Их любимая малышка (СИ) - Горячева Ирина Александровна - Страница 25

Я вскочила из-за стола, сжимая в руке чашку с почти остывшим кофе.

Всё так хорошо начиналось! Я почти поверила, что наши отношения с двуликим, наконец-то, начали налаживаться. Но его снова, как будто подменили в один миг…

— А если нет? Что ты сделаешь тогда, Элрой? — выкрикнула я вслед наместнику, сдерживая желание запустить ему в голову чашкой.

— Не знаю…

Дверь за ним закрылась с таким грохотом, что я вздрогнула, расплескав остатки кофе.

Элрой

Сегодня я как мог, пытался наладить отношения с Мариной.

После брошенных утром слов о том, что доброты и заботы вполне достаточно для зарождения симпатии, я решил проявить их. Те самые доброту и заботу. Как последний идиот готовил кофе. Для неё…

И, в конце концов, совершил самую большую глупость, когда признался своей савари в том, что она мне нравится. Теперь я жалел об этом.

Марина сводила меня с ума.

Невозможная женщина! Невыносимо упрямая! Она упорно отрицала очевидное, то, что уже и так произошло.

Я мог бы оставить савари себе, если бы не дал обещание Ройтану. Нарушение поспешно данного обещания ложилось пятном позора на моём имени. К тому же у меня не было уверенности, что отдав Марину другу, я не захотел бы вернуть её обратно.

Именно поэтому в тройственном союзе мне виделось идеальное решение проблемы. Я мог заставить Марину. Но учитывая неожиданно возникшую привязанность к савари для меня было важно, чтобы она поддержала моё решение.

А хуже всего то, что времени на то, чтобы убедить её, оставалось всё меньше.

Все наши попытки поговорить каждый раз приводили либо к сексу, либо к ссоре. А ссора всё равно приводила к сексу. Других вариантов у нас, похоже, не было.

Отбросив бумаги, я встал из-за стола и подошёл к окну.

Нет, здесь нужно было действовать как-то иначе.

Нужно было сделать что-то… в рамках законов ке-тари, но несвойственное для ке-тари. Что-то что дало бы Марине чувство свободы, но при этом не освобождало от меня.

Размышления неожиданно прервал звонок.

Взглянув на высветившийся личный код, я понял, что звонил финансист, Тре́гор. Раз в квартал он вместе проверял все объекты, финансируемые из бюджета и находившиеся под опекой и контролем ке-тари, а о результатах докладывал лично мне.

Только вот сейчас звонок меня озадачил.

Во-первых, время было слишком позднее для обсуждения рабочих вопросов. А во-вторых, Тре́гор, как правило, присылал полный письменный отчёт на мой комтайп. Да собственно, и квартал-то едва завершился. Вряд ли финансист успел составить отчёт.

Коснувшись браслета, я принял вызов.

— Слушаю тебя, Тре́гор.

— Простите, что побеспокоил так поздно, — начал он с извинений.

— Говори.

— Я был сегодня в одном кафе… Том самом, что находится под вашей опекой. Где же оно?.. — сообщил финансист слегка заторможено, делая вид, будто искал что-то и никак не мог вспомнить, куда положил.

Впрочем, я почти сразу понял, о каком именно кафе шла речь. Жители города уже давно пересказывали друг другу историю о том, как в моём доме появилась женщина, которая ранее работала в кафе. И о том, как я сделал её своей любовницей в благодарность за отмену казни.

Персонал кафе явно не умел держать язык за зубами. Однако, признаться, меня это мало беспокоило.

— Оно называется «Северная корона», — подсказал я название. И в свою очередь сделал вид, что мне плевать. — И что же такого в этом кафе, если ты решился потревожить меня?

— Как раз сейчас мы проверяем это заведение. Правда, проверка только начата, но уже есть кое-какая информация. — Трегор выдержал паузу, затем продолжил: — Думаю, вы захотите знать, что за последние три недели бо́льшая часть суммы, выделенной из бюджета, ушла не по назначению.

— Выясните куда, — бросил я коротко, чувствуя, как на меня мгновенно навалилась усталость. — И отправьте всю информацию мне.

— Мы знаем, что средства переводились на несуществующую организацию, — тотчас отрапортовал финансист. — Специалисты уже выясняют, кто истинный получатель.

— Хорошо, — махнул я рукой, как будто Трегор мог видеть. — Что-то ещё?

— Да, но, честно говоря, я не знаю, как сказать об этом. Информация получена случайно. И она… кхе-кхм… — Он откашлялся. — Вне моей компетенции.

— Говори, как есть, Трегор!

— Так вышло, господин наместник… Я знаю всю эту историю, связанную с вашей савари. Эм-м… — Он промычал что-то невнятное, а затем выпалил: — В общем, я случайно услышал один разговор…

— И что с того? — Меня начинала порядком бесить наша бессмысленная беседа. — Люди всегда что-то болтают.

— Простите, господин Керташ, но я скажу это. Вам лучше узнать сейчас. — Трегор, наконец-то, решился. За что я был ему крайне признателен. — Дело в том, что в разговоре хозяин кафе сокрушался… Я цитирую: что не трахнул сучку раньше. Ведь она получила место помощницы только ради этого. И в кафе она больше не вернётся, поскольку объедки со стола двуликого ублюдка мне не нужны… — Он пару раз поперхнулся, пока смог выговорить фразу до конца. — Напоминаю, господин наместник, я лишь повторил слова хозяина кафе.

— Я понял тебя, Трегор. — Я должен был впасть в ярость после услышанного. Но сам удивился собственному спокойствию. — Теперь помолчи. Дай мне буквально минуту на принятие решения.

Я опустил руку и, опершись ладонями на подоконник, уставился в окно.

Что ж, похоже, одна из любимых поговорок землян была правдива. Всё что делается в жизни — всё к лучшему.

Я хотел получить ответы на вопросы. Как сделать так чтобы Марина чувствовала себя свободной, оставаясь прочно привязана ко мне? Какой поступок совершить, чтобы моя савари оценила доброту и заботу?

Всё это время ответы находились у меня под самым носом. Но я не замечал их, потому что был слишком занят попытками запугать, принудить и подавить сопротивление. Вместо того чтобы…

— Трегор. — Я поднёс браслет к губам. — Делай, что хочешь, но до конца недели «Северная корона» должна быть выкуплена.

— Выкуплена? Кем? С какой целью? — Мои слова явно вызвали у финансиста некоторую растерянность. Не знаю, на что он рассчитывал, рассказывая о хозяине кафе, но точно не такой поворот. — Простите, господин наместник. Ваш статус не позволяет заниматься бизнесом.

— Прощаю! — отрезал я сухо. — Для обсуждения целей и всей остальной информации утром с тобой свяжется мой юрист.

Я разъединил связь, и почувствовал, как на душе значительно полегчало.

***

Марина

У меня была целая ночь и почти весь день на то, чтобы тысячу раз мысленно повторить разговор с Элроем и сотню раз обдумать каждое слово.

Кинноку несколько раз приходилось рассказывать мне одно и то же. А несколько раз он вообще прерывал урок и устраивал допрос.

— Ты сегодня весь день витаешь где-то в облаках. Если тебя что-то тревожит, поделись со мной. — Он упирался ладонями в стол и нависал надо мной. — Возможно, я смогу подсказать решение проблемы. Или чем-то помочь.

— Нет. Ты точно ничем мне не поможешь.

— Это как-то связано с двуликим, да? — проявлял учитель чудеса дедукции. — С тем днём, когда вы улетели и пропали на целые сутки? Расскажи, что тогда произошло между вами.

— Ох, Киннок. Забудь. — Я каждый раз скептически усмехалась и отмахивалась от него. — Я не хочу, чтобы наместник ещё раз прошёлся плетью по твоему лицу.

И мы продолжали урок. И всё повторялось снова…

Когда занятия, наконец, закончились, я уже знала, как должна поступить.

Поблагодарив Киннока и помахав ему на прощание, направилась к выходу. Но у самой двери, учитель поймал мою руку.

Я настолько глубоко погрязла в собственных размышлениях, что совершенно не заметила, когда Киннок успел догнать меня.

— Марина, послушай меня внимательно. — Произнёс он так, словно старался внушить эту мысль. — Каждая вещь в нашем мире имеет свою цену. Я знаю, двуликий даст тебе всё, что попросишь, лишь бы ты согревала его постель. У тебя будут знакомства, деньги, свобода, наконец.