Дракон на границе - Диксон Гордон Руперт - Страница 21

• Предыдущая
• 21/85
• Следующая

– Ну что ж, – философски заметил Лахлан. – Человеку не дано всегда быть правым. Я забуду все, что думал о тебе прежде, и ты, лорд Джеймс, – хотя у меня язык с трудом поворачивается называть англичанина лордом, – тоже забудь и прости мне небольшое заблуждение, в которое я, по-видимому, впал.

Год назад, когда они с Энджи оказались в средневековом мире, Джим не смог бы понять эту речь так хорошо, как теперь. Она представляла собой самое чистосердечное извинение, какое только мог произнести подобный субъект в четырнадцатом столетии, не нанеся при этом ущерба своему достоинству.

– Все забыто, – ответил Джим, протягивая руку. – Вот моя рука!

Мак-Грегор взял предложенную руку, будто испытав на миг искушение посостязаться, чье пожатие крепче, – и примирение состоялось.

– Отлично, – сказал Геррак. – Все хорошо, что хорошо кончается. Но запомните мои слова о ссорах под моей крышей, особенно ссорах с обнаженным оружием.

– Милорд, – отозвался Джим. – Я, со своей стороны, не только обязуюсь соблюдать ваши правила, но и выражаю вам свое почтение за то, что вы их ввели.

– И я тоже, – поспешно добавил Лахлан. – Мне, конечно, известно, как себя вести в гостях, и не хуже, чем кому-либо в здешних краях; признаюсь, я поддался естественному заблуждению. Геррак, мой старый друг, мой кинжал никогда больше не увидит света в твоем замке, если ты сам не разрешишь обнажить его!

– Хорошо, – прогрохотал Геррак. – Теперь, когда это улажено, милорд Джеймс, можем ли мы еще что-нибудь сделать для сэра Брайена?

– Сейчас ничего. Как только принесут жаровню, чтобы согреть комнату, и зажгут факел…

– Они уже должны были это сделать! – В голосе Геррака снова послышались гневные ноты. Он обернулся к Жилю. – Жиль, узнай, в чем дело! – И вновь обратился к Джиму:

– Что-нибудь еще, милорд?

– Я бы хотел, чтобы кто-нибудь побыл с Брайеном и позвал меня в случае чего. Если вы найдете людей, скажу им, что надо делать. Да, и как только прокипятят и высушат покрывало, пусть сразу несут его сюда.

– Я думаю, оно уже высохло, – сказал Геррак. Он повернулся к Лизет: Последи за этим, Лизет. И пришли двух толковых мужчин или двух надежных женщин – а лучше и тех и других, – чтобы присмотрели за сэром Брайеном. – Он вновь повернулся к Джиму, который едва не трясся от холода в своих средневековых подштанниках:

– Если вы соблаговолите принять какую-нибудь одежду, принадлежащую моим сыновьям или мне, мы будем чрезвычайно рады услужить вам, милорд.

– Нет, благодарю вас, – поспешно ответил Джим. По правде говоря, у меня есть запасной костюм. Я надену его и побуду здесь, пока не принесут покрывало.

– Отлично, – сказал Геррак. – Насколько я понимаю, вы предпочитаете, чтобы мы оставили вас с сэром Брайеном наедине. Так мы и сделаем. Лахлан? Лучник?

– Если милорд согласен, – проговорил Дэффид все еще с некоторым упрямством.

– Разумеется, иди вместе со всеми, Дэффид. Мы скоро увидимся, и с тобой, сэр Лахлан, тоже…

– Будь я рыцарем… Я… – пробормотал Лахлан. – В общем, эта игра в титулы для меня ничего не значит.

Джим удивился. Насколько он знал, в четырнадцатом рыцари были как в Англии, так и в Шотландии. Однако он кивнул и поправился:

– Значит, увидимся, Лахлан Мак-Грегор.

Все вышли, оставив Джима с Брайеном. До последнего времени, занимаясь неотложными делами, Джим не замечал, как холодно в комнате. Но теперь он трясся от озноба, роясь в своем багаже – весьма небольшом, поскольку иначе его трудно было бы возить с собой.

Джим отыскал и надел штаны, затем достал изрядно помятую – она ведь была увязана с прочими вещами в один узел – куртку. Одевшись, он сразу почувствовал, как по телу разливается тепло. Скоро вернулась Лизет, а с ней две женщины и двое мужчин; они принесли жаровню и покрывало.

Брайен проснулся, когда двое мужчин с помощью Джима подняли его над кроватью, чтобы приготовить ему постель. За это дело Джим взялся сам, упрекая себя за то, что лично не сходил и за покрывалом, которое следовало поберечь от прикосновения грязных рук. Для своего времени сэр Геррак был превосходным хозяином замка, однако его слуги, конечно, не служили образцом чистоплотности.

Джим не мог жаловаться, поскольку слуги в его замке тоже без особого энтузиазма воспринимали попытки введения новых санитарных норм. Энджи приучила большинство из них мыть руки перед тем, как заниматься приготовлением пищи. Но это был, по-видимому, предел. И люди, которых привела Лизет, ничем не отличались от любых других слуг в отношении чистоты тела и одежды.

Поэтому Джим не выказал недовольства, когда Брайена уложили на приготовленную постель и укутали Во всяком случае, осмотрев покрывало, Джим не обнаружил на нем новых насекомых, а прежних, наверное, уничтожили при кипячении. Пока готовили постель для Брайена, Джим успел продумать инструкции, которые следовало дать слугам. Затем он изложил свои соображения Лизет:

– Лизет, давай я расскажу тебе, что нужно будет делать, а ты объяснишь это своим людям; у тебя это получится гораздо лучше, чем у меня. Я бы хотел, чтобы один мужчина и одна женщина постоянно бодрствовали. Они ни в коем случае не должны пить из кувшинов или любых сосудов, которыми будет пользоваться Брайен.

Это очень важно…

Тут он решил немного слукавить для надежности, воспользовавшись своей репутацией мага.

– Стоит им нарушить этот запрет – и они в ту же минуту сморщатся, как высушенные на солнце жабы Джим с удовлетворением отметил, что четверо слуг побледнели. По своему опыту он знал, что никакое искушение не сможет преодолеть того страха, который внушали подобные магические угрозы.

– Кроме того, – продолжал он, – они должны постоянно поддерживать огонь в жаровне и следить, чтобы факел не погас, а также регулярно выносить ночной горшок. Они должны подавать сэру Брайену питье, как только он проснется, и вообще предлагать ему пить почаще. Но только слабое пиво. Ему нужно как можно больше жидкости, чтобы возместить потерю крови. А пока мы с тобой сходим на кухню и найдем там телячью печенку; ее нужно нарезать мелкими кусочками и варить, пока не получится суп. Как ты думаешь, это возможно?

– Конечно, милорд, – ответила Лизет. – Я сама обо всем позабочусь.

– Хорошо. И позаботься, чтобы люди, которые будут готовить суп, сначала хорошенько отчистили и вымыли с мылом свои руки и посуду, в которой будет вариться печенка.

– С мылом? – переспросила Лизет.

– Ты не слышала про мыло? Это такое вещество, которым пользуются маги. Он на минуту задумался. – Ладно. Пусть они просто отчистят горшок так, он блестел, нальют в него воды и вскипятят. Кипеть вода должна до тех пор, пока они с чувством и расстановкой – как полагается – не прочтут десять раз «Отче наш». Потом горшок надо снять с огня, немного остудить и вылить воду; после этого можно готовить суп. Вскипятите его и принесите сюда – мы должны постараться заставить Брайена съесть как можно больше.

– Сэр Брайен любит суп из печенки?

– Думаю, нет. Но ему все равно придется его есть. И пить слабое пиво, сколько сможет. Повторяю: вина ему давать нельзя, как бы он ни просил. Ты сможешь растолковать это своим людям?

– Конечно, милорд, – серьезно ответила Лизет. Она повернулась к слугам: Если сэр Брайен умрет, будет считаться, что это вы убили его, не позаботившись о нем как следует. Поэтому делайте все в точности как сказал маг, иначе вас всех повесят. – Она снова повернулась к Джиму:

– Думаю, все будет в порядке. Не желаете ли теперь спуститься со мной в зал, сэр Джеймс?

– О да. Но пусть они меня немедленно позовут, если произойдет что-нибудь необычное. И еще, одна из женщин должна время от времени проверять, не стал ли его лоб горячее.

– Вы слышали? – сказала им Лизет. – А что это вы делаете, милорд?

– Я просто еще не полностью оделся, – ответил Джим, натягивая сапог. Затем он вышел из комнаты вместе с Лизет и направился в большой зал.

– Ты действительно можешь их повесить? – спросил Джим, когда они спускались по каменным ступеням винтовой лестницы. – В конце концов, не их вина, если Брайен все-таки умрет, хотя я уверен, что этого не произойдет. Во всяком случае винить можно только меня.

• Предыдущая
• 21/85
• Следующая