Мюнхен — 1972. Кровавая Олимпиада - Млечин Леонид Михайлович - Страница 7

Но акции немцев-леваков не носили масштабного характера. Западногерманская полиция решила, что худшее, что может произойти, — это бомба в посылке или попытка похитить израильского спортсмена во время прогулки по Мюнхену.

Баварская полиция не потрудилась подстраховать наиболее уязвимые места, хотя некоторые меры предосторожности все-таки приняли. В Мюнхене полным-полно было выходцев с Ближнего Востока, одних иорданцев насчитывалось более семисот. Полиция составила список тридцати потенциальных террористов, за которыми установили наблюдение.

Мюнхенские сыщики просто не могли предположить, что удар будет нанесен в самой Олимпийской деревне. Хотя как минимум один человек в столице Баварии считал это возможным.

Доктор Георг Зибер работал в мюнхенской полиции штатным психологом. Оргкомитет Олимпийских игр обратился к нему с просьбой подумать над возможными угрозами: кто способен помешать их проведению?

Георг Зибер отнесся к поручению крайне серьезно. Он изучил образ действий всех известных на тот момент террористических организаций — от Ирландской республиканской армии и баскской сепаратистской организации ЭТА до палестинцев и немецкой «Фракции Красной армии». И составил двадцать шесть возможных кризисных сценариев.

Он считал вполне реальным, что террористы нанесут удар по Олимпийской деревне. Он среди прочего предположил, что группа ультраправых террористов, захватив самолет, может врезаться в заполненный тысячами зрителей Олимпийский стадион. Это предсказание сбудется через три десятилетия в Нью-Йорке.

А в сентябре 1972 года события разворачивались иначе — в соответствии со сценарием № 21. В пять утра, предсказывал доктор Зибер, дюжина палестинцев преодолеет ограду Олимпийской деревни и ворвется в дом, где поселилась израильская команда. Палестинцы убьют одного-двух заложников и потребуют освободить заключенных из израильских тюрем, а сами захотят получить самолет, чтобы улететь в одну из арабских стран. Если палестинцам не удастся добиться освобождения заключенных, предсказывал Георг Зибер, они все равно используют эту акцию в политических целях.

— Причем они будут готовы умереть, — предупреждал полицейский психолог свое начальство. — Они никогда не сдадутся.

Сотрудники оргкомитета Мюнхенских игр не знали, как отнестись к сценариям доктора Зибера. Чтобы предупредить такие теракты, организаторы должны были полностью пересмотреть концепцию Олимпийских игр, отказаться от атмосферы беззаботности, когда решительно все в городе должны получать удовольствие. Никакой политики, только спорт! В такой концепции не было место колючей проволоке, видеокамерам, детекторам движения, полицейским с автоматами и спецназу, тем более с тяжелой техникой.

Организаторы Олимпийских игр в 1973 году потратили на обеспечение безопасности меньше двух миллионов долларов. В Афинах в 2000 году потратят на те же цели больше шестисот миллионов долларов. И с каждой Олимпиадой эти цифры будут расти. Готовясь к летним играм в Сиднее, специалисты в области безопасности рассмотрели восемьсот вариантов катастрофического развития событий. И все понимали, что вполне возможен восемьсот первый. В реальности невозможно предугадать все, потому что террористы стараются не повторяться. Борьба с террористами — это игра с невидимым и непредсказуемым противником.

Словом, руководители оргкомитета попросили доктора Зибера представить им другой доклад и другие сценарии, более соответствующие тем Играм, которые они готовили.

Доктор Зибер действительно немного ошибся.

Боевики из «Черного сентября» перебрались через ограду Олимпийской деревни на пятьдесят минут раньше, чем предполагал Зибер. И им не понадобилось взрывать входную дверь в дом, где жили израильские спортсмены. Они сумели ее открыть. Когда все началось, отвечавший за безопасность Игр полицай-президент Мюнхена Манфред Шрайбер объяснил доктору Георгу Зиберу, что в его услугах никто не нуждается.

— Это уже вопрос не психологии, — с важным видом сказал Шрайбер, — а большой политики.

Георг Зибер уволился из мюнхенской полиции. Вернулся домой, сварил себе кофе и уселся перед телевизором. Теперь он мог быть только беспомощным наблюдателем.

По дороге палестинцы переоделись. Они вытащили из рюкзаков оружие и, стараясь не шуметь, подошли к дому № 31 на Конноли-штрассе. Улицу назвали в честь американского спортсмена Джеймса Конноли, победителя Олимпиады 1896 года.

В доме № 31 были двадцать четыре отдельные квартиры. Одиннадцать квартир располагались на первых двух этажах, откуда можно было выйти на улицу или на задний дворик. Остальные квартиры — на третьем этаже, там же находились два пентхауса.

Израильская команда — двадцать один человек — занимали первые шесть квартир. Рядом с ними жили уругвайцы, они же занимали часть квартир на третьем этаже, где их соседями были спортсмены из Гонконга. Им принадлежали и оба пентхауса. Помимо спортсменов в доме постоянно жили двое немцев из обслуживающего персонала, один из них с семьей.

Палестинцы были вооружены автоматами «калашников» и ручными гранатами (потом полиция подсчитает, что в их распоряжении было восемь автоматов, девятьсот патронов и двадцать четыре гранаты).

Они открыли дверь (она никогда не запиралась) и вошли в общий холл. Боевик по имени Джамаль аль-Гаши остался охранять вход. Остальные приготовились ворваться в квартиру № I, где жили семеро членов израильской спортивной команды — Амицур Шапиро, Кеат Шор, Андре Шпицер, Тувия Соколовский, Яаков Шпрингер, Моше Вайнберг и Йосеф Гутфройнд.

Из квартиры № 1 можно было на лифте или по лестнице подняться на третий этаж, а также спуститься в гараж.

Палестинцы смогли раздобыть ключ. Они вставили его в замок. Но они действовали слишком шумно.

Непонятную возню за дверью услыша,! спортивный судья Йосеф Гутфройнд. Ему было сорок лет, и он спал очень чутко. Он судил классическую борьбу на Олимпиаде 1968 года в Токио, на мировых чемпионатах в Индии и Болгарии, и оргкомитет пригласил его судить Мюнхенскую Олимпиаду.

Считается, что Гутфройнд, как и судья Яаков Шпрингер, был в реальности офицером безопасности. Возможно, это и не так. Израильская служба безопасности Шин-Бет не подтвердила и не опровергла эту информацию.

В любом случае именно Гутфройнд услышал шум и босиком вышел из спальни в общую прихожую, стараясь никого не разбудить. Тут дверь приоткрылась, он услышал арабские голоса и увидел людей с автоматами. Он навалился всем своим телом — почти двухметровый Гутфройнд весил сто тридцать три килограмма — на дверь и закричал, предупреждая товарищей об опасности:

— Ребята, тревога! Террористы! Бегите!

На несколько критически важных секунд он задержал террористов, не ожидавших отпора. Как минимум одному человеку он спас жизнь. Тренер по тяжелой атлетике Тувия Соколовский, который делил с ним комнату, вскочил и тоже выбежал в общую гостиную. Он увидел, что Гутфройнд еще удерживает дверь. Через приоткрывшуюся шель Соколовский увидел расписанное черной краской лицо и автомат.

Соколовский ринулся назад, в свою комнату, и бросился к окну. Пытался его открыть, но не смог. Тогда он просто выбил стекло и выпрыгнул в садик.

Палестинцы, орудуя прикладами автоматов, сбили Гутфройнда с ног и бросились в другие комнаты. Один из них подскочил к выбитому окну и стал стрелять в Соколовского, но не попал. В пижаме и босиком тренер бежал со всех ног, пока буквально не уткнулся в полицейского. И только тогда понял, что спасся.

Остальные ничего не успели сделать.

Террористы выволокли из спальни на первом этаже не успевших проснуться тренера по легкой атлетике Амицура Шапиро и тренера по стрельбе Кеата Шора.

Когда Исса распахнул дверь в другую спальню, тренер Моше Вайнберг бросился на него. Единственное оружие, которое он смог найти, был нож для разрезания фруктов, который лежал на столике рядом с кроватью. Исса упал, и маленький нож рассек только одежду.