Вещие сны Храпунцель - Донцова Дарья - Страница 3

– Сон, – повторил Михаил и не смог скрыть улыбки.

– Зря смеетесь, молодой человек, – мигом отреагировала Джейн, – меня многие знают как предсказательницу! Не счесть людей, которым я помогла. Я вижу вещие сны! Приходит ко мне человек, сообщает о своей проблеме. Вечером я засыпаю и вижу, как ему помочь. Ясно. Четко. Никогда не ошибаюсь. Я вещая сновидица. В ночь перед тем днем, когда я на экране увидела Сереженьку, мне приснилось, будто я сижу дома, и входит сын. Он взрослый, бросается ко мне: «Мама, я тебя нашел». – Джейн обвела нас торжествующим взглядом. – Мне стало понятно: Сереженька жив, завтра я непременно его увижу! – Гостья зевнула. – Устала я что-то. Прямо с ног валюсь.

– Устраивайтесь на диване, – радушно предложил Энтин, – на стуле неудобно.

Кабанова пересела на диван, потом легла и… захрапела.

– Интересная история, – вздохнул Костин, – не знаю, как насчет вещих снов, но рулады она выводит музыкальные.

– Похоже, дама и впрямь ничего не ела, – заметил Энтин, – а сейчас угостилась, и ее сморило. Надо деликатно разбудить Джейн.

Когда Кабанова ушла, унося с собой пакет с бутербродами и печеньем, Володя скомандовал:

– Николаша!

Гениальное дитя компьютерных технологий уронило на клавиатуру очки, взяло со стола другие, водрузило на нос и возмутилось:

– Кто лапал очки? Все стекла жирные, ни фигашечки не видно.

– Николенька, – ласково произнес Энтин, – ангел наш, ты взял не те окуляры. Твои висят у тебя на шее на очень прочной цепочке.

– Да уж, – ухмыльнулся Миша, – на такую только Полкана сажать.

– Зато она не порвется, – сказал Константин Львович, – для Николеньки надежность превыше гламура.

– На цепочке? – изумился Махонин и стал ощупывать на груди свой видавший виды свитер, – у меня ее вообще-то не было.

– Я купил, мой ангел, специально для спасения твоих вторых глаз, – объяснил Энтин, – и повесил на твою гордую выю. А ты и не заметил.

Николаша встряхнулся, перестал себя охлопывать и воскликнул:

– Константин Львович, я этого от вас не ожидал. Ну, честное слово. Ну ладно, Миша, ну ладно, Лампа или Костин, они что угодно скажут и не поперхнутся. Но вы! Профессор! Умный. Столько всего знаете, просто компьютер. И такое!

– Спасибо, дружок, за весьма лестное для меня сравнение с твоим любимым ноутбуком, но что тебя возмутило до глубины души? – спросил психолог.

– Выя, – прошептал парень, – не думал, что вы можете при всех нецензурно ругаться.

– Выя – это шея, недоросль, – пояснил Михаил.

– Совершенно верно, – обрадовался профессор. – Николенька, странно, что вы сие слово не знаете. Оно использовалось всеми писателями восемнадцатого века, уж не говорю о тех, кто жил ранее. У Державина есть прекрасная ода…

– Константин Львович, не распинайтесь, – ухмыльнулся Вуколов, – Николаша компьютерный гений, а в остальном обычный идиот.

Костин постучал карандашом по столу.

– Николай, нацепи очки, которые висят у тебя на груди, и докладывай, что успел нарыть, пока мы вели беседу.

– Евгения Ивановна Кабанова, – зачастил Махонин, отличающийся редкой незлобивостью – он совершенно не собирался отвечать по достоинству Вуколову, который обозвал его идиотом.

– Имела сына Сергея, которого признали умершим, – продолжал Николаша. – Работала заведующей сберкассой в городке Новопрудинск. Проживала в селе Горяево, улица Красноармейская, дом один, частное владение. Потом перешла в коммерческий банк, где стала начальником отдела выдачи кредитов. На этой должности прослужила много лет. Сейчас является внештатным финансовым консультантом все того же банка. Не замужем и никогда туда не ходила.

– Эй-эй, ты нам про кого рассказываешь? – спросил Миша.

Николай изумился.

– Про Джейн. А про кого надо?

– Уж точно не про какую-то Евгению Кабанову, – возмутился Вуколов.

Махонин засунул ладонь в волосы и поставил их дыбом.

– Мишаня! Джейн – это кличка, наверное, ее так называют друзья. Или она сама себе красивое имечко придумала. По документам наша клиентка – Евгения Ивановна Кабанова.

Вуколов решил стоять на своем.

– Она нам паспорт не показывала. Как ты узнал ее имя-отчество? На лбу у нее увидел?

Николай показал пальцем на ноутбук.

– Он фотографирует посетителя, снимок загружается в программу, та выдает всю инфу, которая есть на этого человека. Проще только банан съесть.

– Знаю, что ты редко ошибаешься, – вступила я в беседу, – но внешний вид Кабановой просто кричит о нищете, и ела она как изголодавшаяся дворняга. А ты говоришь: заведующая сберкассой, начальник отдела в банке, финансовый консультант… Человек на таких должностях и при коммунистах, и при капиталистах получает приличную зарплату.

Энтин сказал:

– Полагаю, что она и сейчас неплохо зарабатывает. Николаша, сообщи нам подробности о доме, в котором нынче проживает уважаемая Евгения Ивановна.

– Местожительство Кабанова никогда не меняла, – заговорил Махонин. – Участок в семьдесят соток принадлежал ее отцу, местному председателю сельсовета. Надел граничит с опушкой леса, мимо никто не ездит и не ходит. Папаша при жизни построил деревянный коттедж, маленький, площадь – сто пятьдесят квадратов.

– Для советских времен это огромное жилье, – протянул Энтин.

– В две тысячи первом Джейн построила каменный особняк, пятьсот квадратов, – продолжал Николаша, – теперь на участке два дома. Старый переоформлен как хозпостройка. Еще у Джейн четыре квартиры в Москве. Одна на Старом Арбате, пятикомнатная, куплена семнадцать лет назад. И три в Куркине, приобретены в том году, когда район только начинал строиться. Поэтому апартаменты куплены по низкой цене, которую предложили на стадии нулевого цикла. Или она сама такая умная, правильно деньги вложила, или ей кто-то подсказал. Сейчас все квартиры сдаются, а Евгения честно платит налоги.

– Господи, – изумился Костин, – зачем тетка прикидывается нищей? Жалуется, что не доживает до пенсии, голодает?..

– Она и правда существует на пенсию, – остановил Володю Энтин.

– Константин Львович, вы что, не поняли? – изумился Миша. – У бабы денег куры не клюют.

– Мишенька, это называется синдром Гарпагона, – объяснил Энтин, – болезнь получила название по имени героя пьесы Мольера «Скупой». Гарпагон – персонаж, олицетворяющий патологическую скупость, его имя стало нарицательным. Главное в жизни Джейн – накопительство. Деньги она копит. Живет на пенсию. У каждого человека есть запас любви, размер его разный. У одного, как у матери Терезы, его хватает на весь мир, у другого только на что-то одно. Евгения обожает деньги. Лампа вздрогнула, когда я специально резко и прямо спросил: «Останки нашли?» Любая женщина, которая любит свое дитя, а матери не перестают любить даже умерших, от столь неделикатного вопроса заплакала бы, потому что я напомнил ей о самом ужасном событии в ее жизни – пропаже ребенка. Как это ни странно, но матери лучше знать, что сын мертв, она его похоронила, знает, где могила, куда можно прийти посадить цветы, поплакать. А у Джейн самая тяжелая ситуация: неизвестность. Она ничего не знает о судьбе Сережи. И какова была ее реакция?

– Спокойный ответ: «нет», – пробормотала я, – похоже, ей это все равно.

– Именно так, – согласился Энтин, – вспомним скупой рассказ госпожи Кабановой об исчезновении сына. Не пришел домой? Завтра появится. Отнесла заявление в милицию, а там ничего не сделали. Ну, значит, так. Лично я о своем коте больше беспокоюсь.

– И с какой целью эта жадина-говядина пришла к нам? – недоумевал Михаил.

– Чтобы мы доказали, что Сергей Николаевич Решеткин ее любимый Сереженька, – ответил психолог. – Полагаю, что вышеупомянутый мужчина богат. Поэтому в сердце Джейн расцвела любовь к деньгам сына.

– Решеткин, – начал Николай, – тридцать пять лет. Совладелец частной клиники и фитнес-клуба. По образованию врач. Работает в своей же больнице. До списка в журнале Форбс пока не дорос, но уже стоит в прихожей. Не женат, детей нет. О личной жизни ничего не известно. Не любитель тусовок. Ведет правильный образ жизни, активно занимается спортом: теннис, горные лыжи, сноуборд, плавание. Прописан в квартире своих родителей в центре Москвы. Отец – Николай Викторович Решеткин, врач, доктор наук, академик, светило по линии неврологии. Несмотря на солидный возраст, активно работает, руководит своим медцентром, в совладельцах бизнеса у него сын Сергей. Мать – Алевтина Семеновна Решеткина, бывшая балерина. Не звезда, но вполне успешная, когда-то танцевала в Большом театре, ей доверяли сольные партии второго плана. Ушла на пенсию в положенном для танцовщиц возрасте, открыла балетную школу, до сих пор ею руководит, там же и преподает.