Морпех. Дилогия (СИ) - Таругин Олег Витальевич - Страница 90

Встретиться, как ни странно, удалось. Вот только единственным знакомым оказался сержант Карасев из второго взвода. Остальное известно: приняв командование, младший лейтенант решил еще раз вернуться к поселку. Мелевич с Ивченко идею нового комгруппы восприняли холодно, однако спорить со старшим по званию все же не стали. Тем более, приказа установить связь с парашютистами никто, в принципе, не отменял, а их собственный командир, вероятнее всего, погиб – после рассказа Карасева стало понятно, что шансов уцелеть у Алексеева практически не имелось. Соваться в сам поселок, разумеется, не планировали: младший лейтенант хотел уничтожить расположенный на развилке за околицей пост, после чего уходить в направлении Мысхако, на чем и настаивали разведчики. Затаившись неподалеку от дороги, бойцы изготовились к атаке – и в этот момент показался грузовик, чему Науменков откровенно обрадовался. Одно дело просто расстрелять пулеметную позицию, и совсем другое – еще и спалить автомашину, вполне вероятно везущую что‑то ценное! Вот только прибытие «Опеля» фашисты отчего‑то встретили весьма своеобразно, в считанные секунды изрешетив его ружейно‑пулеметным огнем. Под шумок подобравшиеся вплотную бойцы, в свою очередь, буквально за несколько секунд перебили и закидали гранатами не ожидавших нападения гитлеровцев.

Остальное, собственно говоря, известно.

Степану удалось уцелеть под градом пуль, вовремя кувыркнувшись из кабины, есаул погиб – то ли фрицы не разглядели за распахнутой дверцей немецкой формы, то ли изначально списали союзничка в безвозвратные потери, получив приказ любой ценой уничтожить виновных в разгроме аэродрома беглецов. Ну, а опытные вояки Дмитрук с Тапером, как выяснилось, загодя откинули задний борт, при первых же выстрелах сиганув из кузова и схоронившись под грузовиком…

– Считаете, что принял неверное решение, товарищ старший лейтенант? – закончив рассказ, угрюмо осведомился Науменков, с нескрываемым сожалением отставив в сторону выскобленную до металла консервную банку. Тушенку он, понятно, стоптал не в одно рыло, по‑братски поделившись с Карасевым. Еще одну консерву выделили Таперу с Дмитруком. Разведчики же просто сжевали, запивая водой, по паре сухарей – потерпят до ночевки, поскольку провизию, как уже говорилось, нужно начинать жестко экономить. Да и некогда – снайпера с танкистом Алексеев сразу же отправил в охранение.

– Да как тебе сказать, Леня? – задумчиво хмыкнул старлей. – С одной стороны – ты однозначно не прав, мои ребята ведь тебе ситуацию обрисовали? По уму, вам нужно было сразу к Мысхако двигать. Но вот с другой? Не реши ты этот блокпост на ноль перемножить, я бы с тобой сейчас не разговаривал. И Мишка с Ванькой уже тоже бы остывали, шансов уцелеть у нас не имелось от слова совсем. Так что в любом случае, спасибо! Выручил!

Помолчав пару секунд, младший лейтенант, не глядя на собеседника, добавил:

– А за то, что сапогом пихал да словами всяческими нехорошими обзывался, вы уж меня извините, тарщ старший лейтенант! Я ж думал, вы и взаправду фашист. И каска, и шинелка, сами понимаете, соответствовали.

– Ну, тут и вовсе говорить не о чем, лейтенант! – широко улыбнулся Степан, ободряюще хлопнув нового товарища по плечу. – Не пристрелил сгоряча – и на том спасибо! В бою, сам знаешь, всякое случается. Кстати, насчет шинели… Неудобная она, зараза, а бушлат бросить пришлось. Помоги‑ка.

С помощью парашютиста Алексеев безо всякой жалости отчекрыжил возвращенным Карасевым штык‑ножом мешающие движению полы, укоротив трофейную одежду на добрых полметра. Примерив получившуюся недокуртку, задумчиво фыркнул: да уж, видок у него теперь тот еще! Фильмы в жанре постапа с прочим зомби‑апокалипсисом отдыхают!

Науменкова трансформация командирской шинели не заинтересовала – в отличие от штыка:

– Трофейный? Ни разу подобных не видал. Коротковат только. Еще и дырка эта непонятная – она‑то тут к чему?

– Не, ни разу не трофейный, гляди, – Алексеев продемонстрировал лейтенанту надпись «сделано в СССР». – Экспериментальный образец, скоро должен в войска поступить, вместе с новым пистолетом‑пулеметом. Классная штука, если вот так с ножнами соединить, можно колючку резать, или электрические провода под напряжением.

– Ух ты, – заинтересовался парашютист, совершенно по‑мальчишески сверкнув глазами. – Разрешите, тарщ старший лейтенант?

– Играйся. Только языком после шибко не болтай, оружие секретное, в серию пока не пошло. Проходит, так сказать, испытания в боевых условиях.

– И как проходит, успешно? – мамлей с искренним любопытством повертел в руках штык и ножны, со второй попытки соединил их в кусачки для проволоки.

– Судя по тому, что ни один фриц пока не пожаловался, успешно, – пожал плечами Степан. – А их на счету у этого ножичка уж немало накопилось, как бы ни с пару десятков. Ладно, лейтенант, еще с пяток минут отдыхаем – и дальше двигаем. До ночи, кровь из носу, нужно подальше уйти да следы как следует запутать. Если ночь тихо‑мирно пересидим, на рассвете уж напрямик рванем, там не шибко далеко останется. Короче, отдыхай пока.

Перепоясав кастрированную шинель портупеей, Алексеев только вздохнул. Ладно, перетопчется как‑нибудь, а на плацдарме нормальной одежкой обзаведется. Прицепив на пояс ножны и кобуру, хмыкнул: странная все же штука война! Сто раз уж помереть мог – а все еще живой. И даже пистолет такой же, какой и был, хоть и с другим серийным номером. Зато автомат новый – привычный Шпагин так и остался где‑то в поселке. Кстати, нужно им хоть пользоваться научиться – до сего момента все познания Степана о подобных «машиненпистолях» были исключительно теоретическими. Не просить же парней помочь, что уж вовсе полный идиотизм? Нет уж, сам как‑нибудь разберется, благо, видал в интернете ролики про этот автомат. Да и что тут разбираться, собственно говоря? Особенно, после того, как с зениткой справился? Конструкция проста до примитивизма: автоматика на основе свободного затвора, прицельные приспособления позволяют вести огонь на 100 или 200 метров, специального предохранителя нет, его роль выполняет фигурный вырез с левой стороны ствольной коробки. Отсоединив магазин, старлей выбросил из казенника патрон, продолжая изучать попавшее в его руки очередное творение сумрачного тевтонского гения, что заняло еще от силы пару минут. Стрельба ведется с открытого затвора, приклад раскладывается вниз‑назад. Сколько патронов помещается в магазин, старлей выяснять не стал – память подсказывала, что штук тридцать или около того. Вот, собственно, и все, можно воевать.

Мысленно хмыкнув – недавняя история с экспресс изучением нового оружия повторилась практически один в один, разве что местность другая, да Левчук с Аникеевым далековато отсюда, – морпех поставил автомат на предохранитель и закинул на плечо ремень:

– Отдохнули немного? Тогда подъем. Сразу предупреждаю, до темноты привалов больше не будет. Нам сейчас главное – убраться отсюда как можно дальше, да место под ночевку подыскать. Не подыщем или почуем за спиной что‑то нехорошее – останавливаться вовсе не станем. Вопросы? Ну, раз не имеется, тогда осмотрелись, мусор за собой прибрали. До последней крошки! Пустые жестянки с собой забираем, набредем на ручей – там и притопим. Мы их в костре не обжигали, потому они для любой служебной собачки, как маяк, мигом учует. Проверьте только, чтобы при ходьбе не звякали. Жаль, махорки нет, хоть немного бы следы припорошили.

– Разрешите, тарщ командир? – старший сержант Тапер протянул морпеху помятую пачку дрянных немецких сигарет без фильтра. – Вот, у одного из пострелянных фрицев в кармане нашел. Тут немного, но хоть что‑то.

– Добро, Миша, раскроши да присыпь места, где мы сидели или особенно натоптали. Не факт, что поможет, но все лучше, чем ничего. Карасев, смотайся тихонечко, прикрытие наше с постов сними, скажи, уходим. Только не шуми, как в прошлый… – Степан осекся, бросив на младшего лейтенанта быстрый взгляд. Науменков ничего не заметил. – Короче, Федя, одна нога тут, вторая тоже. Мухой!