Осколки (СИ) - Ангел Ксения - Страница 72

– Первый отряд возглавит мой вассал, – ответил Роланд и все же пригубил из чаши. Некромант не врал: вино действительно было изумительно вкусным. Кажется, этого от Роланда и ждали – на лице Ворона отобразилось одобрение, и он усмехнулся.

– Что ж, вижу, слухи о вас оказались правдивыми. Ваша смелость порой граничит с безрассудством. – Он некоторое время посидел, прикрыв глаза, а затем кивнул. – Но именно безрассудства противник от нас и не ждет. Я обдумаю ваш план и дам ответ на рассвете.

Выйдя из шатра, Роланд подставил лицо ночному небу, затянутому плотными тучами. После заката погода испортилась, поднялся ветер и нагнал облаков. Моросило, и морось отрезвила. В народе частенько шептались, что владения Волтара Бригга пропитаны ядовитыми туманами, дурманящими разум. Сейчас Роланду казалось, сам старый Ворон был соткан из этих туманов. Кружилась голова: то ли от вина, то ли от смелой идеи, рискованной и дерзкой.

Чтобы прийти в себя, он прошелся среди рассевшихся у костров солдат, весело распевающих похабные песни. Некоторые из них держали на коленях полураздетых шлюх, лапая их за тяжелые груди и вызывая у девиц томные смешки.

Роланд проверил часовых, поболтал с близнецами Джуннами о будущем урожае и о пропавшем в бескрайней степи Алане. Сейчас ему, как никогда, не хватало друга. Несмотря на то, что Роланд привел с собой верных боевых товарищей, готовых умереть за дом Огненного змея, оптимизма и открытости Алана ему очень недоставало. Но больше всегда угнетал страх, что друг мог не просто бесславно сгинуть в песках Вдовьей Пустоши, а стать одним из подопытных степного императора.

Затравленный взгляд Ульрика стоял перед глазами. Роланд не знал его ранее, но Лаверн как-то обмолвилась, Виллард был сильным магом. Волевым. Что же Ра-аан сделает с молодым наследником Вочтауэра, если получит его для своих опытов? Единственное, на что Роланд надеялся, что Алан не выдаст своего происхождения и умрет на арене, как воин, пусть и в рабском ошейнике. Если уже не погиб. Быстрая смерть на поле боя – лучшее, что могло случится с Аланом в сложившейся ситуации.

– Милорд.

Молодой сквайр отвлек Роланда от мрачных мыслей, протягивая свиток, скрепленный круглой печатью с молнией посередине.

– Прибыл гонец из Очага.

Послание от Лаверн.

В груди отчего-то потеплело, кровь прилила к вискам. Он коротко кивнул и скрылся в шатре, отослав оруженосца прочь. Дрожащей рукой зажег оплывшую во время бессонных ночей свечу, уселся на лавку у чадящей жаровни и сорвал печать.

“Достопочтенный лорд Норберт, – было выведено неровным, скачущим почерком, и строка, будто под тяжестью его, ползла вниз. – Спешу сообщить, что вашими молитвами мы благополучно добрались до гостеприимного вашего дома, чтобы послужить вам и короне и сохранить целостность государства, как того требует наша присяга. Также хотелось бы уверить, что под надежной крышей вашего жилища я ни в чем не знаю нужды, за что всецело вам благодарна, и благодарность эту выражу в полной мере в тот самый момент, как нам доведется встретиться. Дядюшка ваш, правящий в ваше отсутствие твердой и справедливой рукой, потакает всем моим просьбам и капризам.

Мои молитвы еженощно направлены лишь на то, чтобы духи сохранили вас в это непростое время, уберегли от гибели и позволили сполна исполнить долг, возложенный на вас его величеством. В столь непростое время да пошлют они вам стойкости духа и мудрости отличить друга от врага, а также смелости и отваги принять все, что ниспошлет вам судьба. Я же со своей стороны возьму на себя дерзость помочь вам в этом непростом деле и постараюсь сделать так, чтобы огонь в вашем сердце никогда не погас.

Надеюсь на скорую встречу.

Ваш душевный друг, Лаверн Мэлори,

законная леди Винтенда.”

От письма пахло сладостью, и Роланд пару минут сидел с закрытыми глазами, прижимая его к губам. От сердца немного отлегло от мысли, что Лаверн больше не находится под покровительством некроманта. Он не доверял Карлу, но Мореллу не доверял еще больше, а уж его коварной жене – и того меньше.

В ту ночь Роланд впервые уснул спокойно, сжимая под подушкой сложенный лист бумаги. И почему-то уверился: все у него получится. Лаверн вовсе не нужно стараться, чтобы поддержать огонь в его сердце – от одного ее взгляда, мимолетного знака внимания в груди у Роланда разгорался такой костер, который даже духи не в силах были потушить.

А на рассвете Волтар Бригг снова созвал военный совет и сказал, глядя на Роланда в упор:

– Сделаем это.

К концу недели вторая осадная башня была достроена. Операцию запланировали начать с наступлением сумерек, и первый отряд во главе с Нектором Джунном готовился выступать. Он состоял из пятнадцати смельчаков, которые, Роланд знал точно, не отступят. Пойдут до конца, даже если в конце их ждет мучительная смерть.

Для собственного отряда Роланд тоже отобрал людей из своих, но Бригг настоял, что с ними должны пойти и его люди тоже. Старый Ворон страховался, и Роланд не мог его винить: по мнению военачальников план был сущим безумием, и кое в чем они были, конечно же, правы. Но Роланд не мог отделаться от мысли, что эта осада – потеря времени и возможность для Августа подготовится к более сокрушительному удару. А своей интуиции доверять он привык.

Договорились, что Роланд и Бригг отберут по шесть самых отважных и выносливых людей из своих солдат и выдвинутся по реке через полчаса после того, как первый отряд пройдет через потайной ход. Перед тем, как уйти готовиться, Роланд пожелал Нектору удачи, пожав исчерченную шрамами крепкую ладонь: как-то молодому лорду довелось сражаться вооруженным лишь коротким клинком, но со свирепым разбойником. Разбойник был убит собственным же оружием, но до этого он изрезал руки Джунна, чудом не задев ни одного сухожилия.

– Во славу огня, – твердо сказал Нектор, сжимая плечо Роланда.

– Во славу огня, – кивнул Роланд. – Пусть отвага в твоем сердце горит ярко.

Он некоторое время смотрел в спину уходящим лазутчикам, сжимая кулаки до треска кожи. А затем сумерки поглотили фигуры уходящих.

Пока сквайр помогал ему одеться, Роланд с неудовольствием отметил, что пальцы слегка подрагивают. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул, помогая телу расслабиться. Затем отослал оруженосца, открыл ящик небольшого письменного стола и достал письмо Лаверн, спрятанное под ворохом бумаг. Коснулся его губами и вернул на место.

Пора была выступать.

Ночь опустилась на землю влажной мглой. Небо затянуло плотными тучами, а по земле, путаясь в высокой траве, стелился густой туман. Сапоги Роланда тонули в белесой дымке, эта же дымка скрадывала шаги, помогая двигаться незаметнее. Смельчаки погрузились на две предварительно спрятанные в осоке лодки, и гребцы заработали веслами. Монолитные стены замка белели на западе, но Роланд знал: скоро река сделает крюк, обходя замок с севера.

Мысли толкались в голове Роланда неповоротливыми крупными рыбинами. Он думал о доме. О цветущих в это время абрикосах. О травянистом запахе плодородных садов Очага. О старинном храме, тонущем в густой листве высаженных вокруг деревьев. В этом храме он сочетался браком с Эллой, в него же мечтал привести Лаверн.

Об Алане, пропавшем в бескрайних степях. Об отце.

Об огненной жиле, спящей в гранитных пещерах глубоко под землей.

Успокаивающе плескалась вода под веслами, едва слышно поскрипывали уключины. Старый Ворон невозмутимо перебирал бусины браслета на запястье. На лице его людей застыли маски, и Роланд долго гадал, чего же там больше – презрения или бесстрастности.

А потом стало не до того – они достигли цели.

Последняя неделя была щедрой на дожди, и сливную решетку залило более, чем наполовину. Прутья оказались крепче, чем виделось на первый взгляд, а магическая защита, окружающая стены, – утыкана маячками. Заденешь один, и в замке тут же узнают о вторжении. С защитой Бригг работал самолично, с решеткой пришлось повозиться всем по очереди, но снять ее все же удалось. Из-за поднявшейся воды пробираться пришлось почти по шею в нечистотах. От зловонного запаха желудок сжимался в комок, дно было настолько скользким, что Роланд два раза оступался, погружаясь с головой. А вот Волтар Бригг на удивление держался с достоинством даже здесь, безропотно снося все неудобства положения.