Выбор варианта (СИ) - Ром Полина - Страница 39

— Это что это за слово?

— Эксперимент — попытка, проба… Ну, вот варенья я не знала точный рецепт, потому делала разное. С медом, с яргой, с сахаром. Некоторые попытки были неудачные. Но все удачные сейчас готовят в сехе. Так и с мясом. Нужно пробовать, какое дерево какой дым дает, сколько какой кусок держать, сколько соли на него и пряностей нужно. Да и сама камера — точно ведь я не знаю, как она делается. Может, и не одну придется делать, а разные.

— А велики ли расходы будут?

— Я, лацита тиргус, не знаю. Сколько мастера запросят, сколько проб придется сделать. Я даже обещать не могу, что вот обязательно все получится. Я только точно знаю, что хвойники не годятся для копчения. А больше — ничего не знаю. Но такое мясо хранится подольше, чем сырое. Только опять же я не смогу сказать, на сколько — дольше.

— А ты посчитай, рава, посчитай… И по весне и примемся за работу. Оно, вроде как, тиргусу-то и невместно такими делами заниматься, а только некому больше… А целый замок народу прокормить — это ведь не мужа голодного с работы встретить. Тут научишься обо всяких припасах думать.

— А кто теперь у вас в замке вместо Литура?

— А нету никого! Я вот все жду, когда Сейд женится, да хозяйку в дом приведет. А пока кому не лень — те и считают… Раззор сплошной!

Страдания лацита тиргуса мне были хорошо понятны. Замок огромный, народу — тьма тьмущая. Всех кормить и одевать нужно. Кроме того, в замке не только солдаты, но и прачки, пряхи-ткачихи, скотники-садовники. Замок — целое хозяйство. Ничего! Женит сына на толковой девице — наладит она хозяйство и учет.

Сам тирг Сейд после той истории с ядом на глаза мне больше не попадался. Говорили, что отец его в поход отправил — банда мародеров в приграничных селениях лютует.

— А скажи-ка, рава Лейна, вот в светлице ты своей что-то такое, лохматое в руках держала. Это что у тебя за рукоделие невиданное? Не пойми, что за шкура звериная. Отродясь я не видел, чтобы шерсть в квадратик была раскрашена.

— Это, лацита тиргус, не шкура. Мне проще показать вам, чем объяснять. Сейчас принесу готовую.

В мастерской я достала готовую накидку в полоску и спустилась к любопытному тиргу.

— Вот, тут подклад еще не пришит и все хорошо видно. Шерсть это овечья, просто пришиваю на тонкую прочную ткань пучки, потом подстригаю так, как мне нужно, вычесываю, стираю. Нитки шерстяные садятся при стирке и держат очень-очень прочно. И получается такая вот теплая накидка.

Тирг рассматривал с интересом, взвесил на руке:

— Скажи-ка, легкая какая! И что, теплые получаются?

— Ну, в мороз или дождь она, конечно, не спасет. А вот дома ходить — согреет, да и полегче, чем из меха изделия. Весной-осенью, когда дождя нет — можно и на улице носить. Ну, и потом, они нарядные получаются.

— Сама придумала, рава Лейна?

— Сама…

Я сидела в кабинете над очередной церой и прикидывала, сколько и чего понадобится для коптильни. Лацита тиргусу я обещала предоставить чертежи и расчеты через пару недель. Общий принцип коптильни я знала, но я так же и знала, что многое зависит от размеров птицы или куска мяса, от количества соли и времени обработки. Так что сейчас я просто прикидывала варианты и стоимость каждого из них. Начинать, пожалуй, стоит с ямы, выложенной кирпичом или камнем. Это самый дешевый вариант. Ну, а получится — можно будет и большую поставить, в виде домика без окон. Нужны будут решетки и крючки для подвешивания продуктов. Противень, на который жир стекает. Штанги, лучше — тоже металлические.

Стоимость выходила не такая уж и большая. И, пожалуй, стоит познакомится с местными сортами древесины. У нас коптили на ольхе, березе, хорошо шла вишневая древесина. Наверное, и еще какие-то использовали.

Эх, сейчас бы от курочки копченой не отказалась! Или, это я просто голодная? Пожалуй, что стоит посмотреть, что сегодня на обед будет…

Мои размышления прервал громкий стук в кабинет. Я аж вздрогнула от неожиданности… И как это я шагов по лестнице не услышала? Совсем замечталась!

— Войдите!

Наклонившись под низковатым дверным проемом в дверь шагнул медведище… Уж на что тирг Сейд высокий мужчина, а этот — точно не меньше двух метров. Да и плечи такие — не обхватишь!

— Лацита тиргус требует в замок! Срочно!

— Лацита тиргус не велел здороваться?

Помялся, но сообразил, что лучше не спорить. Поклонился…

— И тебе привет, незнакомец.

Я поклонилась в ответ. Понял.

— Сотский я, тирс Матуш. Тебя, рава Лейна, лацитат тиргус просил прибыть в замок. Срочно!

Спорить я не стала, кто знает, что случилось. Думаю, просто так тиргус не стал бы дергать. Сапоги теплые, шубейку и шапку, рукавицы я надела за минуту. Раз срочно — не стала переодевать домашнее платье. Уже во дворе, увидев шесть человек сопровождения и крытую повозку для меня, задумалась — что же такое произошло-то?

Проводили меня не в кабинет тиргуса и не в зал, где мы пробовали консервы. Тирс Матиуш, не отвечая ни на какие вопросы, протащил меня по этажам и коридорам замка так, что я через пять минут уже не понимала, где выход.

Лацита тиргус, постаревший и осунувшийся, сидел в кресле у камина и вскочил при виде меня и тирса Матиуша. Большая комната, несколько дверей ведут из нее куда-то, и окон нет.

— Рава, ты чужеземка и много знаешь… Сейд умирает… Посмотри, что ты можешь сделать.

Мама дорогая! Я же не медик, с чего он взял, что я что-то могу?! Да я даже в местных травах не разбираюсь, не то, чтобы лечить кого-то!

— Лацита тиргус, я же не лекарь…

— Посмотри, вдруг сможешь помочь. Я все отдам, спаси мальчика!

— Да не нужно мне все, лацитат тиргус. Не умею я лечить!

Дверь в комнату отворилась, выскочила служанка, с тазиком и тряпьем в руках.

— Что с тиргом Сейдом?

— Рана воспалилась. Стрелой попали, стрелу выдернули, рану забинтовали, не сильно и страшная была. Сперва даже заживать стала, а потом — хуже и хуже ему… Домой на повозке привезли…

Отвечал мне не тиргус, а тирс Матиуш.

— Лацита тиргус, у вас же есть в замке лекарь.

— Был у нас лекарь, был… Шесть дён назад, скотина, напился и с лестницы сверзился насмерть… Конюх смотрел рану, говорит — воспалилась, примочку поставил, все, мол, в руках богов… А у него жар и в сознание не приходит…

— Раз рана воспалилась — значит или грязь попала, или не всю стрелу выдернули.

— Помоги мальчику, рава. Век твой должник буду! Мы с города трех лекарей привезли, но ему все хуже становится…

Я боялась. Я откровенно боялась подходить и смотреть. Ну, что я там могу понять? Я страшнее детских ободранных коленок и простуды ничего в этой жизни не лечила. Коленки — еще себе, в детстве. А простуду себе и мужу бывшему — дома, таблетками из аптеки. Ну, еще медом и малиной. Клюкву пили…

Старик тиргус стоял, глядя на меня с обреченной усталостью, понимая, что последняя его надежда не сбылась.

— Ладно, рава, просто посмотри рану, вдруг, что подскажешь…

Я выдохнула… Мне не хотелось ввязываться в эту историю, я ничего в ранах не понимаю. И в лечении. И в лекарствах местных… Но и отказать тиргусу я не смогла. Мне было безумно жалко старика…

Первое, что меня поразило в комнате — жара и вонь.

На широкой кровати под балдахином кто-то стонал, но кто именно — было не видно. Над больным склонились две служанки, придерживая, чтобы не метался. В камине на крюке висел котелок, из которого и выплывали вместе с паром чудовищные запахи. О чем-то совещались у окна два пожилых горожанина. Думаю, и есть лекари.

— Уважаемые, что с вашим больным?

Отвечать мне они явно не собирались, смотрели, как на грязь под ногами. Я перевела взгляд на тирса Матиуша.

— Рава Лейна спрашивает — надо отвечать! — рявкнул он на них. Кажется, его эти мудрецы тоже достали.

Один из них, постарше, под взглядом молчаливого коллеги поморщился, пожевал тонкими губами и наставительно произнес: