10 000 € за ночь (СИ) - Черногорская Ксения - Страница 37

Олег приехал поздно и мы встретились с ним в фойе, когда я спустилась после своего одинокого ужина в своей комнате, чтобы пройти в библиотеку. Он вошёл размеренной хозяйской походкой, отдал дворецкому пальто и зонт, и, улыбнувшись мне, спросил выспалась ли я.

— Да-да, всё хорошо, — ответила я, стараясь не выдать охватившего меня волнения.

— Ну и прекрасно! — весело ответил Олег и, потеряв ко мне всякий интерес, ушёл на свою половину дома. Дворецкий проследовал за ним.

И только тогда я поняла, что Яков меня не выдал.

За два следующих дня я разговаривала с Олегом всего единожды. Если это вообще можно было назвать разговором. Он объявил мне, что следующим вечером я еду в частный отель на севере Москвы, а утром шофёр отвезёт меня в особняк в последний раз. Для того, чтобы я выспалась и забрала подаренные мне вещи. Ну а потом, ухмыльнувшись, сказал Олег, меня отвезут на площадь трёх вокзалов и я смогу уехать куда, захочу — хоть домой, хоть обратно на тройничок.

Меня подмывало резко ответить ему, осадить его, но я не рискнула. Я и так едва не испортила свои с ним отношения и не потеряла кучу денег из-за этого. Поэтому я смолчала. Тем более, что он явно меня дразнил, чувствуя себя хозяином положения — ну и незачем было вестись на эту провокацию.

Следующие сутки я места себе не находила — так сильно тосковала по Якову и одновременно с тем мучилась из-за полнейшей неопределённости. Я боялась, что он откажется, из-за того, что я не Лера и выдаст меня этим, но, пожалуй, ещё больше я боялась этого отказа потому, что он обозначал бы, что мы с Яковом больше не увидимся, что я ему не нужна.

Это, возможно, трудно понять, но он стал для меня самым близким человеком на свете и, прислушиваясь к себе, я понимала, что влюблена в него до одури. Мне снились наши ночи, и я скучала по ним. По его голосу, по его прикосновениям, взглядам, по тому, как он гладил меня, как ласкал, как обнимал. По его внимательности и трепетному ко мне отношению, по тому чувству защищённости и умиротворения, которое он дарил мне, когда был со мной рядом.

Я очень, очень скучала по нему.

Наступил тот самый последний вечер. Я немного побродила перед отъездом среди дубов, попрощалась с речкой, с полюбившейся лошадкой в конюшне, покачалась на садовых качелях у фонтана. Я не ожидала того, что мне будет грустно уезжать отсюда. Я понимала при этом, что я ещё вернусь сюда утром, но одновременно с тем мысль о том, что этой мой последний вечер здесь меня отчего-то немного угнетала. Наверное, я боялась перемен. Теперь я была богата и жить так, как раньше — просто не имело смысла, свою работу я не любила настолько, чтобы заниматься ею, став финансово обеспеченным человеком. Мне хотелось заниматься танцами, открыть свою маленькую студию, но я не знала, как это делать и пока ещё сильно в себе сомневалась.

В этом поместье я прожила больше месяца, заработав за краткий срок много денег, но при этом внутренне я осталась совершенно обычной девчонкой, которой просто хотелось выйти замуж за любимого мужчину, нарожать ему детей и жить вместе счастливой семьёй. Нет, конечно этим мои желания не ограничивались, но счастливой владелицей школы танцев, у которой при этом по-прежнему нет семьи, я себя не видела. Работа была для меня менее важной сферой, чем личная жизнь.

А с некоторых пор моей личной жизнью стал Яков. И теперь, когда я знала, что Олег и Яков — разные люди, хоть и братья-близнецы, я ещё сильнее хотела быть вместе с Яковом. Ещё сильнее жаждала его любви.

Моя душа запела, когда я села в машину, чтобы поехать к нему. В ней звенели фанфары, я сдерживалась, чтобы не рассмеяться от счастья, не подпрыгивать на месте, не елозить на заднем сиденье от нетерпения, чтобы не выдать свою радость. Я понимала, что еду к Якову! К своему милому Яшеньке! Что он не отказался от ночи со мной, от ночи со мной настоящей, что он выплатил Олегу эти бешеные деньги, чтобы не подставить меня! Я понимала, что стала важна ему! Я, а не Лера. И я сгорала от нетерпения перед встречей с ним, так сильно хотела его увидеть.

Я взбежала по лестнице на третий этаж, проигнорировав лифт. Я приготовилась к встрече с ним с таким воодушевлением, как не готовилась ни разу ранее. Я очень ждала его.

Но когда часы пробили двенадцать, стука в дверь не последовало. Его не последовало и позже: Яков не приехал. Он просто оплатил последнюю ночь, чтобы у Олега не было ко мне претензий.

Я проплакала всю ночь, а ровно в четыре утра вышла из номера, тихо закрыв дверь. Спустилась вниз, во двор, где меня ждал за рулём Антон и молча села в машину.

— Вставай, — услышала я, и сразу проснулась.

Рядом с моей кроватью, сложив руки на груди, стоял Олег. На нём был тёмно-бордовый костюм и чёрная, расстёгнутая на верхнюю пуговицу, сорочка. Олег был аккуратно причёсан и гладко выбрит и внешне безэмоционален. Из окна сквозь колыхающиеся из-за нежного прохладного ветерка занавески, комнату ярко освещало солнце.

— Доброе утро, — добавил Олег.

— Доброе… — сощурив глаза из яркого после сна света, пробормотала я.

— Точнее, день, — поправился Олег. — Значит так, драгоценности я забрал, шмотки — твои. Действие нашего договора закончилось. Паспорт твой старый на столике, сумка с твоим говном — рядом с ним. Всё, вставай, забирай свои вещи и вали.

— Не очень-то вежливо, — отметила я.

— Я говорю — вставай и вали, — чуть резче и явно неприязненно ответил Олег.

Затем он направился к выходу из комнаты. Обернувшись, добавил:

— У тебя есть десять минут на сборы. Не успеешь — пеняй на себя. Добираться тогда будешь пешком.

И вышел, оставив дверь нараспашку открытой.

Понятное дело, я очень быстро собралась, наспех умылась в соседней ванной и быстро спустилась со своей спортивной сумкой и двумя пакетами по лестнице вниз, на первый этаж.

Олега в фойе не было. Только дворецкий. Он приветственно кивнул мне и, пожелав доброго пути, открыл передо мной дверь.

В лицо пахнуло свежим воздухом с запахом цветов с клумб. Ветер приятно освежил щёки и шею, чуть всколыхнул распущенные и толком не расчёсанные волосы.

У фонтана стоял чёрный BMW X6 с прислонившимся к нему Антоном. Когда я подошла, он забрал у меня сумку и пакеты, а затем закинул их в багажник. Всё это он сделал молча.

— Привет, — тихо и смущённо сказала я.

— Угу, — нехотя отозвался он, по пояс скрытый дверью багажника.

Вынырнув из проёма, хмуро посмотрел на меня, сказал:

— Привет.

Захлопнул багажник и пройдя вперёд с моей стороны, открыл передо мной заднюю дверь.

Судя по всему, со мной и теперь никто тут общаться не желал. Ну что ж, тем лучше, подумала я. Я по вам тоже скучать не буду.

Всю дорогу мы с Антоном молчали. Тихо играла музыка по радио, а за окнами мелькали залитые солнцем сельские пейзажи, леса и поля. Затем вы въехали в черту города, пересекли МКАД и вскоре после этого Антон, повернув несколько раз по забитым автомобилями дорогам, выехал к Казанскому вокзалу.

— Ярославский вокзал тут недалеко, — сказал он, припарковав автомобиль у дороги. — Разберёшься, как пройти?

— Да, — тихо сказала я. — Соображу как-нибудь.

— Хорошо, — ответил Антон и, заглушив мотор, вышел из автомобиля.

То ли по служебной привычке, то ли из-за галантности, он открыл передо мной дверь и спустя пару мгновений я получила свои вещи.

— Всё, давай, — сказал он, захлопывая крышку багажника. — Пока.

— Пока, — тихо ответила я.

Антон сел в машину, завёл её и быстро уехал.

Я не топталась долго на вокзале. Взяла билет и пошла к поездам. А вскоре, удобно устроившись у окошка, мчала уже на фирменном поезде в Ярославль. Некоторое время я просто слушала через наушники разную российскую музыку, а потом пригрелась и уснула.

Спустя три с небольшим часа, я вышла на вокзале и посмотрела на такие привычные дома Ярославля. Странное дело, я не была тут всего лишь месяц с небольшим, но у меня было такое чувство, будто я отсутствовала года два, а может и больше.