Абсолютный слух. Счастливчик Майки (СИ) - Федотов Александр - Страница 29

Прозвенел звонок будильника, я поспешил выключить звонок, но Маша уже проснулась, мне не удалось уговорить ее поспать еще, несмотря на мои поцелуи и ласки, удержать в постели ее не удалось, Маша схватила свою пижаму в охапку и помчалась в свою комнату одеваться. Я, шлепнул убегающую Машу за непослушание, оделся, сходил в ванную, потом зашел к ней. Она была уже одета и завязывала шнурки на кроссовках. Мы, уже пошли на выход, но тут Маша вспомнила, что я еще не причесан, пришлось вернуться, процедура слегка затянулась, но я ее не торопил, да и не мог, погрузившись в очередную нирвану, ее прикосновения были очень приятны. Наконец, мы вышли из дома, дошли до машины, потом было прощание, она обнимала меня, смотрела такими глазами, словно я приговорил ее к тюремному сроку, лет на двадцать.

— Маша! Ну, не на войну, же ты меня провожаешь! Да и живем мы рядышком, по островным меркам.

— Майки, пообещай мне, что сегодня ты ко мне еще приедешь.

— Если отец будет нормальным, я к тебе обязательно приеду!

— Как он может быть нормальным?! У него жена погибла, мама твоя!

— Ну, если не будет бродить по дому, с веревкой в руках, буду считать его нормальным.

— Как, ты, можешь шутить над этим?!

— Так, я, еще не дома, дома буду паинькой, понимаешь, не чувствую я потери, не помню о ком мне нужно переживать, кого оплакивать, у меня, просто, есть задача; пережить эти похороны, никого не обидеть и соблюсти приличия. Маша, мне пора, мне нужно попасть в дом раньше отца. Представляешь? Он вернется, а меня нет, что он подумает?

— Ладно, поцелуй меня и уезжай, но помни я жду тебя!

— До свидания, моя милая девочка! — я, нежно поцеловал Машу и поехал. В боковое зеркало я, некоторое время, видел тоненькую фигурку Маши, которая махала мне рукой.

Дома никого не было, я открыл гараж изнутри, загнал фургончик и поставил его на прежнее место, топлива оставалось, еще, больше трети бака. Я, прошелся по дому, зашел на кухню, доел жареную картошку, помыл сковородку, заодно разобрался с газовым водонагревателем. Спать мне уже не хотелось, делать было нечего и я вспомнил, что в доме осталось место, которое я еще не обследовал. Куда ведет лестница идущая вниз? Взяв спички на кухне, я отправился в поход на нижний уровень, думал об этом с иронией и совершенно напрасно. Спустившись по лестнице, уткнулся еще в одну дверь, открыв ее и чиркнув спичкой я нашел выключатель освещения, включив свет, испытал шок, весь дом покоился на цельном железобетонном перекрытии. Кроме стен, никаких опор не было, подвал имел всю площадь дома. Имелся даже, вполне приличный, деревянный пол."Да здесь квадратов двести, — подумал я — в футбол можно играть». С тех пор, как я попал в дом, я все время испытывал подспудное недоумение, мой предшественник был гитаристом, он проводил с гитарой, наверное, все свободное время. Об этом говорили жесткие мозоли на кончиках пальцев, да и рука была «поставлена», по крайней мере я играл без всяких затруднений и усталости. Я не нашел в доме гитару и это вызывало недоумение и теперь, стало понятно почему не нашел. У дальней стенки стояли две электрогитары, подойдя поближе я прочел «Стратокастер» эта надпись украшала обе гитары, только одна из них была бас гитарой. На столе, в углу, стоял ламповый усилитель «Пионер СМ — 83». Колонки, той же фирмы, стояли в удалении и были развернуты в сторону стенки с инструментами. Но больше всего, меня удивило то, что стены подвала и даже потолок были обклеены листами микропористой резины. «Это сколько же бабок на это ушло?» Я помял стену пальцем, «толщина миллиметров десять, не меньше», пацана баловали, денег не жалели, его музыкальные пристрастия поддерживали и это мне на руку, пусть отец убедится, что все вложения были не зря.

Я запнулся о шнур и обнаружил педаль для гитары, это была педаль для фузз эффекта, заводская надпись, не оставляла места для сомнений. В прошлой жизни, по молодости, я пробовал играть на электрогитаре, кое, что даже получалось, но своей электрогитары у меня никогда не было. «Нужно срочно «ставить» руку под электрогитару, выступать с акустикой, это полный отстой в глазах окружающих». Я проверил оборудование, все было подключено, осталось подключить переноску — пилот к сети. Из колонок послышался щелчок от включения, я взял гитару в руки, гриф был длиннее, намного длиннее привычного. Я взял пробный аккорд, мне казалось, что он будет звучать бесконечно. Брал разные аккорды, привыкая к длине грифа, побаловался с фуззом, для пробы заиграл финальную часть из «Отеля», там где слов уже нет, с фуззом звучало очень похоже на оригинал. Остановившись, я собрался припоминая кое, что другое и запел песню «Камбоджа», здесь тоже аккорды с фуззом, звучали очень эффектно. Когда песня кончилась, услышал жиденькие хлопки, на электрогитаре, играть было не привычно, глядя на гриф я не увидел, как он появился. Высокий, широкоплечий, сухощавый, лет 40–45, он был в майке безрукавке и его длинные, жилистые руки сказали мне о многом. Он стоял около лестницы.

— Наконец — то, я, услышал от тебя, что — то похожее на музыку, как жаль, что твоя мать не дожила до этого.

— Привет, отец — сказал я.

— Ты, что, вспомнил меня?

— Нет, но то, что я закрыл дверь, помню твердо. Кроме меня, ключи были у тебя и у мамы, мама сейчас в морге, все очевидно.

— Ты изменился, говоришь совсем по другому, из — за вашего, молодежного сленга, я тебя понимал с трудом, а сейчас ты говоришь чисто, без этих слов паразитов.

— Я позабыл сленг.

— Хоть, что — то хорошее случилось, за время моего отсутствия.

Он подошел ко мне, я встал, он крепко обнял меня и похлопал по спине, я тоже его похлопал. А, что мне было делать?

— Живой — выдохнул он у меня над ухом.

— Чудом — сказал я.

— Я звонил из отеля Томасу Патинсону, он рассказал мне все, в общем я в знаю через, что тебе пришлось пройти.

— Как, ты, узнал, что нужно позвонить Томасу?

— Томас, связался по радио с водителями, водители передали по цепочке, рации есть у всех, кто работает на дальних перевозках, эта трагичная новость прошла через всю страну и я ее получил. А, как ты все это перенес?

— Ну, после того, как я всплыл на повехность, ничего страшного, больше не было.

— А, как, же, спасение девочки, с риском для жизни? Читал о твоих подвигах.

— Никакого риска не было, приврал для газетчиков, девочка была спокойная и послушная, спасать ее было одно удовольствие. Теперь, она моя девушка.

— То, что спас, ты, конечно, молодец, а то, что себе ее решил оставить, так это ты просто герой!

— Вечером, мне нужно к ней съездить, обещал.

— Мне надо поспать, а ты съезди в магазин за продуктами, я встану, мы пообедаем, потом ты свободен.

— Пойдем, покажешь мне на карте, где здесь хороший магазин.

— По карте, значит, ездишь, как турист?

— Что делать? Лучше по карте ездить, чем пешком ходить. Маршруты автобусов я тоже позабыл.

Мы поднялись из подвала, я сходил за картой и отец отметил два магазина на нашей улице, до мясной лавки, нужно было ехать, миль пять. Внимательно выслушав, что мне нужно купить и взяв у него пятьдесят долларов, я собрался уходить, он кинул мне ключи.

— Возьми мой мустанг!

Я, не стал спорить, хоть и предпочел бы, знакомый уже фургон, но почем мне знать? Может мой предшественник, выпрашивал отцовский «Мустанг», со слезами на глазах? «Форд Мустанг» стоял на подъездной дорожке и смотрелся, очень эффектно, я устроился в кабине, управление оказалось простым, для переключения скорости нужно было толкнуть рычаг вперед, для заднего хода, оттянуть его назад. Развернувшись на площадке перед гаражом, я поехал по магазинам, впервые в этой жизни. Тачка оказалась приемистой, а движок довольно шумным, я закрыл окна и включил кондиционер, но рык движка все равно лез в уши. По сравнению с этой тачкой, моя старенькая «Ауди» из прошлой жизни, была просто, образцом комфортной машины. Я мигом домчался до мясной лавки и зашел внутрь. Ничего похожего на на магазин. Небольшая площадка в центре окруженная, с трех сторон витринами — холодильниками, пригляделся к витринам, фунт говяжьей вырезки стоил девяносто центов. Насколько я помнил, фунт это примерно полкило, за килограмм почти два доллара. Немало для этого времени.