Отказаться от благодати (СИ) - Ангел Ксения - Страница 42

– Что?! – не выдержал Влад, подался вперед, будто собирался вцепиться Гарди в глотку, растерзать его прямо здесь.

Гарди не испугался. Улыбнулся лукаво, вглядываясь в застывшее от напряжения лицо. В его взгляде мне почудилась насмешка.

– Ты слишком стараешься, – сказал Первый. – Старательный мальчик. Ты сделаешь все правильно, не сомневайся. Но некоторые тут, – он обвел торжествующим взглядом нашу странную компанию, – не играют по правилам. И эти некоторые способны тебя переиграть.

– Ты уверена, что вылечила его? – съязвил Влад, обращаясь к Полине. – По-моему, что-то пошло не так.

– И все же мы хотели бы договориться с Хауком, – поморщился Эрик, прерывая дискуссию не по делу. Гарди тоже посерьезнел и потерял всякий интерес к Владу. – Ты выйдешь с нами? Будешь говорить в нашу поддержку?

Ясновидец пожал плечами.

– Мне вернули разум. Разве могу я отказать?

– Прекрасно, – подытожил Эрик. Голос у него сделался глухим, и в ответ на заключительное слово стукнула рама окна. Запахло свежестью и мокрой землей, и лишь тогда я заметила, что низкое небо затянуло сизыми, густыми тучами. Сверкнула молния, а черед пару секунд громыхнуло где-то вдали.

Первая в этом году гроза завершила нашу экспедицию.

Было ли это благословением или предвестием беды?

Боги молчали. Как верно заметил Влад, они давно мертвы, и положиться мы можем лишь на себя.

Струи дождя тянулись нитями и, соприкасаясь со стеклом, зигзагами стекали на подоконник. Я завороженно смотрела, как вода струится по стеклу и понимала, что чем больше стою, тем меньше мне хочется домой. Квартира Богдана не нравилась мне, но Хаук не придет сюда убивать. Он объявится там, у меня дома, и теперь уже никто не может назвать фамильный особняк скади безопасным. Даже Эрик.

После разговора с Гарди брат притих. Помог Полине подняться, дал короткие указания Роберту и покинул квартиру. За ним потянулись остальные, и лишь я задержалась ненадолго, словно боялась ступить в новую, опасную и непредсказуемую жизнь. Она и раньше была такой, но сегодня, после слов Гарди что-то бесповоротно изменилось. Щелкнул тумблер в голове, и я поняла, наконец, что умру.

Страх прошелся по коже едва заметным сквозняком и схлынул. По сути, хищные всегда живут в ожидании смерти. Смерть внезапна. Конечно, кирпич никому просто так на голову не падает, но охотники часто появляются неожиданно.

Богдан подошел неслышно и, когда коснулся моего плеча, я вздрогнула.

– Там все уже внизу, – как-то неуверенно сказал он. Я кивнула, не в силах оторвать взгляд от окна. – Ты идешь?

– Иду.

– То, что сказал Гарди… – Он замялся, будто решал, стоит ли со мной об этом говорить, и, когда я все-таки на него посмотрела, сердито подытожил: – Забей!

– Ты о чем?

Ему совершенно не шла злость. И ревность, к слову, тоже. Складка между густыми бровями портила образ, а изогнутые язвительной усмешкой губы превращали лицо в злобную маску. Гораздо приятнее, когда Богдан шутливо улыбается. Говорит фамильярные глупости, иронизирует и подкалывает. Но не сверлит меня взглядом, будто я ему что-то обещала, а затем обманула.

– О нас.

Тот каламбур, который выдал мне Гарди – о нас? Да я ни слова не поняла и готова была согласиться с Владом, что Полина его не долечила. Если бы не внятные мысли, высказанные как бы между прочим, наверное, я бы усомнилась. Однако Гарди выглядел здоровым. И вещал о моей крови, будто это имеет значение.

Имеет, да. Хаук за мной охотится. Наверное, я многое бы отдала, чтобы обменять эту «привилегию» на возможность выжить.

– Не думаю, что мы так важны для истории, – передернула я плечом и отлипла, наконец, от подоконника. Погода на удивление соответствовала настроению – такая же мерзкая и мрачная. Усталая какая-то погода.

Хотелось выть. Влезть под одеяло с головой и плакать в унисон с дождем.

– Мы вообще никому не важны, – ядовито бросил Богдан. – Даже тебе.

– Ты чего? – опешила я.

– Ничего. Идем, а то вдруг твой братец прознает, что мы здесь вдвоем. Скандала не оберешься.

– Уймись, – раздраженно велела я. – Ты знаешь, что я права – всем плевать на нас, даже Эрику. Сейчас каждый думает лишь о том, чтобы выжить.

– Даже ты?

– Я – нет. Я точно знаю, что умру в день, когда придет Хаук.

Папа всегда говорил, что кровь не лжет. Если научится ее слушать, можно познать тайны будущего – того, что предначертано, не переиначишь. До Полины у скади не было пророчиц, но мы выжили. Сохранили одно из древнейших племен, традиции и устои. И теперь я, кажется, поняла, что говорит моя кровь.

– Никто этого не знает, – проворчал Богдан. – Гарди пророчил смерть лишь одному…

– Мне не нужно слов ясновидца, чтобы знать, – усмехнулась я. – Достаточно включить логику. Но ты прав, нам нужно возвращаться в защищенный дом – умирать сегодня я не готова.

Я еще не все дела завершила и попрощаться не успела.

Попрощаться… Не так-то много людей ждут моих прощаний.

Терпеливо дождавшись, пока я выйду, Богдан последовал за мной, хлопнул дверью и повернул ключ в замке. А затем быстро, не оглядываясь, спустился по лестнице.

На улице я, конечно же, тут же промокла. Неведомо зачем отмахнувшись от Роберта, услужливо раскрывшего для меня зонт, быстро направилась к машине Влада. Для обратной дороги решила сама выбирать себе попутчиков.

Обошла Эрика, искрящегося злостью, и странно расстроенную Полину. Не буду к ним лезть, пусть сами разбираются. Скользнула взглядом по фигуре Богдана, который старательно избегал всяческих зрительных контактов со мной, и, наконец, достигла цели. Открыв дверцу со стороны водителя, я настойчиво заявила:

– Выходи, я поведу.

Влад вымотался настолько, что его штормило. Не хватало нам еще аварии для полного счастья.

Он не стал противиться. Устало вздохнул, вышел из машины и пересел на соседнее с водительским сиденье. Отвернулся к окну, прикрыл глаза и отрешился настолько, насколько в данной ситуации вообще можно было отрешиться от мира. Однако, когда на заднем сиденье с размахом расположился Глеб, Влад открыл глаза и устало посмотрел на него в зеркало заднего вида.

– Пересядь, будь другом, – попросил глухо.

– Куда? – растерялся Глеб.

Влад пожал плечами.

– Найди, куда. Мирослав с Алексом остаются в городе по делам, так что подыщи место в другой машине. – Он сделал паузу и серьезно на меня посмотрел. Слишком серьезно – меня даже пробрало. – Нужно поговорить с Дашкой.

И тут у меня резко закончился воздух. Серьезно? Сейчас?! Я же не готовилась. Я вообще и слов-то не помню, которые должна говорить…

Во взгляде Влада читалась требовательность и безаппеляционность. Ну ладно, сейчас так сейчас… Я нервно сглотнула и отвела глаза, чувствуя, как уши стремительно начинают гореть. И угораздило же меня сегодня собрать волосы в пучок!

Я проводила взглядом машину Роберта, проследила, как мокрая и дрожащая Полина уселась на переднее сиденье внедорожника Эрика. Сам Эрик некоторое время задержался под дождем, глядя в небо. Мокрые волосы облепили овал лица и бледные скулы отчетливо выделялись на серой картине мира. Что-то произошло между ними. Что-то уже после излечения Гарди, и это разделило их еще больше. Я смотрела на брата и думала, что так выглядят люди, которые потеряли нечто важное. Настолько важное, что жить без этого если не невозможно, то невероятно трудно.

– Полина чувствует защитника, – пояснил Влад, будто прочел мои мысли. – Опять.

– Защитника атли? – удивилась я.

У всех атли по крови был такой. В давность, о которой молчат их летописи, один из жрецов привязал к каждому члену племени природное явление, которое якобы было призвано защищать. На деле все сводилось к пополнению жилы кеном, что позволяло реже питаться. Полине помогала дождливая погода. После ухода из атли пророчица утратила связь с защитником и вот сегодня обрела снова. Неудивительно, что Эрик злится. Представляю, каково ему сейчас. Ведь это вероятнее всего случилось из-за обмена кеном – сегодняшнего, свидетелями которого стали все мы, и вчерашнего, когда Влад и Полина… кровать… приглушенный свет…