Война с Альянсом (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 19

— Это не новость, — махнул я рукой, больше встревожившись об одной оговорке (хочется надеяться!) генерала. — Иван Матвеевич, вы что-то про английские танки говорили. Есть подробности?

— Да, — тяжело вздохнул тот. — Нельзя сказать, что они их полностью с наших машин скопировали, но в целом направление такое же. В том числе и по огневой мощи, проходимости и даже габаритам. К сожалению, узнать какую броню и двигатели используют пока не удалось. Самое же печальное — количество машин, их порядка несколько сотен.

— Сколько у них танков? — устало потер я руками лицо. — Сведениям можно доверять?

— Точное количество не знаю, но не думаю, что англичане передадут все свои танки союзникам, — рассудительно ответил генерал. — Но даже десяток боевых машин может внести перелом.

— Это я понимаю, — задумчиво ответил. — Нельзя допустить, чтобы союзники получили такую помощь.

— Увы, мы вряд ли можем что-то изменить, — печально вздохнул Иван Матвеевич. — Еще момент, — он посмотрел на меня, — ваше высокопревосходительство, помнится, вы как-то обмолвились, что в армии нужна не только разведка, когда идут боевые действия, но и действовать на упреждение врага.

— Говорил и сейчас так же считаю, — согласился я, припоминая свои слова и мысли.

Хотел поручить создать разведывательное подразделение, которое выполняло бы только военные задачи. Наша контрразведка действует во всех сферах и распыляет силы, да и когда по двум или более направлениям идут сообщения, то это намного лучше. Думать-то думал, да руки не дошли.

— Я попытался организовать что-то похожее на контрразведку. Выделил из личного состава пятьдесят человек и перед этими проверенными офицерами поставил задачу, — начал рассказывать генерал.

— Подробнее, — попросил я.

— Штабс-капитану Стреженову Павлу Алексеевичу предложил возглавить разведывательное отделение. Действовать поручил на территории вероятного противника, но не совершать диверсии, а охотиться за секретами. Какое-то время Стреженов отказывался, мол это против чести русского офицера. Вашими доводами его к стенке припер, и он согласился, — улыбнулся Гастев, вероятно вспомнив свой разговор с неведомым мне штабс-капитаном.

С Иваном Матвеевич мы однажды заспорили о том, как называть тех, кто добывает для своей страны секретные данные враждебной державы. Гастев к таким людям относился с предубеждением, считая всех людьми низкого сорта. Стереотип понятен, когда из поколения в поколение русский офицер придерживался своего слова и считал ниже собственного достоинства соврать. Правда, это не касалось обманных маневров, вводивших врага в заблуждение.

— Скажите мне господин генерал, — хмыкнул я тогда, — если разжечь перед сражением костры, намекая противнику, что численностью мы его многократно превосходим, это разве не обман?

— Военная хитрость! — мгновенно ответил тот.

— А если обойти и ударить с тыла? Или захватить обоз с боеприпасами и продовольствием?

— Ничто иное, как честный бой! — отмахнулся он.

— Хм, получается, что мы должны подставить щеки, по которым бьют, — покачал я головой.

— Это вы о чем, ваше высокопревосходительство? — осторожно поинтересовался Гастев.

— Иван Матвеевич, вам ли не знать, что внешний враг ничем не брезгует! Засылает к нам шпионов, пытается всеми силами раскачать империю, подкупает чиновников. Уверен, скоро может и до диверсий дойти. Придется признать, что война уже идет, негласная, жесткая. И потом, я не говорю, что следует нарушать СЛОВО ОФИЦЕРА, данное противнику. Нет, речь не об этом! Обхитрить врага, облапошить и сообщить своим о его планах. Где тут что-то непорядочное, если присяга не нарушена? А к тем, кто продался за тридцать серебряников врагу и секреты раскрывает — тот да, личность мерзкая. К таким людишкам презрение испытывают все, в том числе и те, кто подкупил мерзавца.

Да, много тогда еще слов сказали друг другу и факты приводили, но Гастева я заставил задуматься. Предложил ему с Анзором побеседовать, чтобы тот донес свою точку зрения, как ни говори, а и у воровского сообщества предателей не жалуют, но исключения из правил есть.

— Иван Матвеевич, получается вы создали что-то типа военной разведки, правильно? Она же действует строго за пределами империи и не пересекается с деятельностью Анзора? — уточнил я.

— У нас не так много людей, не пересекались, — ответил Гастев, а потом добавил: — еще.

Хм, правильно ли это и не возникнет у разведчиков проблем? Как ни крути, а задачи-то схожие поставят. Если объединить усилия… Нет, не о том думаю. Радоваться нужно, что офицеры начинают понимать происходящее вокруг. Генерал ничего про мятеж не сказал, сослался на мои давние слова. Лукавит, факты-то налицо — эсерам оказывали помощь из-за границы из самых высоких кабинетов наших врагов. Впрочем, результат есть, а причины не так и важны.

— Что ж, новости и в самом деле разные, — закуривая, сказал я. — То, что создали разведывательное управление — хвалю, на финансирование не скупитесь и из казны запрашивайте необходимые суммы, но не перебарщивайте. Про вражескую технику — печально, что нет точных данных, да и количество их внушает опасения. Есть какие-то предложения?

— С офицерами штаба изучали и прикидывали, как Британия будет транспортировать морем оружие своим союзникам. Привлекли адмирала флота, для консультаций. Петр Филимонович просил на него не ссылаться, не понимая ваших взаимоотношений с императрицей. Дал ему обещание, не указывать в докладных записках наш с ним приватный разговор, — осторожно сказал Гастев.

— Я вас понял, Иван Матвеевич, — махнул рукой, в которой зажженная папироса, пепел упал на стол и пришлось его на пол смахнуть.

— Мы не нашли выхода, чтобы каким-то образом затруднить поставку вооружения, — вздохнув ответил генерал. — В Северном море наш флот не сможет составить конкуренцию врагу, у тех численное превосходство. Думаем, пойдут конвоем с большим прикрытием военных кораблей.

— Минные поля? — поинтересовался я и встав подошел к карте, которая давным-давно уже висит на стене кабинета, кстати, прикрывает рваные обои.

— Их не поставить, — коротко ответил генерал. — Иван Макарович, первый конвой отправится в морской путь через три недели. В любом случае ничего не успеем за это время сделать.

— Черт! — поморщился я. — Срок и в самом деле короткий. Спасибо за информацию Иван Матвеевич, если появятся новые данные, то немедленно меня информируйте.

— Непременно, — поднялся с кресла Гастев. — Ваше высокопревосходительство, а не следует ли объявлять мобилизацию и боевую готовность?

— Успеем, — покачал я головой. — Офицеры в курсе событий, а соберемся мы быстро. Как понимаю, военные составы для переброски войск у нас имеются и стоят на запасных путях. Собраться и погрузиться — дело одного дня, если не меньше. Пойдемте к гостям, событие сегодня у меня радостное, невзирая на такие новости.

— Да, ваша сестрица молодец, — улыбнулся Гастев.

Мы с ним покинули кабинет и прошли в гостиную, где оказалось много народа. Меня стали поздравлять, словно папашей являюсь и в рождении детишек принимал активное участие. Мне даже стало немного неудобно за Терешкина, его неоправданно забыли. Честно говоря, никакого приема устраивать не собирался, а теперь придется, гостей набежало человек под сорок, если не больше. Надя с двумя служанками суетится, только и успевают притаскивать стулья к столу, да дополнительные столовые приборы. У меня мелькнула мысль, чтобы дать охране распоряжение и никого больше не пускать. Увы, не могу себе этого позволить, а вот внимание на одного из виновников торжества удалось переключить.

— Дамы и господа! Прошу вас поздравлять отца, а не вашего покорного слугу! — сделал громогласное объявление, указав на Василия Андреевича.

Тому сразу же стали оказывать знаки внимания, окружили и стали отвешивать комплименты. Я же спокойно с Анзором и отцом Даниилом мог пропустить рюмочку, за здоровье сестры и ее детишек. Нет, прием прошел чинно и благородно, кто-то попытался устроить танцы и требовал позвать немедля музыкантов. Мои охранители с этой малозначительной проблемой мгновенно разобрались, но на сто процентов не уверен, не выбиты ли зубы у перебравшего. Кстати, после этого инцидента, никто не буянил и на дуэль никого не вызывал. А то ведь в последнее время появилась мода выяснять отношения с помощью кулачного боя или драки на шашках, это так официально прикрывают запрещенную дуэль. И ведь, мерзавцы, пишут перед «спаррингом» бумагу, что если произойдет несчастный случай, то просят никого не винить и осознают риск тренировки с холодным оружием. Пока еще не смог придумать, как этой напасти противостоять.