Бойня титанов - Хейли Гай - Страница 47

Магос приблизил свое юное-старое лицо к Этану, и тот невольно напрягся. Дыхание магоса было неприятно сладковатым с привкусом гнили — дурной запах изо рта человека, увлекающегося сладостями. Жрец поднес прибор к голове подопытного.

— Что это? — спросил Этан.

— Уважаю людей, задающих вопросы. Полезно знать все обо всем, особенно если это касается тебя лично. — Он наклонился ближе. — Ничего особенного, один из моих второстепенных проектов. Я, по сути, почти ничего не сделал, только осуществил парочку модификаций. Это интерфейс скитария. — Протос с нежностью посмотрел на устройство. — Понимаешь, мы вживляем его нашим боевым киборгам. Это позволяет им получить доступ к инфосфере Механикума, и во время боя они становятся более восприимчивыми к приказам, чем стандартные люди вроде тебя. Однако что в этом самое важное для нас, — он улыбнулся, показав черные зубы, — это твои и мои цели. Я хочу сказать, что эти устройства позволяют нам контролировать своих воинов. Как ни печально, но мы испытываем недостаток в солдатах. Эта война длится слишком долго, а мошенник Рогал Дорн посылает сюда все больше и больше своих людей. У нас заканчиваются резервы и начинаются проблемы. Нам некогда улучшать таких, как ты, хотя это мы могли бы сделать, — тогда ты сражался бы за нас без опаски, поскольку был бы не способен соблюдать осторожность. Для этого нет времени, но на то, чтобы имплантировать этот незначительный продукт технологии, времени хватит. При наличии таких устройств, преданных Императору воинов и некоторого времени мы можем создать солдата, готового умереть за идею. За верную идею.

Он прижал устройство к виску Этана. Проволочки проткнули кожу и впились в голову.

Этан от боли стиснул зубы. Проводники проникали сквозь кровяные клетки, нервы и мышцы. Миниатюрные иглы достигли кости.

— Я модифицировал их, чтобы модифицировать тебя. Всего лишь чуть-чуть. Регулирование лояльности, вот и все.

Проводники изогнулись и впились в череп Этана. Боль вспыхнула неожиданно и сильно. Ни один человек не смог бы при этом удержаться от крика.

— Да-да, извини. Провода сверлят твой череп. Сейчас они разделятся и создадут новые нейронные связи. Не беспокойся, боль скоро пройдет, я обещаю.

Этан взвыл и забился в ремнях. Ардим Протос погладил его лоб прохладной металлической рукой.

— Ш-ш-ш, — уговаривал он. — Ш-ш-ш. Еще немного, совсем немного!

Бок задергался. Он так сильно кричал, что вздувшиеся на шее сухожилия мешали ему дышать.

И вдруг все кончилось. Он обмяк. Из носа потекла кровь.

— Сработало? — услышал он вопрос космодесантника.

— Кого ты поддерживаешь? — спросил у Этана Протос.

— Магистра войны, — сказал Бок.

Он удивился своему ответу, но его голос больше ему не принадлежал. И его поведение больше не зависело от него.

Протос махнул рукой своим слугам. Они отвязали Этана.

— Встань, — приказал Протос.

Бок поднялся. Сам он не смог бы встать — он стал пленником собственного черепа.

— Ну вот, — сказал Протос. — Получилось. Мы готовы.

Жрец подошел к стойке оборудования и повернул диск. Десятки сервиторов, выйдя из тени, по двое направились к изголовью каждого стола.

Космодесантник выпрямился, словно прогоняя скуку, а затем начал отдавать приказы:

— Доставляйте их сюда партиями по две сотни. До приземления нам необходимо обработать пятьдесят тысяч человек! — Служители заторопились исполнить его команду. Космодесантник повернулся к Протосу. — Тебе же лучше, если эти нейрорабы послужат нашей цели.

Уголком широко раскрытого глаза Этан заметил, как Протос поморщился.

— Я бы попросил тебя не выражаться таким образом, — сказал он. — Звучит очень... невежливо.

Приказы поступили в тот момент, когда «Домине Экс Венари», «Велокс Канис» и «Ос Рубрум» пересекали натриевую пустыню к западу от руин Жинсу. Дымящиеся развалины полностью заслоняли горизонт с одной стороны. С другой возвышался улей Гансу. Его пустотные щиты беспрерывно сверкали, отражая атаки армий магистра войны. Яростные бои, охватившие нижние уровни, отсюда не были видны, но колоссальная высота улья позволяла разглядеть его верхушку даже с учетом закругленности планетарной поверхности. Сооружение, напоминающее термитник, плыло в синеватых облаках и просматривалось за сотни километров с любого направления во всей своей грозной массе.

Основную ярость атак принял на себя Легио Защитник, занимавший позицию позади стены из разрушенных зданий, тогда как экипажи Соларии, разбившись на отдельные манипулы, прочесывали пустошь Ганжин и вели охоту на диверсионные отряды, угрожающие Гансу с тыла.

«Каждому свое», — подумала Эша.

Охота — это их дело.

Гигантская металлическая нога подняла в воздух облако соляной пыли и песка. Эти пустоши регулярно страдали от капризов переменчивой погоды планеты. Приблизительно каждые шесть лет море преодолевало дюны, отделяющие сушу от океана, и затопляло огромные пространства. Вода стояла не один год, пока не испарялась полностью. В данный момент район был усеян соляными озерами, постепенно превращающимися в пустыню, покрытую коркой ценных осаждений и обширными залежами продуктов выпаривания. Непостоянство природы удержало строителей от освоения пустошей, и они остались естественной границей между Гансу и Жинсу.

В мирное время на пустошах Ганжин можно было встретить лишь кланы химобработчиков, гонявших гигантские комбайны-сборщики взад и вперед по пустоши и перепахивающих поверхностный слой, пока новый суперприлив не зальет равнину.

Сигнал первостепенного значения прорвался в инфосферу манипулы как раз в тот момент, когда «Домине Экс Венари» и ее сестры проходили мимо останков одного из таких комбайнов, разрушенного взрывом. Код срочности сигнала заставил Эшу частично выйти из медитативного погружения в манифольд.

— Легио Солария, общий вызов. Всем принцепсам-майорис. Гололитическая конференция начнется через семь минут.

Эша Ани Могана отстранилась от мысленной волны «Домине Экс Венари» еще немного. Ее душа вновь стала дискретным объектом, отделяясь от глубокой связи с машиной. Эша вернулась в царство плоти и осмотрела экраны наблюдения, принимающие сигналы ауспиков титана. Установленные в целле «Разбойника» экраны показывали, что на сотни километров вокруг никого нет.

Для пользования гололитическим стендом связи Эше необходимо было остановить «Домине Экс Венари» и переместиться из целлы в маленькое помещение над реакторным отсеком титана.

— Всем остановиться, — скомандовала она своей манипуле по воксу. — Я должна поговорить с Великой Матерью. Занять стандартную оборонительную позицию. Ждать моих приказов.

Она перевела «Домине» в режим ожидания и доверила управление наполовину дремлющим титаном своему экипажу. Отключение кабеля нейросвязи от гнезда в черепе вызвало информационные выбросы, заставившие ее поморщиться. Даже после многолетней практики ей с трудом удалось подняться с кресла и пройти в помещение для связи, без того чтобы не задеть модератов. С возрастом ее конечности стали утрачивать былую гибкость. После долгих часов, проведенных без движения, выйти в дверь было намного труднее, чем в нее войти, но к тому моменту, когда Эша попала в пункт связи, она уже смогла нормально выпрямиться.

Омега-6 приготовил для нее небольшой настольный проектор. Дождавшись ее, он молча поклонился и вышел. Эша уселась в единственное кресло, стащила с руки перчатку и приложила палец к идент-пластине.

Из устройства послышался звон. Над обсидиановой поверхностью проекционного стола появилось множество силуэтов сидящих и стоящих людей. Портативные проекторы такого вида были больше предназначены для воспроизведения графики, чем для живого общения, так что высшее командование Легио предстало в виде мерцающих фигур, испещренных темными полосами, что требовало дополнительного напряжения зрения. Кроме того, в помещении тускло горели зеленью еще два экрана и перемигивались сигнальные огоньки. В этом сумраке гололитическое изображение отличалось невероятной яркостью, словно компенсировавшей качество передачи.