(Не)естественный отбор (СИ) - Бутырская Наталья - Страница 21

– То есть? – переспросила Настя. Она слушала с таким вниманием, что я готов был рассказывать ей часами все, что угодно.

– Ты же знаешь, что каждая фирма, в которой более тридцати постоянных сотрудника, обязана нанять минимум двух представителей разных рас. Изначально данное условие было принято с целью защитить оборотней от предвзятого отношения, но с другой стороны, ЖФО также должен принимать на работу людей, эльфов и гномов. И один филиал ЖФО под давлением городской администрации взял несколько человек на работу, причем на высокие должности, кто-то из них внезапно оказался родственником мэра, другой – племянником прокурора. Как обычно.

Сначала шло все хорошо, были получены разрешения на строительство новых домов, которые выбивались не один год, мы немного подуспокоились, в других филиалах также стали задумываться о найме людей. А потом местные оборотни подняли бучу. Оказалось, что часть квартир, выкупленных фондом, была за бесценок продана левым людям. Людям! Не оборотням! Часть – была перепродана по рыночным ценам. Кудапошла разница, ты можешь и сама догадаться. Скандал был громадный. Виновных сразу уволили по статье, оборотни-политики стали жестко проталкивать дополнение к закону, где требовали разрешить ЖФО брать на работу только оборотней.

– Получается, что оборотни – честные и благородные, а люди – поголовно алчные и подлые. Верно? – грустно сказала Настя.

– Не совсем. Люди бывают разные, оборотни тоже попадаются всякие. Но у нас есть одна особенность. Как бы мы между собой не грызлись, как бы не относились друг к другу, но если кому-то из нас угрожает опасность, на защиту встанут все оборотни, вне зависимости от страны, вида и веры. У меня даже есть своя теория, почему так получилось. Хочешь, расскажу?

– Конечно!

– Как я уже говорил, оборотней слишком долго считали животными. Тысячелетиями нас уничтожали, вырезали целыми племенами, гнобили, держали в рабстве. Хотя даже не совсем в рабстве, нет, нас держали как животных. Говорящих животных. Кастрировали как собак, топили детей, как ненужных котят. Если бы мы не держались вместе, не вставали на защиту каждого оборотня, то нас бы уже точно уничтожили. В результате защита сородичей перешла на генетический уровень. И, поверь, если кто-то из иных рас будет угрожать оборотню, даже если тот оборотень будет моим личным врагом, я кинусь ему на помощь, несмотря на угрозу для жизни. И я не буду раздумывать, прикидывать или сравнивать риски.

– Поэтому малыши-оборотни никогда не попадают в детские дома?

– Да. Мы своих не бросаем. Хотя люди называют это стайным чувством, – я усмехнулся, – и говорят, что это лишь доказывает нашу близость к животным. Но в таком случае я предпочту быть животным, чем разумным высокоразвитым существом, которое может отказаться от собственного ребенка.

Незаметно мы подошли к Настиному общежитию, но никто из нас не хотел расставаться так рано.

– Может, еще погуляем? – жалобно посмотрела на меня Настя.

– Конечно. А куда ты хочешь?

– Знаешь, есть у меня одно желание, вот только я стесняюсь его сказать. Поэтому закрой глаза.

Я послушно прикрыл глаза и услышал ее шепот:

– Хочу посмотреть поближе на тебя-волка. Можно?

Не открывая глаз, я ответил:

– О, тогда я знаю отличное место. Спорим, что ты там ни разу не была? Только нужно вызвать такси. Я могу открыть глаза?

Она шепнула: «Да», но когда я посмотрел на нее, она стояла вся пунцовая, отвернув лицо. Я понимал ее смущение. У людей к звериной форме такое же отношение, как и к инвалидам: кто-то пялится во все глаза, а кто-то, наоборот, старается не смотреть, дабы не смутить. Хотя, должен заметить, это бывает только у тех людей, кто не привык общаться с оборотнями. Чем крупнее город, тем проще отношение. А вот в деревнях порой ощущаешь себя белым человеком, случайно попавшим в глухую африканскую деревню: все тыкают в тебя пальцем, дети требуют перекинуться в звериную форму, заполошные мамаши тащат малышню в дома, чтобы не дай бог чего.

Мы сели в такси, до нужного места ехать минут двадцать-тридцать, поэтому я решил немного рассказать Насте, куда мы едем.

– Официальное название – «Парк на Садовой», но все его зовут «Оборотень-парк». И мы с тобой сейчас следуем канону свиданий оборотней. Как правило, мы знакомимся в двуногой форме, но если вдруг возникает сомнение или желание пообщаться поближе, то нужно, чтобы парень и девушка увидела друг друга и в звериной форме. Можно пойти, конечно, и в Экстрим, но, во-первых, там крутится множество представителей других рас, а во-вторых, это как-то совсем неромантично – гулять там, где гоняют велосипедисты и играют в волейбол. Поэтому мы облюбовали один отдаленный парк, в который ходят только оборотни. Опять же, никто не запрещает вход другим расам, но люди чувствуют там себя неуютно.

Я расплатился за проезд, взял девушку за руку и подвел ее ко входу в парк.

Раньше я даже не представляла, как легко можно общаться с парнями. Со стороны казалось, что они немного глупые. Некоторые по петушиному пыжатся, пытаются выглядеть умнее, значительнее, сильнее, чем есть на самом деле. Другие старательно делают вид, что не замечают девушек, а сами только на них и смотрят. Были и такие, кто реально не обращает внимания на девушек, но к таким и подходить страшно.

А Стан, он настоящий. Он не старается кем-то быть, он уже есть, живой, искренний, открытый.

Может, все оборотни такие, а может, только он один такой. Но это и неважно. Потому что для меня есть только он.

Когда он рассказывал мне про ЖФО и прочие нюансы жизни оборотней, я со стыдом подумала, что совершенно ничего не знаю об их жизни. Несмотря на законы, на равенство рас, на учебники, в которых вроде как должна быть такая информация, я знала ничтожно мало.

Почему на уроках истории нам говорили про войны людей, про замкнутость эльфов и об их постепенном слиянии с человеческим обществом, про сложные законы, принятые у гномов, и почти ничего не упоминали про истребление оборотней? Я смутно припоминала, что где-то классе в восьмом промелькнула тема о роли оборотней в новой истории, но и ту нам дали на самостоятельное изучение. Как и параграф про половые органы на уроке анатомии. Словно люди стеснялись, нет, не так, стыдились своей истории.

И мне самой было стыдно. Мне двадцать два года, я хорошо закончила школу, успевала по всем предметам, училась в педагогическом университете, но так мало знала про значительную часть населения планеты. А оборотни составляют сейчас десятую часть всех разумных существ. Если бы не их скорость жизни и размножения, они были бы уничтожены давным-давно.

Мне даже пришла в голову одна абсурдная мысль: а что, если их темп жизни как раз и связан с их геноцидом? Возможно, в прошлом выживали только те, кто успевали в рекордные сроки повзрослеть и оставить потомство, те, кто могли мгновенно адаптироваться к любым изменениям среды. В конце концов, когда-то и у людей браки в двенадцать лет были нормой, и в восемнадцать лет у девушки могло быть уже три-четыре ребенка. Слабые и не успевшие развиться умирали родами, так и шел отбор в сторону акселерации.

И в том, что Стан умрет от старости через пятнадцать-двадцать лет, косвенно виноваты люди. Страшная, на самом деле, мысль.

Когда мы пришли к общежитию, я вдруг поняла, чего мне хочется.

Во время выступления Стана в Экстриме я видела его-волка лишь какие-то секунды и то довольно далеко. И я почувствовала, что должна познакомиться с его второй ипостасью поближе, все-таки это тоже его часть, половина его существа.

Пока мы ехали в такси, и Стан рассказывал мне про Оборотень-парк, я видела испуганный взгляд таксиста в зеркале заднего вида. Он явно понял, кто из нас кто, и пытался понять, зачем парень-оборотень тащит девушку-человека в страшный парк. Да и название у парка было словно из фильма ужасов.

И на первый взгляд, внешний вид парка соответствовал своему названию.