Отказаться от благодати (СИ) - Ангел Ксения - Страница 48

Я вздрогнула, когда на плечо легла тяжелая рука.

– Ты не умрешь, – шепнул Богдан бесцветно. И отошел, видимо, чтобы не привлекать внимание Эрика. А в груди у меня разлилось тепло, зябкость прошла, и я расслабленно выдохнула. Может, не так напрасна была моя жизнь, если я – единственная среди всех этих людей, к кому подошел этот охотник. Не к своим собратьям, не к ясновидцам, с которыми был близок, несмотря на разногласия. Ко мне.

Я сдержала невольную улыбку и отвернулась от окна.

– Гарди?

Эрик требовательно смотрел на ясновидца, Лив посылала в его сторону испуганные, острые взгляды. Боялась? Ей-то чего? Она-то с нами не пойдет.

Тут до меня дошло. Обрушилось на блондинистую голову, наконец-то, осознание ситуации. Мы выйдем. Туда, к охотнику. В дождь. Единственная надежда – пленка защиты, которую придется построить вместе с ясновидцами. Выдержит ли? Спасет? Еще один беглый взгляд в окно, на цепкие, упругие щупальца врага, и сомнения одолели окончательно. Я поняла, что меня трясет, слишком поздно, когда застучали зубы. Раньше и подумать не могла, что они могут стучать не только от холода.

– Гарди, нам пора! – настаивал Эрик.

Ясновидец обернулся, мазнул по брату рассредоточенным взглядом.

– Глупая затея, – выдал вердикт. – Шансов мало.

Я не могла с ним не согласиться. Чего мы только ждем от этой бессмысленной идеи? Хаук не отступит – не для того пришел.

– Но они есть, – воодушевленно возразил Эрик. Всегда знала, что он немного того. А как еще иначе можно объяснить странное желание вытащить нас на улицу?

– Я готов, – смирился Гарди и опустил глаза в пол.

Эрик тут же обернулся к предводителю ясновидцев.

– Со мной пойдут десять человек, – сказал Гектор.

– Из скади выйду я, Роберт, Лариса, Полина и Дарья, – объявил Эрик.

Шум в ушах усилился, и дальнейший состав делегации в памяти сохранился плохо. Ничего, там разберусь, на месте. Сейчас главное – не упасть в обморок, не опозорить древнее имя и не менее древнюю кровь, чтоб ей пусто было!

Мирослав отговаривал Алекса, которому не так давно Гарди пророчил смерть, но Алекс улыбался и шутил, словно вовсе не умирать шел. Нас собралось немало – несколько десятков. Термоядерная смесь из видов, ни за что бы не подумала, что буду в одной армии с охотниками. Впрочем, мысли о том, что однажды одного из них захочу раздеть и изнасиловать, раньше тоже не допускала. Даже в смелых мечтах.

Я пыталась прийти в себя и вернуться в реальность, преуспела лишь в том, что зубы перестали стучать. Ладони покрылись липким потом, и приходилось вытирать их о джинсы. Помогало ненадолго. Я ловила беспокойные взгляды Богдана и отвечала нервными улыбками. Его, похоже, не проняло.

Потому, когда мы вышли на крыльцо, он будто бы невзначай коснулся моей руки.

Похолодало. Ветер рвал ветви деревьев с набухшими почками, крутил воронками прошлогодний мусор, трепал волосы, бросая пряди в лицо. Ника подошла ко мне, молча встала рядом, с другой стороны от нее пристроился Глеб, крепко держа свою женщину за руку. Влад стоял чуть впереди, ни на шаг не отступая от Полины, готовый защищать ее до последнего вздоха. Я сверлила взглядом его макушку и убеждала себя не злиться. Не ревновать. Забыть о том, что он вообще мне нужен, как воздух. Без мужчин можно прожить, долгие годы одиночества убедили меня в этом непримиримом факте.

Эрик возвышался глыбой в нашем странном сборище смертников. Рядом с ним Полина казалась ребенком – маленькая, тонкая, как тростинка, и хрупкая до безобразия. Внешне они смотрелись рядом забавно, скорее, как отец и дочь, чем как возлюбленные. Отчего-то именно сейчас это бросалось в глаза.

Она замерла на последней ступени крыльца, устремляя взгляд в небо, будто старалась высмотреть там знак, благословение богов или что-то еще, но небо лишь хмурилось и сыпало мелким противным дождем.

Небо молчало. Хаук скалился в нескольких десятках метров от нас, и его светящиеся щупальца лениво шевелились в прошлогодней траве.

– Скоро начнется, – шепнула мне Ника, – приготовься.

Я кивнула, сосредоточилась. Нащупала тонкий пока, но крепкий купол защиты, разворачиваемый Ларисой и Гектором. Жила откликнулась, кен вскипел, пробегая по венам. Пару знакомых с детства пассов, и купол уплотнился, налился силой.

Алиса хмыкнула – то ли хвалебно, то ли пренебрежительно, сразу и не разберешь.

– Пора, – скомандовал Эрик и шагнул вперед. К Хауку.

Купол защиты подался за ним, и мы, как заведенные кем-то фигурки солдатиков, ступили следом. Пахло прелыми листьями и отголосками ушедших морозов. Ветер предательски забирался под воротник, холодил затылок.

Мир утонул в молчании – тревожном, оглушающем. Слышны были только шаркающие шаги и рваные вздохи. Один Гарди, казалось, вовсе не нервничал – ни скованных движений, ни страха на лице, лишь усталость – вековая, изнурительная. И ни капли веры в победу.

Мы продвигались медленно, и это нервировало. Быстрее дойдем, быстрее поймем, получится или нет. Толку в этой тягомотине? Богдан, казалось, соглашался с моими мыслями – бросал Эрику в спину пламенные взгляды, словно поторапливал.

Хаук оставался неподвижен, лишь наглая ухмылка растянулась шире, обезобразив и без того уродливое лицо.

– Привет, Хаук, – спокойно сказал Гарди, когда мы, наконец, дошли.

Вблизи лицо охотника было еще безобразнее и мрачнее. На широких скулах играли желваки, на лбу омерзительно вздулись неровные линии вен. Хаук окинул нашу делегацию презрительным взглядом и прямо посмотрел на своего древнего собрата.

– И тебе не хворать, зрячий. Я пришел сюда не за тобой. – Он указал длинным узловатым пальцем на Эрика и добавил: – За ним.

Голос у охотника был низким, бархатистым и обманчиво мягким. Будто подтверждая эту обманчивость, дернулось и снова замерло на земле светящееся щупальце, намекая на скорую расправу. Я нервно оглянулась, посмотрела на Ларису и добавила порцию кена в уже не кажущийся таким надежным защитный полог. Лицо у Лары было мрачнее туч, что прочно обосновались на небе, взгляд – холоднее апрельского утра. За маской злости она скрывала граничащий с паникой страх. Уж я-то знала. Когда долго живешь с человеком в одном доме, учишься подмечать такие вещи. Главное, не циклиться на собственных переживаниях и больше смотреть по сторонам.

Мне и самой было страшно, что уж скрывать. Только страх этот, видимый, осязаемый почти, обладания не лишал. Вот он враг – метр в плечах, коварный блеск в глазах неопределенного цвета и шрам на полморды. Гораздо хуже было, когда его рисовало воображение – трехметровым монстром с умением гипнотизировать толпы и страстью вырывать сердца.

А этот… мелковат. Да и действовать не спешит. Справимся!

– Вот он я, – спокойно, насмешливо даже ответил Эрик, расставляя руки в стороны, будто говоря: полюбуйся мной во всей красе.

– Если думаешь, что зрячий спасет тебя, ты ошибаешься, – вкрадчиво произнес Хаук, делая шаг к нам. Приближаясь к куполу защиты. – Сколько не удерживай его у себя, расплата придет. Скоро я войду в ваш дом и убью любого, кто посмеет прикрывать тебя, потомок Херсира. Я отпущу каждого, кто не нарушал законы богов и не имеет сверх меры. Но станете покрывать отступников, умрете все!

Он что, пытается нас сманить на сторону зла? Печеньками соблазняет, гад?! Ублюдок пафосный!

– Никто здесь не покорится тебе, – уверено и спокойно сказал Эрик. – И ты ошибся, Гарди не мой пленник, он – мой союзник.

– Я узрел, – подтведи Гарди. – Мир, в котором жили наши боги, умирает. И ты умрешь, если не отступишь.

Хаук рассмеялся, будто мы все вдруг превратились в актеров Камеди-клаб. Небо взрезала кривая молния, и оно захохотало тоже. В унисон с охотником. Жуткие спецэффекты у него, пожалуй, мне стало чуточку страшнее.

– Хочешь сказать, меня убьет зверь?! – спросил Хаук, когда ему надоело смеяться. – Посланника богов? Что ж, любопытно будет взглянуть на смельчака.

– Война не стоит смертей. Посмотри, мир изменился! Хищные и ясновидцы в одном войске – против тебя. Они нашли общий язык, и твоя миссия больше не имеет смысла. Я излечился – потомок Лив вернула мне разум. Мир достиг гармонии, найди и ты в себе милосердие воина, который понял, что война окончена.