Сердце Артара (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 68

Мной, пожалуй, впервые за все время овладело отчаяние. Вульф, наверное, прав. Как мы вообще надеемся остановить ЭТО? Все равно, что пытаться сдержать цунами.

Боль вдруг захлестнула меня жгучей волной, и я не удержался от протяжного вопля. Боевой транс вырубился!

Почти одновременно с этим я почувствовал, как Анаана выпадает из нашего «любовного треугольника», и я остаюсь один на один с Оком.

Они решили прервать ритуал! Верное решение — мы достаточно успели показать, а тут еще и я выпал из нужного состояния. Но у меня-то еще были свои планы.

Меня вырвало из забытья и швырнуло на холодные плиты пола над самой пропастью.

— Док, не отпускай! — прорычал я, с ужасом чувствуя, как быстро ускользает контакт с Оком.

Он что-то выкрикнул — кажется, какой-то вопрос, я толком не расслышал.

— Не отпускай!! — проорал я и снова потянулся к артефакту, едва не переваливаясь за край обрыва.

Боль от заклинания снова опутала все тело раскаленной паутиной. Вообще, я со временем научился абстрагироваться от боли в Артаре — все-таки переносить ее во много раз проще, когда понимаешь, что это всего лишь ощущения, не наносящие тебе никакого ущерба в реале. Но в этот раз что-то очень уж припекло — я с трудом сохранял ясность сознания.

Я не знал, как именно Анаана управляет Оком, поэтому действовать пришлось по наитию. Я просто сконцентрировался, послав ему мысленный запрос. Сформулировать его было несложно, даже несмотря на то, что приходилось бороться с одуряющей болью, от которой уже начинало темнеть в глазах, а само Око виделось размытым светящимся силуэтом. Несложно, потому что последнее время все мои мысли неизбежно скатывались к одному.

Хрустальный путь. Что это, черт возьми? Есть ли он на самом деле, и сможет ли помочь нам остановить творящееся в Артаре безумие?

Око отреагировало, снова развернув в воздухе яркую объемную голограмму. Только в этот раз, увы, четкой картины не получилось. Десятки разрозненных образов мелькали передо мной, не успевая толком отпечататься в сознании. Будто кто-то с остервенением тряс трубкой калейдоскопа. Кажется, я слышал и голос, но говорили на незнакомом языке, да еще и все заглушалось каким-то хриплым рычанием. Я не сразу сообразил, что это я сам рычу и завываю от боли, корчась под плетью Перекачки жизни.

До рези в глазах я вглядывался в транслируемые Оком образы, с отчаянием чувствуя, что силы на исходе. Не только мои, а самого Ока. Будто последние крупицы песка скатывались по стенкам песочных часов. Кто-то из нас умирал — либо я, либо Око, либо мы оба. Было сложно понять из-за тесной телепатической связи, соединившей нас на эти мгновения в единое целое.

— Он один не вытянет! — донеслось от меня. — Подстрахуйте! Больт! Эрик!

Стало чуть легче, но ненадолго. Око, напоследок выдав какую-то совсем уж неразборчивую чехарду образов, погасло и вдруг рухнуло вниз, в темноту.

Сам я, похоже, потерял сознание. Очнулся от того, что кто-то тормошил меня, помогая подняться. Голова трещала от боли, но это уже не было связано с ритуалом. Скорее с его последствиями. Мне в мозг будто бы закачали огромный массив образов, большую часть которых я даже не разглядел толком. Но кое-что успел ухватить, и где-то на подкорке зрело осознание того, что я увидел.

Я, наконец, смог сфокусировать взгляд и понял, кто помогает мне держаться на ногах. Конечно, Бао.

Сенсей выглядел обеспокоенным. Но помимо этого, в его глазах плескалось изумление, граничащее с ужасом.

— Что это было, Мангуст?

Откашлявшись, я с трудом выдавил:

— Ты тоже видел это? Понял хоть что-нибудь? Я спросил о Хрустальном пути. Хотел узнать побольше, но…

Я судорожно сглотнул.

— Но это совсем не то, что я ожидал увидеть!

Пальцы ксилая крепко стиснули мои плечи, так что когти ощутимо царапнули кожу.

— Сейчас лучше успокоиться, мой друг, — сказал сенсей, глядя мне в глаза. — И тебе, и мне нужно время, чтобы обдумать и осознать увиденное.

При этом сам он, судя по выражению лица, был далек от спокойствия. Я вообще впервые видел его настолько ошарашенным.

— Может, я что-то напутал, учитель? Или Око под конец окончательно свихнулось. Ведь если то, что оно показывало — правда, то получается, что…

Я невольно замолчал, видя, что Бао смотрит сквозь меня, странно оскалившись, будто от боли.

— Получается, что вся моя жизнь, все, что я знаю и во что верил, соткано из лжи, — проговорил он.

Он отстранился, пряча глаза. Я хотел ободрить его и успокоить, но не нашлось подходящих слов. Да и вообще напал странный ступор — на все происходящее я смотрел отстраненно и безразлично, будто был мертвецки пьян.

В зале над Провалом снова стоял страшный гвалт — орали, кажется, все бандиты разом, а Стелла, Эрик и остальные пытались перекричать их и убедить в чем-то. Из общего ора можно было вычленить лишь отдельные выкрики, но и по ним отлично угадывалось настроение собравшейся толпы, именуемой Советом.

Одно можно было сказать точно — представление с Оком мы затеяли не зря. Бандиты были впечатлены и теперь уж поверили, что мы говорим правду. Но вот мнения о том, что делать дальше, резко разделились. Чуть ли не половина главарей тут же выступила за то, чтобы покинуть Гаракс и пуститься в бега. Некоторые даже предлагали погрузиться на корабли и попытать счастья в открытом море. Но нашлись и те, кто сделал ставку на крепкие крепостные стены Гаракса. А еще — те, кто принялся обвинять Стеллу и вообще нас, игроков, что это из-за нас случилось вторжение демонов.

Слушать всю эту ругань мне было противно и скучно, так что я отошел за спины товарищей и уселся прямо на пол, пытаясь спастись в медитации. Бао сидел неподалеку, глядя в темноту остановившимся взглядом. Он наверняка, как и я, пытался осмыслить то, что показало Око на вопрос о Хрустальном пути.

Медитировать не получалось — отвлекала и головная боль, и до сих пор мелькающие перед глазами образы, переданные Оком, и орущие друг на друга главари. Так что, когда в зале вдруг повисла тишина, я невольно обернулся.

Джамалар, кажется, применил какое-то заклинание, разнесшееся по залу, будто взрывная волна.

— Довольно! — прогремел он во всю мощь своего голоса. — Мы увидели и услышали достаточно. Но решение о том, что делать дальше, пусть каждый принимает сам. Скажу лишь одно…

Он сделал паузу, исподлобья оглядывая собравшихся.

— С этого момента — никакой грызни между собой. Если кто-то решит под шумок набить карманы или свести старые счеты — поплатится за это головой. Лично за этим прослежу. Вы меня слышали?!

По залу прошел гул — главари нехотя закивали, что-то бормоча.

— Выбор у нас невелик. Драпать или драться. Кто хочет уходить — пусть валит на все четыре стороны. Никто вас останавливать не будет. Ну, а если же вы все же решитесь дать бой демонам…

Он вдруг хрипло и протяжно расхохотался, упираясь ладонями в подлокотники кресла.

— … То, клянусь кишками Левиафана, тогда вы просто гребаные безумцы!

Рыкнув, он оттолкнулся ладонями и выпрямился в полный рост.

— И знаете, что? Черные Альбатросы — с вами!

— Но тогда мы все сдохнем, Джамалар! — с мрачным видом выкрикнул громила Церберий, скрестив руки на груди.

— А чего ты хотел? — пожал плечами седовласый магистр. — Никто не идет в Банды, если хочет мирно помереть в своей постели, верно?

Ответом на его вопрос стал хор нестройных, но громогласных возгласов, слившихся в сплошной воинственный вой. Бандиты орали, потрясали оружием, грозили в пустоту кулаками.

Ну, надо же, какое единодушие.

— Неужели все-таки получилось? — наклонившись к Стелле, с улыбкой спросил Вульф. — Поздравляю!

— Было бы с чем, — устало отозвалась она. — Все только начинается.

— Долбанет… — покачав головой, мрачно предрек Эрик.

— Не должно! — беспечно отозвался Стинг.

Сам он при этом, что характерно, держался поодаль, рядом с массивным основанием крепостной башни, явно готовый в любую секунду нырнуть за угол.