Идеальная жена некроманта (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 62

Оставшись на Земле, Таяра все накопленные умения использовала для того, чтобы втереться в доверие к своему новому окружению, вызвать сочувствие к ней – несчастной девушке, внезапно потерявшей память, а вместе с памятью и профессию, и надежду на исполнение мечты. О, за годы помолвки с ненавистным женихом Таяра великолепно научилась разыгрывать карту несчастной жертвы злой судьбинушки! А пока все преисполнялись сочувствием, Таяра вновь последовала совету сестры – принялась учиться читать, писать, вести домашнее хозяйство, изучать новую действительность чудесного мира, лишь немного знакомого ей по детским снам. Она вгрызалась в этот мир с яростной силой, стараясь новыми знаниями, умениями, дружескими связями привязать себя к нему тысячей крепких ниточек. Таяре чудилось, что чем сильнее в ней будут нуждаться люди, живущие в этом мире, тем труднее ее будет выдернуть обратно в королевство Ниарто, и она старалась изо всех сил.

К ее собственному удивлению, постоянная занятость рук и головы оказалась приятной. Родная мать, распознав подмену, не накинулась на Таяру с кулаками и попреками, а лишь вздохнула укоризненно, покачала головой и произнесла:

– За сестру не переживай, моя Тамара нигде не пропадет, а тебе, младшая моя дочурка, я тоже пропасть не дам. Уж воспитаю тебя, как давно бы следовало!

Новая работа, новые знакомства захватили Таяру, впервые в жизни она чувствовала, что ее существование обрело какой-то смысл помимо того, чтобы быть якорем жуткого некроманта, и это не говоря о том, что здесь ее женихом был божественный, идеальный Гера!

По воспоминаниям сестры Таяра знала о взаимоотношениях мужчин и женщин, но это бледное знание, почерпнутое из чужого опыта, никак не отражало того, что она сама, лично, испытала в объятиях обожаемого мужчины в их первую ночь. От полноты чувств на ее глаза навернулись слезы, она никогда и помыслить не могла, что человеку может быть настолько чудесно, настолько хорошо! Таяра тогда так честно и призналась Гере в порыве чувств, и на миг испугалась такой опасной своей откровенности, но мужчина воспринял ее слова, как должное, только его серые глаза отразили искреннюю радость от ее признания и глубокое удовлетворение.

Они поженились, жизнь Таяры всё ярче сверкала красками радости и счастья, но с каждым новым днем усиливалась подспудная тревога, что ее сворованная у сестры жизнь скоро оборвется, в ее новое тело вернется его законная хозяйка, а она, Таяра-захватчица, вернется в прежнее беспросветное существование, в котором одна радость – горки сладких пирожных.

«Тук-тук, – отстукивало сердце, – наслаждайся, пока можешь...»

Даже родной матери не рассказала Таяра о том, что собственными руками оттолкнула сестру, когда та хотела вернуться в своё тело! Всё маме рассказала, кроме этого последнего момента. Ирина Светлова верила, что обмен Таяры с сестрой произошел из-за аварии и стал необратимым сам по себе, позволив сёстрам лишь первые несколько дней друг с другом пообщаться.

Спустя год после свадьбы, когда бывшая принцесса с мужем переехали в выстроенный за городом дом, Гера впервые завел речь о детях. Таяра вполне понимала желание мужа: ее телу в этом мире уже было под тридцать, мужу – тридцать пять, но тогда Таяра впервые не ответила сразу же «да» на просьбу мужа. О, она тоже мечтала о сероглазых детках, топотавших бы по деревянным полам и целовавших бы ее перед сном, но страх временности ее положения не отпускал. При мысли, что она может в любой момент вернуться обратно в свой мир, Таяре становилось тошно: она бы потеряла родную маму, любимого мужа, но потерять при этом еще и детей... Таяра холодела при одной мысли о подобной утрате.

– Тая пожелала мне счастья на свадьбе, я слышала ее голос! Она простила меня! – не раз шептала себе бывшая принцесса, но это оправдание казалось ей жалким: благородство сестры не искупало низменности поступка самой Таяры.

Герман вновь и вновь возвращался к теме детей, и однажды днем Таяра пошла в храм, в котором они венчались, села на скамейку в полутемном пустом помещении, закрыла лицо руками и начала каяться перед иконами святых своего нового мира, прося прощения у сестры. То, что ее услышали, показалось чудом, а от искреннего прощения Тамары словно выросли крылья. Прибежав домой, Таяра с размаху вышвырнула в мусорное ведро новую упаковку противозачаточных таблеток. Ее прошлое ее отпустило.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Однако, как выяснилось, отпустило ненадолго: спустя четыре дня Таяре приснился дворец, в котором прошли ее детство и юность. Она увидела нынешнюю себя, только моложе лет на десять, и поняла, что таким теперь стало ее прежнее тело: они с сестрой действительно были близнецами. Во дворце царила суматоха, готовились к большому торжеству, а Тамара о чем-то спорила с повзрослевшим Рассом.

«Проснуться, срочно проснуться!» – запаниковала Таяра, рванула ввысь под потолок и... резко села на кровати, судорожно всхлипывая. Тихое дыхание спящего рядом мужа успокоило, она скользнула к Гере под бочок, согреваясь его теплом и дожидаясь, когда утихнет нервная дрожь. Впервые за три года, что она провела на Земле, ей приснился родной мир.

Утром Таяра проводила мужа в командировку и уехала к матери. Ирина внимательно ее выслушала и посоветовала не паниковать:

– Ты детей заводить собралась, так что нервничать тебе нельзя. Если снова приснится тот мир – старайся проснуться. Я так понимаю, что вас непросто обменять телами, если вы обе будете отчаянно сопротивляться этому.

С верой, что вместе они со всеми проблемами справятся, Таяра вернулась домой. До приезда Геры сны не беспокоили, зато в вечер его возвращения нахлынула головная боль, в ушах раздался звон, и Таяра выпала из реальности, в которой ее обнимали сильные руки мужа... чтобы опять увидеть свой сон-кошмар.

На этот раз она не витала духом под потолком дворца, а сидела на скамейке в саду, наряженная в парадное платье. В висках стучала кровь, голова была тяжелой, как чугунная.

– Вам плохо? – услышала Таяра незнакомый голос и увидела склонившегося к ней разодетого вельможу.

– Да, мне плохо, голова болит, – тихо согласилась Таяра, мужчина посетовал, что не является магом, и ушел, пообещав позвать целителя Теграна, который уже прибыл во дворец на празднество.

«Надо срочно проснуться!» – с силой растерла лицо Таяра и головная боль ушла. Таяра вздохнула полной грудью и выпрямилась, пробормотав по-русски:

– Я-то надеялась, что времена полного погружения в сон завершились еще в детстве.

– Это из книги ведьм, любовь моя? – раздался за ее спиной зловещий шепот.

Сердце Таяры бешено забилось – этот голос она узнала. Ей снился не просто сон, то был один из кошмаров ее юности! Один из тех кошмаров, в которых некромант превращал ее в живого мертвеца, в которых ее тело покрывалось ранами и язвами, в которых ее прежний жених сам превращался в чудовищного монстра. Трепеща от страха и будучи не в состоянии проснуться, Таяра в полуобморочном состоянии произнесла несколько фраз и рискнула обернуться.

И увидела жуткое, обезображенное лицо, как в своих прежних зловещих сновидениях!

Она издала вопль и, в слепой надежде дозваться до мужа сквозь марево леденящего кровь сна, принялась выкрикивать имя Геры.

Таяра смутно помнила, что происходило с ней дальше, пока не пришла в себя, укутанная зеленоватой магией, испускаемой руками Яроя Теграна.

– С возвращением, ваше высочество, – мрачно приветствовал ее целитель, и Таяра залилась слезами, признав, что оказалась не во сне, а в той реальности, которой боялась три последних года. Тегран вздохнул и сказал: – Да, я тоже не могу сказать, что рад вас видеть.

– В-вы з-знает-те.., – запинаясь, начала Таяра, и ее нетерпеливо перебили:

– Да, я понял, что вы вновь вернулись в свое тело, а ваша сестра Тамара ушла в свой родной мир, на Землю. Напрасно вы принялись кричать в саду, вы заварили такую кашу, что неизвестно, чем теперь всё закончится. Неужели не могли сдержаться?! Впрочем, кому я это говорю...