Чайлдфри (СИ) - Тоцка Тала - Страница 53

— Ты красивая сегодня, Катюша, — он бросил телефон на стол и накрыл ее руку своей, а потом принялся поглаживать, глядя мечтательным с поволокой взглядом.

— Костя, ты что, напился? — удивленно посмотрела она на Аверина и увидела, как сверкнули глаза под сведенными бровями, его рука оказалась отброшена в сторону, а ее кисть цепко обхватили пальцы, на одном из них блеснул золотистый ободок.

— Костя, ты совсем берега попутал? — раздалось за спиной хриплое и раздраженное. — Катя, пойдем отсюда.

Она подняла голову и только смогла выговорить:

— Ты что здесь делаешь?

— Ты что здесь делаешь? — изумленно повторила Катя, глядя на мрачное лицо, нависшее над ней.

Черные глаза буравили и прожигали насквозь. Клим похудел и будто стал выше, впрочем, на его хватке это никак не сказалось. Он сжал ее руку еще крепче и навис всем телом.

— Поехали отсюда, Катя, довольно.

— Я никуда с тобой не поеду, Клим, — она выдернула руку и потерла ноющее запястье, — ты опоздал. Уезжай.

Младший Аверин вопросительно взглянул на застывшего в немом ожидании родственника. Тот поднял брови, а потом развел руками.

— А ты чего ждал? «Но я другому отдана, и буду век ему верна!» Я тебе говорил, давай в багажнике. Что  ты мне ответил? «С ней так нельзя, с ней так нельзя!..» Гребись теперь, — он по привычке матернулся.

— Ты… ты женился? — выдавила Катя, не сводя глаз с кольца на безымянном пальце Клима. И тогда он будто взорвался, дернул ее вверх и ввинтился в плечи пальцами.

— Катя! Ты что, до сих пор ничего не поняла?

— Осади, Клим, — предупредительно проговорил Костя, — это чудо природы правда ни о чем не догадывается. Где ты ее вообще отрыл?

Клим перевел на нее горящие глаза и с силой тряхнул.

— За кого ты вышла замуж, Катя? Как твоя фамилия, знаешь?

Она испуганно покачала головой.

— Паспорт, загранпаспорт, брачный контракт, — перечислял Клим, — ты туда хотя бы ради интереса заглядывала?

— Документы в сейфе... Так это ты положил туда розу?

— …, — съехал на спинку кресла Аверин-старший, — так разве бывает?

— Ты Климова, и Ванька с Матвеем тоже Климовы. Я не Клим, Катя, я Александр Климов. Твой муж, — он пытался поймать ее взгляд, но она почему-то смотрела на Костю. — Клим Аверин это бренд.

— Его все так называют, Катюша, даже родители. Мать Клима — моя старшая сестра, — пояснил Костя, стараясь говорить ласково, будто с младенцем. Или с идиотом. А потом добавил негромко: — Была. Их давно нет, я растил этого обормота с восьми лет. И для меня он Клим, я называю его Саней только когда хочу дать… В общем, когда я на него злой.

Клим-Александр продолжал сжигать ее глазами, она снова беспомощно взглянула на старшего Аверина, а потом перевела взгляд на мужа.

— Почему… Почему ты не сказал сразу? — слова вместе с воздухом толчками вырывались из легких.

— Зассал, — предположил Костя. Клим недовольно передернул плечами.

— Когда? — его слова тоже больше походили на судороги. — Когда пришел в дом девушки, в которую влюбился, и понял, что ты сестра Аллы? Или когда узнал, что у меня есть дети? Двое. Живые…

Последние слова он проговорил совершенно мертвым голосом, и Катя невольно отшатнулась, но муж снова сдавил ее плечи.

— Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда увидел своих детей? Когда ты уснула, я всю ночь у них просидел, на полу. Мне никогда не было так дерьмово, а ко всему прочему я узнал, как ты меня ненавидишь.

— Значит в ресторане, на росписи, ты пришел… — она замерла, пораженная догадкой.

— Чтобы поставить свою подпись, Катя, — таким же стылым голосом продолжил Клим, — потому и пришел. Тетка попалась принципиальная, потребовала присутствия обоих. Лиза… Лизку взял с собой, чтобы ты не передумала, они с Максом недавно поженились. Я боялся, что ты откажешься в последний момент, но не думал, что все пройдет так…

Они молчали, все втроем, Клим-Александр дышал глубоко и прерывисто, продолжая сдавливать Катю как тисками. Она первой нарушила молчание.

— Я хочу развестись с тобой. Этот брак фикция, обман.

— Нет, — глухо сказал Клим, — ты подписала контракт. Ты не можешь развестись со мной, пока наши дети не станут совершеннолетними.

— Это еще шестнадцать лет? — Катя с возмущением отбросила его руки.

— Все дети, Катя, и те, которые будут, — тихо сказал он, теперь придерживая ее за локти, — ты это тоже подписала.

Она опустила голову, чтобы не опозориться и не разреветься тут же под перекрестным обстрелом поразительно одинаковых мечущих молнии черных глаз.

— Ты что, правда не читала контракт? Разве тебе не было интересно? — пораженно спросил ее Костя, она покачала головой. — А как же ты его подписывала?

— Я попросила Чистякова дать прочесть юристам.

— Каким юристам, Катя? — поднял глаза к потолку Клим. — Они же его и составляли! Это мои юристы!

— Мне ничего от тебя не нужно… Саша, — она увидела, как дернулся младший Аверин от звука этого имени, — детям можешь хоть все отдать, а мне не нужно.

— Охренеть. Да Саня голый и босый остается по этому контракту, а ей похер. Слушай, племянник, правда, где ты ее нашел? — старший Аверин съехал еще ниже по спинке. — Мне тоже такая нужна. Или может, если она тебя пошлет, я ее заберу? А? Катюша? Пойдешь за меня?

— В ночном клубе, — не сводя с Кати глаз, ответил муж. — И тебе никто ее не отдаст, обломишься.

— Ты все знал, — помотрела на старшего Аверина Катя мутным взглядом, — знал и смеялся… Ты и сейчас смеешься.

— А что мне, плакать? — философски спросил Костя, поднимая брови. — Вы меня задолбали своим хождением вокруг да около. Пришлось придать ускорение этой затянувшейся мелодраме.

— Я собирался закрыть там все вопросы и прилететь. И мы бы поговорили без твоей помощи, — Клим-Саша недобро посмотрел на родича. — А ты устроил этот цирк. Мне надоело смотреть, как ты кадришь мою жену, вчерашние фото меня просто выбесили, и я сегодня вылетел в Барселону.

Катя беспомощно огляделась вокруг и ступила к выходу. Сначала шла медленно, потом быстрее, а когда выбежала на улицу, ее догнал супруг, схватил в охапку и развернул к себе.

— Катя, Катенька, поехали домой, мы поговорим, я расскажу тебе все, только прошу тебя…

— Ты пахнешь по-другому, — перебила она, принюхавшись, древесный аромат смешивался с легким запахом табака, и не скажешь, что ей не нравилось, просто… — Как чужой.

— Я тебя люблю, — сказал Клим-Александр. Катя высвободилась из его рук, хорошенько размахнулась и влепила пощечину.

Это была даже не пощечина, а настоящий удар, она всю силу в него вложила. Но видимо сил было маловато, потому что муж даже не покачнулся, только зажмурился. А потом повторил:

— Я люблю тебя.

И она снова ударила, уже другой рукой, не замечая злых, горячих слез, что стекали по щекам на шею и дальше капали на грудь.

— Если бы я бил, я бы лучше целился по яйцам, он ими очень дорожит, — прожурчал над ухом старший Аверин и не торопясь, вразвалочку прошествовал к машине. Приоткрыл заднюю дверь и махнул Кате. — Поехали, племянница, я тебя отвезу домой. Нечего народ развлекать, сейчас еще полицию вызовут.

Катя перевела дух и вытерла ладошками лицо.

— Я тебя люблю, — сцепив зубы, сказал Клим.

— А я тебя нет, — ответила Катя и пошла в машину к Косте.

Она была очень благодарна Косте, что тот воздержался от разговоров и просто молча смотрел в окно всю дорогу. Слезы то текли, то переставали, в груди было тесно, будто кто-то вынул сердце и вложил туда тяжеленный камень. Даже когда она пробовала повернуться, там болело. Она все пыталась найти оправдания Климу, — или Александру? Вот как его теперь называть? — а оправдания не находились.

Когда въехали на территорию и машина затормозила, Катя хотела быстро выскочить, чтобы ни один из Авериных не начал изображать рыцаря. Но не успела, ладонь мягко накрыла рука Аверина-старшего, и его пальцы оплели ее, удерживая на весу.