Выбери любимый жанр

Морские гезы (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 14


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

14

Через мои руки прошло уже столько учеников, что я знал, кому и как преподавать. Ян ван Баерле оказался не самым плохим. Он догонял не сразу, но запоминал намертво. Позанимался с ним часа полтора. На каменной скамейке возле двери стояли песочные часы, рассчитанные на один час. Я видел их, а мой ученик — нет. Поэтому погонял его подольше. Видел и два женских лица у окна, которые с интересом наблюдали за нами, позабыв о кружевах. Я не спешил уходить из этого дома. Может быть, потому, что понравилась хозяйка, а может быть, что скорее, появилось щемящее чувство, что вернулся домой. Правда, не мог понять, в какой именно дом — ольборгский или ларошельский. Предыдущие уже забылись. Память не должна быть слишком хорошей и потому жестокой.

Когда мы вернулись в гостиную, на столе стоял кувшин с пивом, четыре оловянные кружки емкостью в четверть литра и тарелка с бутербродами с сыром, копченым окороком и рыбой. Мать незаметно передала сыну деньги. Он отдал их мне с такой важностью, будто заработал монеты непосильным трудом.

— Пора поверить в себя и перестать придавать значение таким мелочам, — тихо сказал я юноше. — В следующий раз пусть сама отдает. Тогда я сочту тебя уверенным в себе человеком.

На самом деле его уверенность меня волновала в последнюю очередь. Мне хотелось дотронуться до Маргариты, проверить, будет ли «контакт»? Если она та, что мне нужна, случится короткое замыкание, обещающее продолжительные и приятные отношения.

— Присаживайтесь, выпьете с нами пива, — предложила Маргарита ван Баерле.

— С удовольствием! — согласился я

Пиво было хорошее. В деревнях варить пиво запрещено, значит, купили здесь. Надо будет узнать, у кого? В Роттердаме, что ни пивовар, то собственный сорт пива, а то и несколько.

Первым делом я предложил перейти на «ты» и рассказал им свою легенду о Родосе, рыцарях-госпитальерах, турках, Мальте, якобы погибшей от чумы семье и утонувшем судне. Поскольку никто из них не бывал за пределами Голландии, слушали меня с открытыми ртами. Я даже подумал, не написать ли мне несколько рыцарских романов? Они здесь в большой цене. Жаль, не люблю писанину. Заполнение судового журнала в советское время было для меня пыткой. На подфлажных судах писать в журнале надо было намного меньше. На них оставалась другая пытка — заполнение кучи ежемесячных и ежеквартальных отчетов. Впрочем, в то время уже были компьютеры, которые менее способствовали развитию графомании. Или более? Кто знает…

— Ты — католик? — спросила хозяйка дома.

— Да, — сказал я, потому что такой ответ от меня надеялись услышать, но не удержался и полюбопытствовал: — А богу это не безразлично?!

Мои слова смутили мать и дочь и заинтересовали сына. Видимо, его напрягало верить так же, как испанцы, и не хотелось не так, как родственники.

Я опустил крамольное вступление «если бог есть», произнес:

— В отличие от людей, он милосерден. Ему без разницы, где и как ты молишься, лишь бы молитва шла от сердца.

— Почему же он позволяет испанцам сжигать еретиков? — спросил Ян ван Баерле, испугав свою мать.

Если я донесу, этого вопроса хватит, чтобы ее сына в лучшем случае привязали на площади к столбу и сожгли на его голове пучок соломы. Говорят, у многих после этой процедуры волосы начинают расти внутрь черепной коробки, вытесняя оттуда мозги, и человек превращается в дебила. Образное это выражение или верят, что так и есть, но с ума сходят многие, перенесшие подобное наказание.

— А тебе не приходило в голову, что ими движет не бог?! — ответил я вопросом на вопрос и обеспечил себе место у столба рядом с юношей, которого мой вопрос заставил задуматься.

— Ты долго еще пробудешь в Роттердаме? — спросила его мать, уводя разговор с опасной темы.

— Недели через полторы-две закончат постройку моего нового судна, после чего отправлюсь в море, — ответил я. — Через какое-то время вернусь. Собираюсь сделать Роттердам своей базой.

— На Мальту не хочешь возвращаться? — поинтересовалась Маргарита ван Баерле.

— Мне не к кому туда возвращаться, — сообщил я, посмотрел ей в глаза и произнес с улыбкой: — Надеюсь, здесь появится к кому.

— В нашем городе много молодых и красивых девушек, — произнесла она, потупив глаза.

Что значило: «Мне нужен мужчина постарше, но если ты будешь настаивать…»

Знала бы, во сколько раз я старше ее! Мое тело сейчас соответствует тому возрасту, в котором я себя считаю в любом возрасте, но прожитые годы, накопленный опыт и стариковская шкала ценностей дают о себе знать. Если бы не болячки, жизнь стариков была бы слишком скучной. У меня болячек пока нет, но скуки и эмоциональной лени уже с избытком. В таком состоянии юные жены начинают раздражать. Впрочем, может быть, я заблуждаюсь, потому что пока не встретил в этой эпохе юную зазнобу.

Мы еще поболтали о том о сем, после чего я засобирался домой, пообещав на прощанье:

— У меня есть хорошее вино. Завтра угощу вас.

— Я забыл предупредить, что завтра урока не будет, — сообщил Ян ван Баерле. — Я поведу Моник в собор. Она там играет на клавесине. Приходи послезавтра.

— Значит, завтра по пути на верфи оставлю вино у вас, а послезавтра выпьем, — как можно безразличнее произнес я, глядя в глаза Маргарите.

Ее смутил мой напор. Наверное, ждала, что я, подобно другим роттердамским мужчинам, похожу кругами, поуговариваю. Время помогло бы ей разочароваться во мне и остаться верной вдовой назло самой себе. На ее беду я знал о женщинах слишком много, чтобы тратить время на преодоление сложностей, которые они придумывают и которым потом и сами не рады.

На следующий день я стоял рядом с лавкой кондитера, в сотне метров от дома Маргариты ван Баерле, и ел десерт из вафель, молока, меда, взбитых белков, корицы. Вкус был специфический. Доедал третий. Не скажу, что мне очень понравилось, но надо ведь было как-то объяснить мое пребывание в этом месте. Ян с Моник вышли из дома, когда я решал, не перейти ли мне к лавке булочника? От сладкой пищи меня уже начало воротить. Теперь начинаю понимать, как хорошо было раньше, когда сахар был в дефиците. Я подождал, когда брат с сестрой скроются за поворотом, и не спеша пошел к их дому.

На двери у них был маленький бронзовый молоточек на цепочке, тщательно надраенный. Каждое звено цепочки тоже блестело. Про бронзовый кружок, прибитый к двери, по которому надо было стучать, и вовсе молчу. В него можно было смотреться, как в зеркало.

Открыла служанка Энн. Это была женщина лет сорока пяти, невысокая и пухлая, с очень широким задом, напоминающая снеговик. При таком комплекции она умудрялась передвигаться почти бесшумно и оставаться незаметной. Одета была в черное, хотя родственницей своим хозяевам не приходилась.

— Молодой господин ушел, — поздоровавшись, сообщила она, явно не собираясь впускать меня в дом.

— Он мне не нужен, — сказал я. — Я вино принес Маргарите.

— Кто там, Энн? — послышался с лестницы, ведущей на второй этаж, голос хозяйки дома.

— Да этот, иностранец, — пробурчала служанка и отступила в сторону, давая мне зайти.

Вроде бы ничего не изменилось ни в наряде Маргариты ван Баерле, ни в прическе, ни в макияже — или я не замечал?! — но я сразу понял, что прихорошилась к моему приходу. Она не хотела, чтобы я пришел, и надеялась, что приду. Это ж столько эмоций! Воспоминаний о них на несколько лет хватит.

— Вино принес, как обещал, — сказал я, отдавая бурдюк с пятью литрами вина служанке.

Энн взяла его и понесла на кухню.

— А Ян с Моник ушли, — произнесла Маргарита ван Баерле, стараясь не встретиться со мной взглядом и таким тоном, будто не знала, что я знаю это.

Я подошел к ней и поцеловал в щеку, как обычно делают голландцы. В прошлый визит обошлось без поцелуев, но теперь я уже знакомый. Щека у нее была теплая и нежная, с сухой шелковистой кожей. Разряд был несильный. Может, потому, что мой мозг уже взорвался от аромата женщины. Я обнял Маргариту за талию, прижал к себе и поцеловал в губы, влажные и сперва твердые. Она уперлась руками в мои плечи, вроде бы отталкивая, но голову не отклоняла. Ее тело затряслось, словно в ознобе. Я покрыл поцелуями ее лицо, перебрался на шею.

14
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело