Чайлдфри (СИ) - Тоцка Тала - Страница 22

Пальцы перестали стучать по рулю и замерли, а потом сжались в кулак, что даже костяшки побелели.

— Выпусти меня. Я тебя видеть не хочу, — повторила Катя. Во рту было сухо, хотелось пить, ей вообще казалось, что она усохла как пустынная колючка. Неожиданно руку накрыла крепкая и теплая ладонь.

— Ты даже представить не можешь, что я пережил, когда увидел тебя в этой подсобке и его руки на тебе. Для меня мир перевернулся, Катенька, если бы ты не повернулась к камере и я не увидел твое лицо, охрана бы не вмешалась. Я готов был его убить прямо там, меня потому к вам не пустили, а потом я не мог тебя найти, я же не знал, что ты в туалете спряталась. И когда тебя увидел в платье этом, меня по новой накрыло, это же отвал башки, Катя, для меня ты ни разу так не оделась!

Пока Катя медленно соображала, что она только что услышала, Клим притянул ее за подбородок и ее совершенно добило выражение вглядывающихся черных глаз. Какой-то совсем причудливый коктейль плескался в тех глазах — и боль, и злость, и раскаяние, она будто видела наяву огненные сполохи. И еще что-то неясное, совсем теплое и нежное, незнакомое, но очень притягательное.

Клим долго смотрел на Катю, будто пытался запомнить каждую черточку ее лица, а когда заговорил, она чуть не съехала по спинке сиденья вниз.

— Я хочу, чтобы ты приехала ко мне из-за меня, Катя, понимаешь?

Она медленно покачала головой, потому что ничегошеньки не понимала.

— Не для того, чтобы кому-то что-то доказать или отомстить, а когда ты сама меня захочешь.

— Не переживай, Клим, я не собираюсь вешаться тебе на шею, я…

— Ш-ш-ш, — он легонько прикоснулся к ее губам пальцами, а она едва удержалась, чтобы не поцеловать эти пальцы. Определенно, их тела живут своей отдельной жизнью и между собой у них выходит договариваться куда лучше, чем у их хозяев. — Не говори ничего.

Аверин достал из бардачка салфетки и начал вытирать ей лицо, причем делал это медленно и осторожно, будто получал удовольствие просто от того, что прикасается, и Катя замерла, чтобы не нарушить эту звенящую тишину. Как будто грань мира начиналась сразу за окнами Ламборджини, и дальше не было ничего, а между ними одна за другой нанизывались нити, крепко-накрепко привязывая ее к Климу.

— Я буду ждать, — он приблизился, чтобы поцеловать, и Катя опомнилась. Она же смертельно оскорблена!

Отпрянула, чуть не стукнувшись затылком о дверь, но Аверин поймал и прикрыл затылок ладонью. Понял и улыбнулся.

— Сказал же, никуда ты не денешься.

Ну зачем он так сказал? Конечно, у нее сразу же включился внутренний движок противостояния.

— Обойдешься, Аверин. Жди, сколько влезет, сегодня у меня явно было помрачение, приду домой, померяю температуру. Открой дверь.

Почему он ржет? У нее ведь сейчас довольно грозный и неприступный вид, она специально мельком глянула в зеркало. Клим завел мотор и, сорвавшись с места, подъехал к самому подъезду. Щелкнули задвижки, Катя дернула дверь и выскочила на улицу.

— Спокойной ночи, Катя! — он улыбался, а Катерина не могла понять, что его так развеселило. Ничего не ответила, одернула платье, гордо распрямила плечи и скрылась в подъезде. Из-за спины донеслось: — Жди меня, я тебе сегодня приснюсь!

— Я тебе тоже, — бросила через плечо, не заморачиваясь, услышал Клим или нет, и отгородилась дверью, почувствовав громадное облегчение. И только дома обнаружила, что забыла в машине свои многострадальные туфли.

Конечно, он ей приснился. Еще бы, чтобы Аверин да упустил такую шикарную возможность! И сон был из той серии, что Катя и краснела, и бледнела, глядя на отражение в зеркале ванной, и даже холодный душ не помогал.

Мама вчера осталась ночевать, хоть Катя вернулась не очень поздно, они вместе накормили малышню и позавтракали, а потом мама ушла к себе домой. Она жила через два дома, идти недалеко, Катя закрыла дверь и принялась одевать детей на прогулку, когда раздался звонок домофона.

— Доставка мебели, — пробасила трубка.

— Вы ошиблись, я не заказывала мебель.

— Ну как же, — трубка возмутилась и зашелестела бумагами, — Самойлова Екатерина Дмитриевна?

— Да, — растерялась Катя, — Самойлова. Но я не… Постойте, а какая мебель?

— Какая-какая, по накладной, — сказала раздраженно трубка, —  вот, написано, кровать детская, двухъярусная, со скалодромом, белая. Массив дерева береза. Девушка, я сейчас здесь выгружу, сами заносить будете.

— Нет, не надо, заходите, — Катя поспешно нажала на кнопку, открывая дверь.

«Ну все, Аверин, теперь я тебя точно убью!»

Катя держалась, пока двое громоздких мужчин таскали такие же громоздкие, упакованные в картон детали и сваливали их прямо посреди комнаты. Она держалась, пока подписывала документы о доставке и подтверждении комлектации, которые выложил перед ней тот самый басовитый мужик. И даже когда закрывала за грузчиками дверь, тоже держалась, но стоило ей увидеть стоимость кровати в прикрепленном к накладной чеке, выдержка полностью ей изменила, она сползла на пол, уселась возле сгруженных коробок и расплакалась.

Очень не хотелось пугать детей, Катя кусала губы и тут же тянула их в улыбке, глядя на притихших малышей, что уставились на нее своими темными глазенками-бусинками. Завибрировал телефон на полке и очень удачно отвлек мальчишек, они оба бросились наперегонки, но Ваня схватил телефон первым и принес Кате довольный, что обошел брата. Она ответила, не глядя, и совсем не удивилась, услышав голос Аверина.

— Доброе утро, Катя. Доставка уже была?

Это прозвучало так буднично и просто, как будто заботливый муж, находящийся в отъезде, звонил жене и интересовался семейными делами. Она давилась слезами и молчала, чтобы он не догадался, но он, конечно же, сразу догадался.

— Катя, почему ты молчишь? Ты что, снова плачешь? Катенька! Не молчи, да скажи ты хоть что-то!

— Зачем, Клим? — наконец выдавила она через силу. — Зачем ты купил эту кровать?

— Как зачем? — не понял он. — Пацаны по диагонали в кроватках спят, они выросли!

— Я сама, — она закрыла глаза и помотала головой, будто Клим мог ее видеть, — я же говорила тебе, что в следующем месяце сама куплю. Это мои дети, Клим! И я не знаю, что мне делать, я не смогу все это сама собрать…

— Они не только твои, Катя, — его голос пробирал до глубины и сворачивался в сладкий клубок где-то в самой ее сердцевине. — И почему сама? В двенадцать придет сборщик, я обо всем договорился, я тоже собирался прийти, но пришлось уехать, меня нет в городе.

— Так нельзя, Клим, — она уже не стесняясь хлюпала носом, — нужно куда-то девать старые кроватки, разобрать, продать или пристроить, у меня совсем нет места, чтобы их хранить.

— Прости, — он был совершенно озадачен, — я идиот, вовсе об этом не подумал. Дай мне десять минут, я все решу.

— И зачем так дорого, Клим? — но говорила она это уже отключившемуся Аверину.

Телефон ожил буквально через минуту.

— Катя, через полчаса приедет Виктория Павловна. Она обо всем позаботится, не волнуйся, это проверенный человек, можешь смело оставлять на нее квартиру.

— Что за Виктория Павловна? — Катя даже в экран заглянула, будто там был Аверин, а тот продолжал руководить из динамика:

— Дай ей ключи и уводи детей на прогулку. Гуляйте подольше, в идеале было бы пойти в гости. Черт, как же не вовремя я свалил… О, точно, я сейчас забронирую номер в отеле!

— Клим! — она даже крикнула, и Аверин удивленно умолк. Продолжила гораздо тише: — Не нужен нам никакой отель, моя мама живет рядом, я отведу малышей к ней. Только кто она такая, эта твоя Виктория Павловна? Зачем ей сюда приходить?

— Она м… друга моего домоправительница, помощник по дому, потрясающе организованная женщина. Покажешь, где ты хочешь ставить кровать, она за всем проследит, сборщик разберет кроватки и увезет, если тебе некому отдать. Новая кровать со скалодромом, представляешь, там на боковой панели есть такие штуки, по которым можно лазать, настоящий тренажер по скалолазанию…