Абсолютная Энциклопедия. Том 2 - Диксон Гордон Руперт - Страница 30

• Предыдущая
• 30/103
• Следующая

После почти трех дней бесконечных размышлений об одном и том же все его естество взбунтовалось против столь затянувшегося безделья. Поужинав, Хэл направился в кабинет Аманды.

Но когда заглянул в приоткрытую дверь, то увидел, что она еще работает. В кладовке рядом с кухней он отыскал толстый свитер, оказавшийся вполне подходящим по размеру; надев его, он вышел во двор.

Сначала Хэл собирался прогуляться поблизости от дома. Высоко в небе светила одинокая, почти полная дорсайская луна, и все вокруг было залито чистым ярким светом. Он подошел к краю уступа, на котором располагался Фал Морган, и окинул взглядом лежащую под ним лощину. Его внимание привлекла игра света и тени внизу, а также каменистый склон на противоположной стороне лощины, и он начал осторожно спускаться вниз.

Хэл нисколько не боялся заблудиться. Окружающие его горные вершины были хорошо видны отовсюду и служили отличными ориентирами, особенно для человека, родившегося в схожей местности. Он пересек привлекшую его внимание лощину и начал взбираться по ее противоположному склону, усеянному камнями.

Хэл совсем забыл о времени. После нескольких дней, проведенных в блужданиях из комнаты в комнату, эта прогулка на открытом воздухе была для него чистым наслаждением. Он совершенно забыл то чувство восторга, которое испытывал, мальчишкой бродя по Скалистым горам; он ни разу не вспомнил о нем даже во время горных походов на Гармонии. И теперь оно вернулось к нему вновь. Возвышающиеся над ним на фоне озаренного лунным светом горизонта горные вершины вовсе не казались зловещими или чужими; наоборот, здесь так же, как и на Земле, в тени этих гостеприимных гигантов он ощущал такую свободу, какую не мог найти больше нигде. Его шаг сделался шире, дыхание стало полным и глубоким; откуда-то из глубины возникло страстное желание позабыть обо всех этих великих целях и предназначениях и просто жить, работая, в каком-нибудь месте, подобном этому.

Очнувшись наконец от своих грез, он спохватился, что гуляет уже по меньшей мере два часа. В ночном воздухе как-то незаметно похолодало, и он почувствовал, что продрог, несмотря на энергичные движения и толстый свитер. К тому же, вернувшись к реальности из страны грез, навеянных горными вершинами, он вдруг ощутил сильную усталость и повернул обратно в Фал Морган.

В доме царила тишина, вполне естественная для столь позднего часа. Аманда наверняка уже кончила работать и давно спит.

Но, оказавшись в коридоре, Хэл с удивлением обнаружил, что в гостиной все еще горит свет. Потом, заметив своеобразную мягкость и неровность освещения, понял, что это догорает огонь в камине; это было так не похоже на Аманду – ложиться спать, не загасив камин.

Может, она специально оставила камин для него, а может, сама еще там, в гостиной. Хэл осторожно двинулся дальше, но не успел дойти и до середины коридора, как услышал ее голос; она тихо, как будто про себя, что-то напевала в освещенной пламенем камина комнате.

Он растерялся и замер на месте; потом снял ботинки и совершенно неслышно, как во время тренировочных занятий по отработке движений, стал прокрадываться вперед, ко входу в гостиную.

Огонь в камине едва теплился; лишь изредка на крупных поленьях в самой его глубине вспыхивали длинные языки пламени, отбрасывая красноватые отблески на пол гостиной. Аманда сидела прямо перед камином на темно-красном прямоугольном ковре, скрестив ноги и положив на колени ладонями вверх расслабленные руки, и глядела на огонь; возле нее стояла полупустая чашка чая с молоком, если судить по светлому оттенку напитка, поскольку кофе она пила только черный.

В свете отблесков пламени она казалась тонкой, стройной тенью. Хэл видел главным образом ее профиль, чуть-чуть повернутый вперед. На ней были темно-коричневые рабочие брюки и мягкая желтая рубашка, в которой он видел ее во время обеда, но сейчас воротник рубашки был расстегнут. Волосы, обычно скрепленные на затылке, были распущены. Аманда сидела с задумчивым видом, слегка наклонив голову к огню. Он стоял настолько близко от нее, что в тишине дома до него отчетливо доносились слова песни, которую она негромко напевала своим чистым мелодичным голосом.

Хэл резко отпрянул назад в темноту коридора, не желая дальше подслушивать. Это было все равно как если бы он увидел ее обнаженной. Так же тихо он вернулся обратно на кухню и остановился в нерешительности.

Доносящееся из гостиной тихое пение прекратилось. Хэл глубоко вздохнул, снова надел ботинки, затем беззвучно прокрался к двери, через которую перед этим вошел в дом. Тихонько открыв ее, затем с шумом захлопнул и, ступая обычным шагом, направился по коридору к гостиной.

Когда он вошел, Аманда стояла возле камина, повернув голову в ту сторону, откуда он появился. Ее взгляд упал на свитер, который был на нем надет, и Хэл заметил, что глаза ее слегка округлились.

– Я выходил прогуляться, – объяснил он. – Я взял его с вешалки. Надеюсь, я не сделал ничего непозволительного?

– Все в порядке, – сказала она. Потом после секундного колебания добавила:

– Это свитер Яна Грима.

– Неужели?

– Да. Он как-то зимой сам связал его. – Аманда мягко улыбнулась. – В зимнюю пору, когда вся усадьба погребена под снегом, мы стремимся хоть чем-то занять свои руки.

Она снова на секунду замолчала.

– Похоже, ты ожил? – Ее глаза, в свете камина ставшие совсем темными, внимательно смотрели на него.

– Да. И сейчас очень хочу спать. – Хэл улыбнулся ей в ответ. Их глаза на мгновение встретились. – Спокойной ночи, – произнес он и направился через комнату к коридору, ведущему в его спальню; он услышал за спиной ее ответное «спокойной ночи».

Войдя в спальню, Хэл закрыл дверь и вдруг ощутил на плечах тяжесть свитера. Он стянул его, затем разделся и повалился навзничь на постель. Когда он провел рукой над прикроватным столиком, датчик послушно выключил освещение, и вся комната погрузилась в темноту.

Некоторое время Хэл просто неподвижно лежал на своей постели. Вскоре он услышал звук ее шагов – Аманда прошла по коридору мимо его двери в спальню. Наконец в доме воцарилась тишина. Он продолжал лежать без сна, глядя в темноту; сердце его разрывалось от тоски и грусти, о причине которых он не осмеливался даже думать.

На следующий день по дорсайскому календарю было воскресенье. Аманда решила объехать несколько ближайших поместий. Их владельцы предложили свою помощь в проведении встречи с Серыми Капитанами в Форали. Хэл отправился вместе с ней.

Возвращаясь после обеда в фал Морган, Аманда немного отклонилась от маршрута, чтобы заехать на смотровую площадку – покрытый травой плоский уступ. Они спешились, и Аманда достала из седельной сумки бинокль.

– Садись, – сказала она Хэлу и первая опустилась на траву, скрестив ноги.

Он сел рядом и взял протянутый ею бинокль.

– Посмотри туда. – Она показала рукой куда-то вниз мимо Гримхауса, крыши которого виднелись слева в тысяче метров под ними.

Хэл приложил бинокль к глазам и увидел небольшую, окруженную деревьями зеленую поляну метрах в восьмистах ниже усадьбы.

– Вижу, – отозвался он. – Что это такое?

– Здесь первоначально располагалась усадьба Форали. Тогда ею владел Ичан Хан. Когда Клетус женился на его дочери Мелиссе, он построил Гримхаус там, где ты видишь его сейчас. Через некоторое время к ним переехал Ичан Хан и Форали опустел, хотя еще год или два там все оставалось по-прежнему. Вероятно, Ичан все не мог решить, что ему делать с ним дальше. Но однажды ночью случился пожар, и усадьба сгорела. С тех пор главной усадьбой Форали стал Гримхаус.

• Предыдущая
• 30/103
• Следующая