Чайлдфри (СИ) - Тоцка Тала - Страница 61

— Она так влюбилась в тебя, — прошептала Катя, отвернувшись и чувствуя, как от ее сердца крюками отдирают целые куски и разбрасывают по сторонам. О том, как она сама влюбилась, рассказать Климу было некому.

— Да, у нас был секс и да, мне было с ней хорошо. Разве тебе станет легче, если я скажу, что мне было неприятно и что я спал с ней, преодолевая отвращение? Это же бред! И ведь она не единственная, Катя! У меня было много женщин до нее, и после нее тоже, но это в прошлом. Теперь мне никто не нужен кроме тебя, почему тебе так сложно просто это принять?

— Почему ты ее бросил? — спросила Катя, стараясь дышать ровно и глубоко.

— Я остыл к ней. Она твоя сестра, ее больше нет, мне не хочется говорить о ней плохо. Но я стал кое-что замечать, и мне это очень не нравилось. А потом я случайно услышал, как она отчитывает Викторию Павловну, мою экономку, и требует называть ее по отчеству, потому что она теперь ее хозяйка. Это была последняя капля, я отвез Аллу домой и сказал, что мы расстаемся. А потом она позвонила мне и сказала, что беременна. Катя, — Клим развернул ее к себе резко, что у нее даже плечи заныли, — у меня ведь тоже богатое воображение, мало того, я видел тебя в подсобке с твоим Силаниным. Я тогда чуть не рехнулся, когда думал, что ты сама с ним пошла.

— Ты следил за мной, да?

— Конечно  следил, но мне повезло, что это бар моего знакомого. Я до сих пор жалею, что не набил как следует морду твоему Силанину, и я тоже тебя с ним не раз представлял. Я ведь знаю, какая ты можешь быть, — он с силой провел по ее шее ладонью.

— Вот именно, — она аккуратно сняла его руку и встала, — а раз у нас обоих такое богатое воображение, у нас нет другого выхода, Саша. Нам лучше развестись.

Он уставился на нее, тяжело дыша и наклонившись вперед, будто приготовился к прыжку, а Катя, напротив, затаила дыхание. Его глаза сверкали в темноте, как будто в них били электрические разряды, а потом задержал вдох, выдохнул и медленно кивнул.

— Хорошо. Вернемся в город, согласуете с Павлом все условия.

Теперь, когда они с Климом пришли к обоюдному решению, казалось, должно стать в разы легче, а не стало. Наоборот, внутри поселилась пугающая своей глубиной пустота, пугающая, потому что только теперь Катя поняла, сколько места там отводилось Климу. Наверное, две трети Кати, если не больше. Но самому Климу это было нисколько не интересно.

Муж теперь обходил ее стороной, и она тоже включилась в эту игру в прятки. Если он шел на пляж с детьми, то Катя сидела у бассейна или вообще уходила в дом. Если он играл с ними во дворе или на террасе, то она тогда в свою очередь спускалась к морю.

В глубине души ей, конечно же хотелось, чтобы он позвал с собой, пускай просто за компанию, в конце концов можно ведь просто общаться? Сам он частенько уезжал, поэтому у него как раз недостатка в общении не было, а Кате оставалось только с няней болтать. Ленку Клим, лишь только заявился на виллу, отпустил с мужем в отпуск, вот и остались Кате на выбор или Галина, или Диего.

На русском языке Диего изъяснялся примерно так же как и Катя на испанском, поэтому с ним она могла только петь. Приходила на кухню, которая располагалась в отдельном коттедже, напрашивалась помогать и пела. Тихо, чтобы не слышал Клим. Зато Диего нравилось, иногда он тоже пел для нее какие-то длинные заунывные испанские баллады, от которых ей еще больше хотелось плакать. Зато она научилась очень сносно готовить рисовый пудинг и печь мигелитос — маленькие пирожные из слоеного теста с кремовой начинкой. Катина выпечка шла на ура у охранников, и детям тоже нравились ее пирожные.

Когда спустя несколько дней Клим обратился к ней по имени, она едва озираться не начала — может, тут еще есть еще одна Катя?

— Возьми водителя и съезди в Жирону, а лучше в Барселону. Тебе нужно купить платье, и детям подходящую одежду, у Кости в субботу день рождения, мы приглашены, — с этими словами он выложил на стол кредитку.

— Зачем мне туда идти, еще платье специальное покупать? — удивилась Катя.

Дйствительно, в сравнении с майкой Баленсиага и мокрым купальником любой наряд из ее нынешнего гардероба выигрывал с бешеным преимуществом.

— Потому что ты пока что еще моя жена, — слишком взвинченно для мужчины, собирающегося разводиться, выдал Клим, — и все ждут, что я представлю тебя официально. Это не просто вечеринка, это прием, Катя, и я хочу, чтобы ты выглядела соответствующе моему статусу.

— Ты же знаешь, что за этим не ко мне, — сказала она, — я уж точно не разбираюсь, какие платья соответствуют тебе, а какие нет.

А потом добавила, не сдержавшись:

— Раньше ты бы просто сказал, что нужно быть красивой. Ты становишься снобом, Саша Климов.

Он немного поразглядывал ее, а потом подошел и вложил карту в ладонь.

— Хорошо. Просто будь красивой, Катя.

Показалось или в этот раз его голос звучал не так холодно?

Делать прическу она отправилась в Тосса де Мар, для этого заранее записавшись в парикмахерский салон. Но со временем не рассчитала, поэтому Клим по телефону сказал ей отправляться прямо на виллу Аверина. Обоих Авериных Катя увидела еще из окна автомобиля, Костя стоял вполоборота и что-то говорил племяннику, тот слушал, чуть наклонившись вперед, а потом поднял голову и увидел Катю, что как раз выходила из машины.

Сказать, что он остолбенел, это не сказать ничего. Костя продолжал говорить, а Клим смотрел и смотрел на нее, пока она шла к ним неторопливо, придерживая полы платья, чтобы они не волочились по земле. Точнее, не на нее, он внаглую пялился на ее ноги, мелькающие в разрезе, что проходил прямо посередине длинной юбки. Ноги у нее были стройные и загорелые, она это знала, на фоне ткани цвета сливочного мороженого это смотрелось шикарно, ей и самой понравилось, когда она увидела себя в зеркале. Катя потому и выбрала это платье, хоть возможно оно и не слишком пафосно выглядело, но это уже были не ее проблемы, а обоих Авериных.

Костя обернулся и присвистнул.

— Вот это да, племянница, а ты оказывается у нас красавица!

— Не у тебя так точно, — недовольно поправил Клим, но выражение его глаз Кате очень нравилось.

— С днем рождения, Костя, — она подошла и протянула ему набор сигар, которые купила еще в Жироне. Конечно, Клим явно что-то преподнес имениннику от их семьи, но ей хотелось поздравить Костю лично от себя.

— Красивое платье, — похвалил Аверин, — но ты мне и в майке нравилась. Ух ты, это же мои любимые, откуда ты знаешь?

Он так явно радовался в общем-то достаточно ерундовому подарку, что Катю затопило волной признательности. Понятно, он себе таких вагон купить может, да и было ли в этом мире, что было Кате по карману, и чего не мог бы себе позволить Константин Маркович? Внезапно кое-что пришло на ум, интересно, сработает?

— Специально разузнала, — сказала, глядя ему в глаза, — хотелось вас порадовать, Константин Маркович. Или слабо при всех? — спросила еле слышно.

— Вот змеючка, — ухмыльнулся Аверин, но все же наклонился и уверенно впился в ее губы поцелуем, пусть не достаточно глубоким, но уж точно не родственным. А она обхватила его за шею, не давая прервать поцелуй.

— Вы что, совсем охренели? — зашипел Клим, оттягивая Катю от увлекшегося родственника.

— А что? — нисколько не смутился тот. — У нас давняя любовь. Тем более, ты с ней разводишься, может, мне повезет больше, куда это чудо из семьи выпускать? Она же сразу на свою задницу приключения найдет, а нам с тобой потом разгребать, так что пусть это буду я. Что, Катюха, пойдешь замуж за дядьку?

Клим пнул ногой камень, выматерился и скрылся в доме, но тут маму засекли бегающие неподалеку малыши. Оба были как с картинки, наряженные в черные брючки, белые рубашечки и бабочки.

— Стоять, клопы, не пачкать маму! — Аверин подхватил обоих под мышки, подождал, пока Катя чмокнет каждого по очереди в уже успевшие вымазаться щечки, и кивком головы указал ей тоже идти в дом.