кристаллы, подсвеченные светильниками, сделанными из крупных жеодов. Да, богатые у них месторождения «камешков»! Это великолепное убранство Черного замка было настолько сказочно неожиданным, невиданным, что я беспрестанно крутила головой, любуясь и удивляясь. Тот, кто занимался украшением цитадели черных драконов, безусловно обладал прекрасным художественным вкусом и стремился сделать свой дом красивым и… особенным, самобытным.

В сравнении с моей «камерой», где все дорого, но словно из гостиничного номера, — небо и земля. Оказалось, что она расположена в самом конце правого крыла замка, но мысль о проявлении неуважения к бывшей несчастной эльфийке-суженой я тут же отмела, увидев «поземку» тьмы, гуляющей по полу. Келео здесь не один проживает; и черные драконы, надо думать, не утруждаются приглушением своей силы. А на полукруглой площадке у начала лестницы в меня и вовсе словно порывом ветра из эманаций Тьмы ударило, заставив вздрогнуть и остановиться.

Видимо, Василису в свое время пожалели и поселили подальше от темных старожилов, чтобы лишний раз не усиливать ее отвратные ощущения. Я замерла на верхней ступени, бросила короткий неуверенный взгляд на своих спутниц, но они улыбками подбадривали меня, кто бы сомневался, что на авантюру и, похоже, ничего особенного не чувствовали. И тем более, не видели, что с нижнего этажа к нам наверх ползут мазутно-черные тени, словно щупальца жуткого спрута, и ждут, ждут, когда мы спустимся прямо к ним в «объятия». И это точно не «привет» от моего мужа, даже если он разозлился, его тьма меня оберегает и согревает, а кто-то еще там, внизу, так сказать, выказывает повышенную эмоциональность и, может, не один. Ах да, Келео же обещал меня представить «своим»? Наверное, это их магия «гуляет».

Глубоко вдохнув, я сурово напомнила себе, что Келео ждет внизу и в обиду чужой тьме меня не даст, и начала спускаться. Я старалась идти без спешки, с достоинством. Только предательски подрагивающие коленки подводили. Жутковато все-таки…