Выбор варианта (СИ) - Ром Полина - Страница 32

Сперва я решила обсудить свои выводы с Гарлой.

— И-и-их… Дошло? Женщина только и пожить свободно может, ежели, например вдова. Ну, или как ты — рава. А так, ежели муж злой или жадный — всю жизнь и будешь мучатся. У нас еще мужики в селе ничего, работящие. Но ты, прежде чем новое тащить — подумай не один раз, к чему такое привести может. Ежели по закону нашему у женщины мужней только та одежда, что на ней — ейной и считается. А, допустим, ежели платок ейный в сундуке лежит — он уже мужний. Думай, рава Лейна…

32.

Разговор с саргом я обдумывала долго, понимала, что он неизбежен, но тянула. Я не знала, как построить речь, какие доводы подобрать, я даже не знала, есть ли в местном языке слово «справедливость»…

Именно с выяснения этого понятия я и начала следующий разговор с саргом.

— Почтенные, если человек совершил преступление и его наказали — как это называется?

Ответил мне Даго:

— Это, рава Лейна, называется — справедливость.

Ага, если есть слово, значит есть и понятие справедливости.

— А что, рава Лейна, кто-то у нас провинился?

— Сложно сказать однозначно… Скажи, почтенный Трог, почему твоя жена не ходит работать в сех?

Переглянулись все трое.

— Ну, ей хватает моих подарков. А что случилось-то, рава Лейна?

— Когда мы запустили сех, я очень радовалась. У нас стали появляться деньги на устройство печей. У людей больше средств на то, чтобы закупить еду, сделать свою жизнь удобнее.

— Так и есть, рава Лейна, так и есть… Жить стало лучше, прошедшей зимой никто не умер, может быть и этой зимой все обойдется. Еды много, в домах тепло.

— Я разговаривала с женщинами, уважаемые. Ни одна из них не может потратить на свои личные удобства ни одной монетки.

— Рава Лейна! Деньгами в семье всегда распоряжался мужчина!

— Да неужели я доверю деньги Риге?! Она их тут же промотает на обновки!

Кажется, они были действительно шокированы.

Промолчал только рава Нув.

— Вы хотите сказать, что женщина годится зарабатывать деньги, но не годится на то, чтобы их тратить? Раньше мужчины ходили на рыбалку, женщины сидели дома. На них был огород, еда, стирка и дети. Сейчас женщины тоже приносят деньги. И приносят больше, чем любой мужчина. На эти деньги мужчины покупают себе одежду, копят их, тратят на что хотят. Некоторые семьи завели живность — это опять легло на плечи женщин. Вам не кажется, что это не справедливо? Женщины работали раньше наравне с мужчинами. Сейчас они работают больше. Ни один из мужчин не способен приготовить рыбу. И даже, если я дам рецепты — кто захочет вернуться с моря и сам обрабатывать улов? Самус стал жить лучше только за счет женщин и их труда. Раньше ведь ловили столько же рыбы, но жили много хуже. Даже за строительство цеха женщины могли бы заплатить деньгами. Но у них нет денег. А самое омерзительное в этом, что ни один мужчина в селе не потратил ни одного грана на то, чтобы сделать труд жены легче. Никто не взял лопату и не провел воду поближе к дому. Никто не купил ведра в городе, те, которые легкие и дорогие — женщины так и ходят за водой с деревянными кадушками. Зато многие приобрели обновы за счет заработка жен… Вот я и спрашиваю вас. Честно ли это? Справедливо ли это?

— А что ты предлагаешь, рава Лейна?

Рава Нув, как всегда, был осторожен.

— Есть много тяжелой работы по дому, которую мужчины должны взять на себя. Никто не заставляет их прясть или мыть посуду. Но таскать тяжелые ведра с водой — это их забота. И вскопать огород — их забота. И хотя бы половину заработка женщина должна тратить сама.

— Рава Лейна, ты пойми, женщины не умеют тратить деньги! Накупят всяких безделушек!

— Трог, женщины прекрасно умеют тратить деньги. Просто прекрасно! Посмотри на Гарлу.

— Рава Лейна, Гарла стара и мудра!

— Да? А как же тогда Бейса и Вима? Виме двадцать один цикл всего. Кто-то видел, на что она деньги тратит? На еду и одежду детям. Ты, Трог, по Риге своей не суди остальных женщин. А вот Грай к жене, как к рабыне относится. Шубу себе присмотрел, а что ей нужно из одежды — даже не спросил. Это ты жену любишь и балуешь. А Пуша вон коз завел, а следить, кормить, чистить — на жену повесил. А еще ведь и молоко нужно перерабатывать. Или вы не видите, как здоровая женщина исхудала за эти месяцы? Она когда спала последний раз вволю?! Вы не думаете о том, что надорвется баба на работе? При таких нагрузках, они через три года все, как одна, болеть начнут и чахнуть. Вы новых-то рабынь где на все село наберете? Думайте, почтенный сарг…А только вот лично я со следующего месяца работать больше не буду. Считайте все сами. И кому сколько должны — запоминайте. Я, в конце-то концов — тоже баба.

— Вот о тебе и речь, рава Лейна. Ты вон как деньги на глупости тратишь!

Это вступил Даго.

— Что ты считаешь глупостью, почтенный?

— Эту вот мыльню твою! Этакие деньги выкидывать на бабью прихоть!

— Даго, я жить хочу здоровой, а не сдохнуть от грязи и болячек. Или ты в городе нищих вшивых не видел?

— Летом можно вон и в море или реке искупаться, а зимой мы в город не ездим!

— Даго, чистота телесная — не прихоть. В моей стране давным-давно были сильные болезни, от них в некоторых городах больше половины народа умирало. А с тех пор, как стали все мыться — нет больше таких болезней.

Заинтересовался этим рава Нув.

— Ты хочешь сказать, рава Лейна, что горячей водой лечатся?

— Там много, что делать нужно, чтобы болезнь не коснулась. Но это — одно из самых главных правил. Если тебе интересно, рава Нув, я тебе потом все расскажу. А на счет послаблений для женщин, почтенный сарг — думайте…

Я поклонилась и вышла. Боялась, что лишнего наговорю. Вот же козел! Деньги он мои посчитал и решил, что не на то я трачу! А то, что стирать зимой я в тепле смогу — ну, так он и не полоскал никогда белье в ледяной проруби… В чужих-то руках работа всегда легче, а вот… этот самый — всегда толще. Тьфу, а не мужик!

Пойду баню затоплю…

Так меня разозлил этот разговор, что и баня не успокоила. Я достала привезенную из города доску, гладкую, шлифованную, достала кубик, который мне вырезали из самого крепкого дерева. Накалила у печки гвоздь и села выжигать.

Не хотят детей учить — я хоть цифры им покажу. Доска была широкая и длинная, размером, как бы не со стол. Тяжеленная… Зато и сломать детишки не смогут. А кубиков я сразу три заказала.

На доске я начала выжигать небольшие кружки. Специально в городе купила дешевое медное колечко. Накалила один раз — три-четыре кружка выжгла. Гвоздем я туда впишу цифры местные, от одного до ста. Потом соединю их стрелками. Устрою «горки» и «болота» — это когда с одного номера можно или съехать к началу, или, наоборот, несколько номеров перешагнуть. Игра простая, даже примитивная. Бросаешь кубик и двигаешь стрелку по порядковым номерам на столько, сколько точек выпало. Зато дети хоть цифры знать будут…

Работу я не закончила — слишком медленно писались цифры. Ничего, зима длинная, успею еще.

Утром я отправилась в сех. Приняла рыбу, осенью она жирная и вкусная, консервы отменные получаются. Смотрела на работающих женщин, думала…

Если сарг не пойдет на уступки — работать я брошу, это ясно. Но ведь не так сложно выход найти. Денег достаточно уже. Они могут без всякой записи просто сразу платить. И что тогда делать?

Надо выбрать время и съездить в город. Какие-то законы, правила и уложения у них есть. Нужно просто найти человека, который в них разбирается. Да, за это заплатить придется. Да и ладно. Жаль, я сама не могу прочитать. Наверняка ведь есть книги с законами… Плохо то, что не каждый станет даже за деньги женщину учить — у бабы же мозгов нет, это все знают. Мракобесы чертовы! Доведут — соберу женщин и подобью их на забастовку! Вот тогда и повеселюсь!

На самом деле я просто психовала. И точно знала, что никаких забастовок устраивать не стану. Читала я, к чему такие вещи приводят… Не нужно нам революций здесь. Они всегда большой кровью и чистками кончаются. Надо как-то перетерпеть зиму. Скоро начнутся шторма, в море ходить перестанут, сех встанет до весны. А весной я ознакомлюсь с законами и, возможно, поговорю с лацита тиргусом. Он здесь — верховная власть, конечно, я далека от иллюзий, что он все может. Но кое-что изменить в законах — в его власти. Понять бы еще, что именно менять нужно.