Велейская империя. 2. Враг, который не забудет (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 5

Ее раздраженно оттолкнули, холодно велев:

– Армина, отступи на три шага.

Любовница мага побледнела, притворная томность исчезла с ее личика, сменившись легким испугом. Хальер недобро прищурился и объяснил:

– Ты забываешь, что я маг-универсал и хоть в меньшей степени, но менталист в том числе. И на близком расстоянии ощущаю чувства и намерения людей, включая желание использовать меня в своих интересах.

Жуткая улыбка исказила его изуродованное лицо и любовница отшатнулась к дальней стене.

– На том столике есть бумага и карандаши – предоставь мне в письменном виде все твои пожелания, – распорядился Хальер, отворачиваясь от женщины к окну и вновь берясь за листок подпольщиков.

– В трех экземплярах? – с сарказмом уточнила Армина.

– Нет, любовницам достаточно в одном, вы же не сотрудницы тайной канцелярии, – невозмутимо ответил Хальер и добавил: – Не стесняйся в пожеланиях, ты заслужила щедрый прощальный подарок.

И он принялся перечитывать рассказ о магине и маньяке.

– Прощальный?!! – завопила женщина.

Хальер поморщился: похоже, спокойно провести утро перед работой ему не дадут. Он с отстраненным любопытством наблюдал за возмущенно кричащей женщиной, за ее насквозь фальшивыми слезами и причитаниями и его коробило от излучаемого Арминой чувства бессильной злости и разочарования от провала грандиозных планов. Она в самом деле рассчитывала, что он когда-нибудь на ней женится? Поразительно нелогичные существа эти женщины. В нем проснулось любопытство:

– На каком основании ты взрастила в себе беспочвенные надежды на наш брачный союз? – поинтересовался он.

– Беспочвенные?! Я, дочь рейта, три года была твоей любовницей, прибегала по первому зову!

– И твои услуги хорошо оплачивались, квартиру в городе я тебе тоже оставлю, – пожал плечами Хальер. – Что ещё?

– Но... но... я даже при виде твоего лица ни разу не поморщилась, так чем я не подхожу на роль жены?! – возмутилась Армина, упирая руки в бока и свирепо глядя на любовника.

«Она рассчитывала, что ее сдержанной реакции на шрамы довольно, чтобы привязать меня к себе?» – удивился Хальер и спокойно ответил на вопрос:

– Отсутствием приличного образования и приличного поведения, отсутствием способности к искренним, глубоким и не своекорыстным чувствам.

Армина недоверчиво распахнула огромные глаза, смотря на мужчину так, словно увидела его впервые.

– Тебе нужны от женщины искренние чувства? ТЕБЕ? – Она помолчала, потом фыркнула: – Это шутка? Сам же прогнал Луизу, когда она попыталась разжечь в себе жаркое влечение к тебе! Ты же абсолютно бесстрастен во всем, даже в постели, что ты будешь делать с умной и приличной женщиной? В шахматы с ней играть? Так играй, а женись на мне, я хорошо тебя знаю, изучила все твои привычки, со мной тебе будет удобно.

Видя, что Хальер равнодушно качает головой, Армина не сдержалась и прошипела:

– А ты подумал, что приличная, душевная девушка, способная горячо любить и бескорыстно заботиться, сможет одарить ТЕБЯ только одним «искренним чувством» – глубокой ненавистью?!

Хальер помрачнел, как грозовая туча, и женщина шокировано воскликнула:

– Все эти россказни, что ты присмотрел невесту из юных одаренных девушек – правда?! Ты действительно увлекся какой-то наивной девчонкой?!

– Армина, у тебя осталось четверть часа до моего ухода и больше я видеть тебя не хочу. Поспеши заполнить бланк своих пожеланий, – мягко, тягуче и оттого еще более угрожающе протянул Хальер.

Женщина испуганно сжалась и уселась за столик, склонившись над чистым листом бумаги.

Спустя полчаса Хальер отдал листок дворецкому, велев приобрести все указанное в двойном экземпляре.

– И всё доставить в дом госпожи Армины? – уточнил дворецкий.

– Один комплект – ей, а второй – Клоринде Лерен. Полагаю, их запросы в плане прощального дара не слишком разнятся, – хмыкнул Хальер. – И еще: замени кровать в спальне на новую и освободи наполовину все шкафы и полки в моих комнатах, мне надо кое-какие вещи из своих дворцовых покоев сюда перенести.

«Умеют же некоторые испоганить отличное настроение», – досадовал на бывшую любовницу Хальер, входя в свой кабинет в главном управлении. Его мрачное лицо пугало подчиненных, заставляя их бледнеть и быстро убираться с его пути, а ожидающий у дверей проштрафившийся с формулами Лоурес нервно дернул головой, словно его душил воротничок рубашки.

– С чем пожаловал? – проворчал Хальер, впуская в кабинет своего заместителя.

– Ищейки, следившие за Рислирином Хорсом, позвонили в управление с вестями по беглянке. Я велел им лично доложить обо всем, они прибыли, их сменили на посту другие.

– То есть, вести не радостные, иначе ты бы сам их выкладывал, – сделал вывод глава тайной канцелярии. – Что ж, давай тащи все скопившиеся отчеты по наблюдению за все дни и зови своих ищеек, послушаем.

Два парня рассказали о том, как позавчера вечером предыдущая смена потеряла в лесу своего подопечного, поскольку невозможно было незаметно проследовать за ним через большой открытый луг, как те вернулись к слежению за его домом, где их сменили они сами и дождались возвращения Хорса после рассвета. В продолжение рассказа Хальер пролистывал страницы их записей о начале смены, заканчивавшихся уходом девушки, мывшей полы в подъезде.

– Мы не знаем, где Хорс провел ночь, – извиняющимся тоном заметил один из ищеек.

– Я знаю, он провел ее в столице у дома первого дознавателя, – невозмутимо ответил Хальер, – меня куда больше интересует дом Хорса, нежели он сам.

– Да-да, подозрительная старуха, которая пришла под утро как раз перед тем, как мы заступили на дежурство, да так и не вышла. Мы лично ее не видели, но в записях предыдущей смены она фигурировала, хоть таких жильцов в этом подъезде нет. Конечно, это могла быть родственница кого-нибудь из живущих в доме, так что мы решили ждать. Вчера ближе к полудню появилась уборщица, начала мыть полы, мы видели, как она домывает крыльцо дома и уходит, а потом выскочила молодая женщина в нарядной одежде и я сразу бросился следить за ней, оставив напарника стеречь дом. Понимаете, я решил, что это беглая магиня, ведь кто еще это мог бы быть, верно? Таких жильцов в доме нет и нигде не указывался приход молодой женщины. Я позвонил в управление, мне прислали подмогу и мы задержали девицу...

– Но это оказалась не магиня, а поломойка, – закончил Хальер, продолжая вчитываться в содержание утренних заметок о наблюдении за домом Хорса.

– Верно, как вы догадались? – поразился ищейка.

– Это было не трудно – я давно не считаю беглянку глупой девицей, которую так легко задержать, – холодно ответил Хальер.

– А вот мы опростоволосились, – мрачно сказал ищейка, – я только потом сообразил, что забыл про уход уборщицы, когда за девицей помчался! Опомнился, когда прочитал тот листок, что эта поломойка нам под нос сунула, когда мы ей об аресте объявили.

– Что за листок? – живо заинтересовался Хальер и прочитал в выданной ему записке:

«...объявляется благодарность от имени тайной канцелярии и ира Хальера лично за посильную помощь...»

– Однако, это уже наглость, – расхохотался Хальер, – объявлять благодарность от моего имени за собственный побег!

– Нам в голову не пришло заподозрить в уборщице беглую магиню, – хмуро заметили ищейки, – она мыла лестницу и крыльцо, какая сильная магиня будет о половую тряпку ручки марать?!

– У вас слишком возвышенное представление о сильных магинях, – хмыкнул Хальер, – и почему-то слишком низкое – об их хитрости и уме. Утром в дом приходил слесарь – вы его помните?

– Да, но он быстро ушел, – кивнули ищейки, удивленно переглянувшись.

– Выясняли, к кому он приходил?

– Нет, а надо?

– Да, и немедленно. Вы свободны, а ты, Лоурес, передай это распоряжение той группе, что сторожит дом Хорса.