Семь камней радуги (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 34

– Остальные, кто еще в нас сомневается - подходите по одному.

Так как больше никто желания драться не выразил, она присела к костру и деловито сказала:

– В вашей деревне устроили на нас засаду. Мы хотим напасть внезапно и захватить наемников врасплох. Если вы нам поможете, то мы сумеем освободить деревню.

– Да мы и сами хотели, - заговорил маленький шустрый паренек лет восемнадцати, - Только вот как? У них мечи, а у нас сами видите, что! - он кивнул на вилы и топоры.

– Ничего, с этим тоже можно сражаться. Главное, правильно продумать стратегию нападения, - заметила Виктория, - Их там около трех дюжин. Они засели в двух домах, здесь и здесь.

Девушка подняла тонкий прутик и начала чертить им на земле:

– У ворот выставлены два часовых, еще четверо лучников - на крышах домов. Мы берем их на себя…

План нападения обсуждали до глубокой ночи. Напасть решили в предрассветный час, чтобы застать большинство наемников спящими. Наконец, обо всем договорившись, затушили костер и, выбравшись на тропинку, гуськом двинулись в сторону деревни. Добравшись до дома бабки Марии, разделились. Двое самых крепких парней остались с Викторией, остальные тихо и осторожно пошли вперед.

– Милана, от тебя там толку никакого, так что оставайся здесь. Если у нас ничего не получится, беги, - сказала Виктория, - Лев Исаакович, а вам придется пойти с нами.

– Я готов, - Гольдштейн лихо поправил кинжал, висящий за поясом.

– А кинжал отдайте Максу!

– Роки, будь с Миланой, - добавил Макс.

– Ни за что! Я должен быть рядом с тобой! - возмутился пес.

– Там будет очень опасно!

– Вот я и помогу!

Макс больше не стал возражать, понимая, что это бесполезно, и хитрое животное все равно найдет способ улизнуть и догнать его. Гольдштейн нехотя отцепил от пояса свое единственное оружие и протянул его Максу.

– Я сразу же верну, - пообещал тот.

– Все, пошли! - сказала Виктория.

– Подождите, мои хорошие! - остановила их бабка Мария, - Сейчас-сейчас…

Достав из кармана передника мешочек с сухими травами, она кинула щепоть по ветру, что-то нашептывая, потом по очереди перекрестила каждого.

– Вы что же, бабушка, колдунья? - улыбнулась Виктория.

– Она знахарка, и наговоры разные знает. На удачу нам ворожит, - серьезно сказал Петр, тот самый парень, которому Виктория преподала урок владения мечом.

Провожаемые ворожбой бабки, все отправились в сторону деревни. Когда до нее оставалось шагов сто, Виктория сделала знак двигаться тише. Она опустилась на землю и поползла по-пластунски. Остальные последовали ее примеру. В предрассветной темноте их никто не заметил. Подобравшись вплотную к деревянным воротам, замерли в ожидании. Наконец, ночная темень начала рассеиваться, и в забрезжившем свете смутно начали различаться силуэты лучников, стоящих на плоской черепичной крыше самого большого дома.

– Пора! - еле слышно прошептала Виктория и прицелилась.

Макс, стараясь действовать как можно тише, взял в зубы кинжал Гольдштейна и залез на высокий добротный забор. Сверху он увидел, что часовые дремлют, присев около ворот и привалившись к ним спинами. Макс обернулся к Виктории, взмахнул рукой и спрыгнул вниз, стараясь быть бесшумным. Это у него не получилось, и один из часовых подскочил, но тут же упал с перерезанным горлом. В тот же момент два раза подряд щелкнул арбалет Виктории, и двое лучников мешками свалились с крыши. Второй часовой выхватил меч и бросился на Макса, но тут ему на спину тяжело рухнул Петр, перелезший через забор, и повалил его на землю. Он яростно ударил наемника по голове пудовым кулаком, и когда тот отключился, вскочил и пригвоздил его мечом.

Макс кинулся к воротам и распахнул их. В это время Виктория сняла оставшихся двоих лучников. Все произошло очень тихо, и напившиеся за день деревенского вина наемники продолжали спокойно спать в захваченных домах. Войдя в деревню, Виктория и Петр крадучись двинулись к самому большому дому, который охраняли лучники, а Гольдштейн, Макс и второй парень из деревни - Гриша - подобрались к дверям соседнего. По знаку Виктории, они навалились на дверь и снесли ее с петель, ввалившись в дом, полный спящих наемников. Одновременно в окна дома запрыгнули еще шестеро парней, и напали на спящих. Им сразу удалось убить шестерых. Однако спали не все: в доме тоже был выставлен часовой. Он успел громко заорать и прыгнуть на Макса. Сцепившись, они упали и выкатились на улицу. Наемник, крепкий и здоровый мужчина, сцепил руки на горле Макса. Задыхаясь, тот изо всех сил пытался оттолкнуть противника. Силы иссякали, перед глазами поплыли цветные круги, он беспорядочно шарил вокруг руками, и вдруг задел рукоять своего меча. В тот же момент его охватила слепая ярость, придавшая сил. Макс поднял руку и вонзил пальцы в глаза наемника, чувствуя наслаждение от его воя. Противник разжал кольцо пальцев, и закрыл лицо руками, ничего не соображая от боли. Вскочив, Макс выхватил меч. Безглазая голова наемника покатилась по земле.

В обоих домах кипела драка. Макс ринулся внутрь, желая только одного: убивать. Сейчас он был одержим жаждой крови. Он врубился в гущу схватки, где Петр в одиночку, прижавшись к стене, отмахивался мечом сразу от нескольких наседавших на него наемников. Макс пробрался к нему и кинулся на одного из нападавших. Тот ловко увернулся и скрестил свой клинок с мечом Макса. Сталь заскрипела, высекая искры. Наемник, крупный высокий детина, изо всей силы давил на меч, и скрещение клинков вскоре оказалось в опасной близости от горла Макса. Противник навалился почти вплотную, с ненавистью глядя ему в глаза и миллиметр за миллиметром приближая клинок к его шее. Свободы маневра в тесноте схватки не было, и Макс от души саданул противника коленом в пах. Прием сработал: наемник опустил свой клинок и согнулся пополам от боли. Макс сверху вонзил меч в его скрюченную спину и повернулся, желая найти следующую жертву. Он размахивал мечом, отражал удары наемников, и жалел сейчас только об одном: в доме было мало места, и он рисковал задеть кого-нибудь из своих. Он стал отступать к двери, выманивая противников наружу. Маневр удался, и битва продолжилась на улице.

Из окна второго дома выпрыгнул Серый, за ним - Виктория. Затем из дверей начали выскакивать деревенские с топорами в руках, которых теснили наемники. Несмотря на внезапность нападения, силы были неравны. Хотя парни дрались самоотверженно, хорошо вооруженные наемники были опытнее и сильнее, к тому же численный перевес оставался за ними. Упал, пораженный в грудь ударом кинжала, Петр. Его товарищ, тут же подхватив меч из его холодеющих рук, заколол убийцу.

Деревенская улица превратилась в настоящее поле боя. Виктория сражалась с Серым. Это была схватка двух великих воинов: они кружили друг вокруг друга, скрещивали клинки, и вновь расходились, бросались в атаку и вновь отступали, затем принялись творить боевые заклинания. Вокруг них вспыхивали огненные шары, рассыпаясь дождем искр, воздух сгустился от энергетических ударов, которые противники наносили друг другу.

Парни и Макс приняли на себя основной удар. Гриша, встав спиной к стене дома, с хладнокровием дровосека размахивал тяжелым топором, насаженным на длинное топорище. У его ног лежали два наемника с пробитыми головами. Роки, незаметный в гуще дерущихся, перебегал от одного к другому, и кусал наемников за ноги. Примерно так же действовал и Гольдштейн: он подкрадывался со спины к кому-нибудь из наемников, и всаживал ему под ребра кинжал, затем быстро перебегал к другой группе дерущихся. Деревенские, наемники, Носители - все смешались в кровавой схватке.

– Эй-а-а, за Рамира! - услышал Макс странный клич.

Он врубился с размаху в группу наемников, теснивших молодого деревенского парнишку с Гольдштейном. Откуда-то в его левой руке оказался топор, и теперь Макс дрался обеими руками. Весь с ног до головы он был обрызган кровью - своей, или чужой, он не знал. Этот запах будоражил и пьянил, вызывая желание убивать еще и еще. Макс не чувствовал усталости, лишь упоение музыкой боя. Его меч поднимался и опускался, оставляя за собой тела врагов. Он не знал, сколько прошло времени, лишь краем глаза видел, как упали один за другим еще двое деревенских. Взвыв от всепоглощающей ярости, Макс метнул топор в тощего лысого наемника, вооруженного двумя кривыми кинжалами. Лысая голова треснула, как переспелый помидор, и тощий упал. Макс левой рукой подхватил один из его кинжалов и с размаху полоснул кому-то из наемников по глазам. Тот упал и покатился по земле, вопя от боли. Не глядя, Макс добил его мечом и развернулся к новому противнику - мускулистому верзиле, размахивавшему палицей. Сгруппировавшись, он упал на землю и покатился верзиле под ноги. Не удержав равновесия, тот упал вперед. Выбравшись из-под его ног, Макс наступил верзиле на спину и вонзил в него меч.