Война с Альянсом (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 23

— Это и без тебя знаю, — усмехнулся я. — Что там у нас по управляющему и бухгалтерше?

— Корбин берет всю вину на себя, говорит, что его сожительница Хорева ни сном ни духом о его махинациях. Врет падла, — оскалился Александр, став на мгновение похож на Жало, который у Анзора был подручным в свое время.

— Согласен, — кивнул я, — вряд ли бухгалтерша ничего не знала и не видела. А она что говорит?

— Молчит, только рыдает, — поморщился Александр. — К ней пока средства убеждения не применяли, дознавательниц у нас нет.

— А это упущение, — осуждающе покачал я головой. — Как вы собираетесь с населением-то работать?

— Оперативные работницы имеются, а вот следователей-женщин в природе нет, — развел руками мой собеседник.

— Так своих вырастите, если они того заслуживают, — отмахнулся я, пытаясь вспомнить табели о рангах.

Хм, как-то раньше этим вопросом не задавался, однако, многие чины женщинам недоступны. Сейчас идет послабление, но определенные должности под негласным запретом. Чернорабочей можно трудиться, а ловить преступников — нет. Этим следует заняться, если найдутся желающие, у которых имеются определенные способности, то почему бы им не помочь. Следует переговорить по этому поводу с Картко и Анзором, пусть штат подбирают.

— Мы попросили прибыть пару надзирательниц из женской тюрьмы, чтобы те с госпожой Хоревой побеседовали по-свойски, — продолжил оправдываться Александр. — Правда, и так все ясно, предательство явное.

— Доказательства? — поинтересовался я, подходя к окну.

Кузнечики поют-стрекочут, ночь теплая и душная, ожидаемой прохлады нет. Опять завтра пыльно в городе будет, нужно с этим что-то делать. По улице пройдешь, а потом из одежды пыль выбиваешь! И куда только дворники смотрят? Стоп! А чего это они не желают свои территории полить водой, особенно в жару? Недостатка в воде нет, пусть этим немедля и займутся, желательно в ночное время.

— Все уже задокументировано, протоколы допросов оформлены, признание Корбина получено, — подойдя к столу и взяв пару бланков мелко исписанных, сказал Александр. — Иван Макарович, не желаете ознакомиться?

— Чуть позже, — остановил я взмахом руки помощника Анзора. — Телефоном воспользуюсь? — спросил ради приличия, сам уже трубку снял.

— Да-да, конечно, — покивал Александр.

— Барышня, доброй ночи, — сказал в трубку, а телефонистка в ответ явно зевнув, ответила:

«— Здравствуйте, кого хотите услышать?»

— Градоначальника, с ним соедините, голубушка, — попросил, а сам про себя ругнулся, никак от словечка профессора не избавлюсь.

Давно пытаюсь, но часто проскакивает, правда, никто из слабого пола недовольства не высказывал.

«— Простите, слуга господина Маркова говорит, что тот просил его не беспокоить, даже если, — барышня-телефонистка хихикнула, — сам черт звонить решит!»

— Гм, — озадачился я, — интересно. Милая девушка, передайте слуге, что с его господином желает Хозяин Сибири побеседовать, Иван Макарович, посмотрим, что он ответит!

«— Ой! Ваше высокопревосходительство! Простите! Минутку! — суетливо произнесла телефонистка».

Как и ожидалось, голос градоначальника услышал через минуту. Деланно бодро он в трубку сказал:

«— Ночи доброй! Иван Макарович, что-то случилось?»

Хотел ему ответить, что он фигово свои обязанности исполняет, да вот беда, некого на его место поставить. Этот хоть исполнительный, инициативу, правда, если и проявляет, то для собственного интереса, но хотя бы нагло не ворует, что уже радует. Впрочем, попадись на подлоге или мошенничестве, то разговор бы оказался короткий. В Сибирских тюрьмах есть места, да и рабочие руки постоянно требуются.

— Михаил Алексеевич, скажите мне пожалуйста, как вам в пыльном городе живется? — задал я вопрос с подвохом.

«— Э-э-э, как всем, — осторожно ответил тот, после короткого замешательства.»

— Так какого… — сдержался, не стал употреблять жесткие выражения. — В столице и в развитых городах Европы давным-давно улицы в такую жару поливают! Почему же у нас только когда требуется грязь смыть, да и то дождей чаще дожидаемся?! Или дворников не хватает?

Последний вопрос задал с ехидцей. Для меня, когда осмотрелся в столице, одним из откровений оказалось, что профессия дворника оказалась престижной. На эту должность, а это именно так, не просто устроиться и требуется своего рода блат. Абы кого не берут, домовладелец в обязательном порядке интересовался прошлым своего работника. Чаще всего ими становились прошедшие воинскую службу и имеющие награды. Тем не менее, требовалось еще какое-то поручительство от того или иного сослуживца или знакомого. Работа же дворником не такая и простая. С одной стороны кажется, что махай метлой, да мусор или снег убирай. Однако, это лишь видимая часть. В обязанности входит слежение за порядком на своей территории и совместная работа с полицией. Да и подработок или так называемых халтурок у дворника хватает. Кому-то надобно дров нарубить, вещи перетащить или последить за сбором квартирной платы. Опять-таки, дворник имеет право выписать ту или иную справку.

«— Ваше высокопревосходительство, все понял, немедленно отдам распоряжение! Дороги и тротуары окажутся в идеальном порядке, — заверил меня градоначальник».

— Только не переусердствуйте, — попросил я и разорвал связь.

— И почему поливать улицы до вашего распоряжения не додумались? — удивленно покачал головой Александр, который все отлично слышал. — Сейчас бы не так с улицы духота шла, а был бы прохладный воздух.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответил я и сказал: — Пойдемте, хочу от господина управляющего услышать, как он до такой жизни докатился, а потом и с его сожительницей побеседовать.

— Иван Макарович, а может кофе и ограничитесь протоколами? Чего он вам может нового рассказать? Право слово, идти в сырой и холодный подвал, б-р-р, — помощник Анзора передернул плечами, словно ему резко стало холодно, не взирая, что на дворе больше двадцати градусов, хотя и ночь стоит.

— Пойдемте, — отмахнулся я. — Вы же могли переусердствовать, а управляющий себя оговорить. Мне необходима правда, какой бы горькой она не была.

Александр вздохнул, но перечить не посмел. Мы вышли из его кабинета, который помощник главного контрразведчика за собой закрыл аж на два ключа!

— Остерегаетесь, что кто-то может вас обворовать? — сдерживая улыбку, поинтересовался я у своего спутника.

— Таковы порядки, начальству виднее, а оно требует, чтобы никто посторонний просто так в кабинетах не шлялся, — ответил Александр, намекая на Анзора, который выдвинул такие требования своим подчиненным.

Хм, правильно, если уж заниматься вопросами безопасности и разведкой, то начинать необходимо с себя. Что получится, если каждый сможет заходить в кабинеты? Никакие секреты не утаить. Следует этот опыт перенять и насаждать в той же армии, моем управлении. Часто случается, что Анну прошу принести того же кофе и в приемной остаются посетители. Охранители около дверей бумаги не охраняют. С такими размышлениями спустился за Александром Анзоровичем в подвальное помещение, где находятся камеры для заключенных. Последних, слава богу, немного, шпионов и смутьянов-революционеров практически в Сибири нет. Условия тут, мягко скажем, не очень, зато в данный момент прохладно, хотя и сыро. Ну, это если после жары и духоты в подвале оказаться, а проведи тут пару часов и замерзнешь к чертям собачьим.

— Открывай, — приказал Александр Анзорович охраннику, указав на железную дверь в камеру.

— Есть, — коротко ответил ефрейтор.

Господин Корбин сидит на нарах, на лице ссадины, глаз заплыл, губа разбита. Рубашка, когда-то белая, вся в розовых разводах. На ногах у бывшего управляющего заводом обуви нет, только носки, брюки без ремня. Молча огляделся. Кроме нар и отхожего места, да решетки на оконце под потолком, находящимся в самом верху, тут нет ничего, если не считать ярко светящую лампочку.

— Встать! — рыкнул ефрейтор и арестованный со стоном с нар встал и покачнулся.