Семь камней радуги (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 147

– Я готов прямо сейчас перенести вас назад, в Первую грань, - торжественно произнес Белый.

Он взглянул на Сергея Ивановича.

– Ну, ладно, - засуетился профессор, пожимая руки своим друзьям, - Может, еще увидимся. Если будете в Екатеринбурге - милости прошу в гости! - он торопливо вынул из кармана и раздал всем визитные карточки со своей фамилией и телефонами.

Попрощавшись, Сергей Иванович подошел к Белому, тот положил руку ему на голову, над профессором сгустилась фиолетовая дымка, и он исчез. Следующей была Милана. Она долго прощалась со всеми, целуя, заливаясь слезами, снова целуя и приговаривая:

– Я всех вас так люблю! Вы такие милые!

Напоследок она сотворила иллюзорные блестки, которые после ее исчезновения еще долго продолжали сыпаться с неба.

– Теперь вы, - предложил Белый Виктории, которая стояла в обнимку с Гартом.

– Нет, - ответила девушка, - Я остаюсь.

– Виктория только что согласилась стать моей женой, - добавил Гарт.

– Что ж, я благословляю вас, - произнес Белый.

– А мы в ваших благословениях не нуждаемся, - дерзко вскинув голову, проговорила Виктория.

– Я понимаю и не сержусь, - Белый протянул руку, - Но камень рода Желтых вы должны отдать мне. Род не должен прерваться.

– Разве у Эдика есть дети? - удивилась Аня, - Он говорил, что никогда не был женат.

– Не был, но ребенок у него есть. Одиннадцать лет назад, совсем еще подростком, он встречался с девушкой. Через некоторое время Эдик бросил ее, а девушка поняла, что беременна. Она была очень гордой и не стала сообщать об этом любимому. Так что, в городе Сочи растет наследник рода Желтых. Ему десять лет.

– Надеюсь, мать его воспитает не таким подонком, как покойный папаша, - проворчала Виктория.

– Раз Виктория решила остаться, ваша очередь - Белый вопросительно взглянул на Аню.

– Иди, попрощайся, - шепнула мама, подталкивая Макса вперед.

Взявшись за руки, Аня с Максом отошли в сторону. Они не знали, о чем говорить, и боялись поднять друг на друга глаза. "Не сбылось", - вдруг грустно подумал Макс. Что именно не сбылось, он и сам не смог бы объяснить, но чувствовал, что что-то между ними не состоялось. Хотя должно было. Если бы не эта война… Он решительно взял лицо Ани в свои ладони и поцеловал соленые от слез губы.

– Прощай, - прошептала девушка, - А жаль…

– Жаль… - эхом откликнулся Макс.

Аня отвернулась и побежала назад. Она порывисто расцеловала маму и подошла к Белому. Через секунду ее уже не было.

– Остались только вы двое, - сказал Белый.

Макс дружески расцеловался с Викторией, обменялся крепким рукопожатием с Гартом и, поддерживая под руку маму, которая была еще очень слаба, двинулся в сторону Белого, надеясь сию же секунду оказаться дома. Но тот почему-то не очень торопился с их отправкой. Голос Бессмертного звучал громко и торжественно:

– Ты выполнил пророчество. За это я хочу наградить тебя. Я нарекаю тебя Путешествующим по граням. Отныне ты можешь попадать во Вторую грань в любой момент времени и из любой точки пространства. Остальные грани мироздания также становятся доступными тебе.

– Нет, спасибо. Я не вернусь никогда, - ответил Макс, - Лучше поторопитесь.

– Как знать, - загадочно произнес Белый, - На всякий случай всегда помни о том, кто ты.

Обращаясь к маме, он сказал:

– Ты воспитала хорошего сына, волшебница из рода Зеленых.

– Да-да, - рассеянно отозвалась мама, сбивая тем самым патетический настрой, - Может, вы нас уже отпустите?

Белый возложил руки им на головы, и в тот же миг мир вокруг Макса заколебался, покрылся мутной рябью. Виктория, Гарт, Белый, воины, мрачный дом Рамира - все исчезло из вида, как будто не существовало вовсе. Макс с мамой стояли у подъезда своего дома по улице Героев Варяга, и что-то было не так. Взглянув на маму, Макс поразился переменам, произошедшим в ее облике. Длинные волосы исчезли, и теперь голову мамы венчала привычная пышная стрижка. Глаза из удлиненных стали такими, какими он привык их видеть. Длинное одеяние превратилось в знакомый летний сарафанчик, правда, подол его был разорван. И на лице мамы сохранились следы крови, а вид по-прежнему был усталым и нездоровым. Макс прикоснулся рукой к своей голове и ощутил пальцами, что волосы стали вдвое короче. Ощупав уши, он убедился, что они приняли нормальную форму. Опустив глаза вниз, Макс увидел любимые драные джинсы, кеды-"стары" и стильный пиджачок. Правда, все это было рваным, грязным, и покрытым толстой коркой засохшей крови.

– Батюшки, откуда это вы такие? - раздался испуганный голос вышедшей из подъезда соседки, - "Скорую" вызвать? Или милицию?

– Ничего не надо, мы сами справимся, - спокойно сказала мама, - Мы… э-э-э… видите ли, мы гуляли в лесу и провалились в яму.

Объяснение не выдерживало никакой критики, и было таким нелепым, что Макс не вытерпел и истерически расхохотался. Мама удивленно взглянула на него и тоже принялась смеяться. Так они и стояли вдвоем, около своего дома, под взглядом изумленной соседки, вцепившись друг в друга и сотрясаясь от приступов сумасшедшего смеха.

Отсмеявшись, Макс наконец понял, что именно показалось ему странным: на улице стояло жаркое лето. Деревья даже еще не тронула осенняя желтизна. Он некоторое время пытался сообразить, как такое могло случиться, потом услышал мамин шепот:

– Во Второй грани время движется быстрее в четыре раза.

– Скажите, пожалуйста, какое сегодня число? - спросил Макс у соседки.

– Двенадцатое, - ответила она.

– А месяц?

– Сентябрь, - медленно произнесла соседка, видимо, подозревая, что Макс издевается.

У нее было такое выражение лица, что Макс и мама снова громко расхохотались. Соседка одарила их презрительным взглядом и, покрутив пальцем у виска, торжественно удалилась. А Макс с мамой, смеясь до слез, вошли в подъезд и принялись подниматься по лестнице на четвертый этаж. Домой.

Шло время. Мама быстро поправлялась. Они с Максом сочинили убедительную сказку для отца, о том, что на нее напали хулиганы. Отец долго не мог успокоиться, метал громы и молнии, и запретил маме выходить из дому одной. На что она, конечно, благополучно наплевала.

Макс учился в Экономическом Университете. Учеба ему нравилась, все давалось легко, а студенческая жизнь по сравнению со школьными годами оказалась веселой и приятной. В группе было три парня и одиннадцать девчонок, и Макс просто купался в женском внимании. Ему понравились сразу две девушки - брюнетка и блондинка. Но Макс почему-то медлил, он никак не мог решить, с которой из них начать встречаться. Иногда ему казалось, что, несмотря на миловидную внешность, обеим чего-то не хватает. Какой-то малости, синих глаз, например…

А еще он, сам толком не понимая, зачем, записался в общество толкиенистов. Правда, в театрализованных представлениях Макс не участвовал, испытывая искренне отвращение к любой драке, пусть даже ненастоящей. Он только посещал тренировки, на которых учили сражаться на мечах.

Все было хорошо, и Макс почти не вспоминал о том, что произошло с ним во Второй грани. Только иногда, посреди ночи, он просыпался от собственного стона, и долго лежал на мокрой от холодного пота простыне, прогоняя от себя увиденные во сне образы. Ему снилось предсмертное ржание лошадей, воины, падающие под ударами мечей, Гольдштейн, закрывающий собой друзей… В такие моменты ему больше всего на свете не хватало присутствия Роки, за время путешествия по Второй грани Макс привык, что пес всегда спал в его ногах. Проворочавшись пару часов, Макс засыпал, и потом уже спал до утра без сновидений. А днем его подхватывали новые заботы, учеба, друзья и подруги, и все становилось на свои места.

Незаметно настала зима, и забот прибавилось. Приближалась сессия, и преподаватели все время устраивали контрольные, коллоквиумы, семинары, да и рефератов писать пришлось много. За всей этой суетой Макс как-то не обращал внимания ни на холодные ветра, ни на снег, которого в этом году выпало на редкость много.