Предложение руки и перца (СИ) - Юраш Кристина - Страница 22

Я задыхалась, чувствуя, как его волосы скользят по моей внезапно оголившейся груди, а решительный настрой подкреплялся грубоватыми поцелуями. Мое платье по велению могучей руки улетело в направлении мне неизвестном и даже невидимом за широкими плечами. Яростно сжав меня в объятиях, принц оборотней провел по моей шее языком, вызывая орду вопящих от ужаса мурашек.

«Только не вздумай инициироваться, как менталист! Короче, с мужчинамми спать тебе запрещено, если хочешь жить!», — послышался уставший голос старого ректора, который выдрал последние волосы с головы. «А как же любовь?», — спросила я, глядя на старика в дорогой мантии. «Мне очень жаль, но про мужчин тебе придется забыть!», — строго произнес ректор, со стоном выдыхая. — «Это ж надо! Менталист в моей Академии! Хоть бы никто не узнал!». Я помню тикающие часы с золотыми стрелками, помню саламандру, свернувшуюся в камине. «То есть, я никогда…», — спросила я, пытаясь осознать эту страшную для двадцатилетней девушки мысль. «Понимаешь, для тех, кто обладает магическими способностями, первый раз — это обряд инициации силы. После этого сила имеет тенденцию возрастать! Вот поэтому среди первокурсниц дракон умрет голодным! Все торопятся инициироваться с магами, чтобы убрать ограничение в силе!», — покачал головой старик, вороша позолоченной кочергой в камине старенькую саламандру. — «Ты представляешь, что будет, если ты инициируешься? Твой дар возрастет! Или приобретет особенности! Тогда тебя быстро вычислят и убьют!». «За что?», — удивилась я, чувствуя, как накатывает волна дрожи. «Запомни! Есть три запрещенных дара, признанные опасными во всех государствах. Видящие, менталисты и проклятийники. Все они обладают могуществом, которого боятся даже правящие династии. Представь себе, ты поцеловала принца и женила его на себе! Один поцелуй способен погубить мир! Ты можешь забрать любую вещь, заставить человека делать все, что угодно! Неужели непонятно? Помни, каким бы сильным ни был менталист, противостоять государству и всем магам он не сможет! Поэтому вас приказано убивать на месте!», — глаза старика округлились от моей недогадливости.

Воспоминание померкло в тот момент, когда мое белье было содрано решительной рукой и совершило полет в сторону висящей железной люстры.

Я почувствовала, как мои руки уперлись в широкую грудь слишком рьяного оборотня, а ноги тщетно пытались отбить ему хвостик!

— Нет, нет, нет! — яростно воспротивилась я, пытаясь остудить пыл плевком. Страх накатил так, что у меня задрожали руки. В этот момент, принц с рычанием накрыл мои губы поцелуем и замер.

Внезапно воспоминания накатили снова. «А целоваться? Без внушения!», — с тревогой спросила я, понимая, что ректор не шутит. «А у тебя не получится. Как ты думаешь, зачем мы учим людей управлять магией? Она сама по себе прорывается в момент страха, радости, паники и счастья. Ты никогда не знаешь, что внушила человеку, будучи уверенной, что не внушала ничего!», — глубокомысленно ответил старик, а потом горько усмехнулся. — «Моя сестра была менталистом. Она сумела прятать свой дар до двадцати пяти лет. А потом влюбилась в сына герцога. Его родители забили тревогу. Тут- то все и вскрылось!».

Воспоминания снова померкли, а застывший на моих губах поцелуй, заставил меня дернуться и отползти. Какой ужас! Что я только что внушила? Оборотень встал, словно меня не было в комнате, вышел за двери, пошатываясь. «Принесите чемодан с кухни!», — приказал он кому-то в коридоре, пока я с удивлением смотрела на него.

Мой чемодан внушительных габаритов взъерошенный слуга с недовольным видом втаскивал в роскошные двери. Я экстренно пыталась понять, чем закончилось мое непроизвольное внушение! Чемодан — это уже неплохо! Вот расслабилась в мужских объятиях — получи результат! Больше никогда! Элис! Запомни! Никогда!

Пока я приходила в себя, его высочество внезапно подошло к креслу, упало на одно колено и выдало: «Будь моей женой!». Я подняла брови, пытаясь понять, как так получилось, но принц неумолимо лобызал полированную ручку, заставив меня тревожно осматриваться по сторонам.

— Рррр! — соблазнительно выдал оборотень, пожирающе — страстным взглядом лаская молчаливую мебель. У меня глаза на лоб полезли. Я прямо присела на ковер, хватаясь за сердце. — Я пор-р-рву тебя…

Зажав рот рукой, я боялась вздохнуть, глядя на эту картинку.

— Ты же знаешь, кр-р-расавица, я — дикий звер-р-рь, — дерзко усмехнулся принц, горделиво глядя на четвероногий объект обожания. «Мамочки!», — сглотнула я, тряся головой. — Р-р-разорву в клочья!

Мой взгляд упал на чемодан, потом на принца, который лихо отбросил каштановые волосы за спину, расстегнув верхнюю пуговицу одежды. «Гениально!», — неуверенно что-то прошептало в голове, пока я тревожно посматривала на жертву, пытаясь отогнать коварные мысли воспользоваться ситуацией.

— Р-р-раздеть тебя и р-р-разорвать! — сладко процедил принц. В его глазах горел плотоядный огонь. — Ты еще не знаешь, на что способен дикий звер-р-рь!

Он погрузил когти в обивку, раздирая ее с наслаждением мстительного кота. Пружина выскочила, едва не оставив принца с одним влюбленным глазом, но это только раззадорило любовный пыл.

Взвесив все «за» и «против», я сидела на кровати и ставила галочки в анкете принцессы, чувствуя, что если еще раз посмотрю на любовь принца и кресла, меня смело можно будет записывать в мебель из очень красного дерева. Куда он его поволок? На подоконник? Эм… Так и запишем!

Ой! Я исправила цифру восемь на цифру девять, стыдливо отводя взгляд. Губы мои снова зачесались, а я кусала их, продолжая тщательно конспектировать каждое действо.

«Ухаживания?», — задала вопрос анкета государственной важности, пока я пыталась понять, считается ли ухаживанием обрывки ткани, валяющаяся на полу?

«Уходил вусмерть», — обреченно записала я, глядя на кресло и принца.

«Темперамент?», — строго спрашивала анкета, требуя описать напор с которым оборотень штурмует мягкую мебель. «Ах, ты, проказница! Ты же знаешь, что мне нравится! Не делай так!», — рычал принц, а я понимала, что мне стоит поучиться у кресла соблазнять мужчин.

«Ээээ!», — протянули книги, листая страничками, пока я с интересом смотрела на «пирамидку». «Я буду терзать тебя до тех пор, пока ты попросишь пощады!», — выдал распаленный принц. А я вздохнула, подозревая, что креслу очень нравится происходящее, раз оно молчит в тряпочку!

«Позы?», — нескромно поинтересовалась анкета, пока я задумчиво кусала ручку. В позах я была не сильна. Книжка про позы так и лежала непрочитанной поверх стопки других купленных мною книг по обольщению. Единственное, что я успела сделать перед тем, как отправиться на задание — пролистать ее.

«Просто напиши, на что похожи! Обычно позы связаны с животными!», — намекали книги, пока я нервно осматривалась по сторонам.

«Любимая поза принца — веселый дятел на трухлявом пеньке. Вторая поза, которую практикует оборотень — сосед с молотком. Он начинает долбить возле стены в самый неожиданный момент, причем делает это с таким удовольствием — не оттащишь!», — записала я, пытаясь придумать название следующей позе.

Я понимаю, что некоторые позы называются в честь животных, но мой сосед — еще то животное! Принц уже отломал ножку у кресла, а я думала, стоит ли предупредить принцессу? Внезапно послышался хруст и треск, а потом мучительный стон. Я понимала, что раньше мало что знала об этом действе, но зато теперь понимаю, что для такого нужно очень крепкое здоровье.

«Поза «раненый тюлень» плавно перешла в «недобитый олень»», — записала я, перечитывая и понимая, что у меня получается! Я вздохнула и исправила цифру на «10».

Оценить размеры королевского достоинства я не могла, поэтому решила выждать удобный момент! Пронзительно зевнув, я поудобнее устроилась на подушке, в надежде, что принцу надоест, но куда-там! Я чувствовала, как глаза слипались, а меня душила зевота.

Что? Как? Я уснула? Сколько время? — это была моя первая мысль, когда я очнулась в чужой постели, продрав глаза, и видя яркий дневной свет. Восемь? Ах, восемь!