Личный колдун президента (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич - Страница 14

Вроде бы, ну что такое один энергоблок? Малая часть из вырабатываемых в этой стране мощностей… меньше одного процента, если не ошибаюсь. Но планируемый ритуал позволит пользоваться всеми атомными станциями Соединённых Штатов как своеобразным банком. То есть, нужна энергия — взял, не нужна — лежит и кушать не просит. И поступления на счёт капают с завидной регулярностью. А ещё есть возможность брать взаймы и не отдавать. Неплохо, да? Вот и я думаю, что неплохо.

Нужно всего лишь три часа времени. Три часа, на протяжении которых ни один посторонний человек не должен находиться от меня ближе пятнадцати местных ярдов. Впрочем, своим тоже не рекомендуется приближаться.

Между тем, Джек Лафайет заливается соловьём, рассказывая о перспективах развития атомной энергетики в Соединённых Штатах. Я не стал огорчать наивного юношу — хочется ему думать, что выбранная им профессия является лучшей в мире, ну и пусть думает на доброе здоровье. Не рассказывать же ему, что лет через десять всё это старьё развалится, отравив территорию нескольких штатов.

В принципе, травит уже сейчас — в перехваченных переговорах местных шишек с большими людьми из министерства энергетики практически открытым текстом сообщалось о неконтролируемых утечках жидких радиоактивных отходов. У них, видите ли, срок службы контейнеров истёк больше двадцати лет назад.

Ещё можно принять во внимание тяжёлую внутреннюю обстановку в стране, скатывающейся в неконтролируемую анархию. Не спорю, у этого государства есть большой запас прочности и скоро беспорядки будут подавлены с максимальной жёсткостью. Подавлены здесь и сейчас. Но напившиеся человеческой крови орки никогда не забудут её сладкий вкус, и всё когда-нибудь повторится. Через пять лет, через семь, через десять… но обязательно повторится.

Но мне хватит этого времени с лихвой. За десять лет я смогу подготовиться к возвращению повзрослевшей императрицы Илии в родной мир, и нас уже не будет волновать судьба странного государственного образования под названием Соединённые Штаты Америки.

— Джек, а что это за памятник? — Мозес кивнул в сторону длинной стены из чёрного полированного камня. — На Арлингтонское кладбище похоже.

У инженера сразу испортилось настроение:

— Обычно это не показывают гостям, но…

— Но? — вопросительно взглянул сотник.

— Вы видите памятник погибшим в мае семнадцатого года, когда в подземных хранилищах завалило больше тысячи человек. Просел грунт сразу в нескольких тоннелях, так что… А в противорадиационных убежищах не работала вентиляция.

— Погоди, — Мозес придержал инженера за руку. — Ты хочешь сказать, что мы в любой момент можем провалиться под землю?

— Нет-нет, ни в коем случае! — заверил Джек. — Авария произошла в пятидесяти километрах отсюда и нам ничего не угрожает.

— Насчёт того, что нам ничего не угрожает, я полностью согласен, — кивнул сотник. — А вот в безопасности персонала станции у меня такой уверенности нет.

Тонкий чёрный юмор остался непонятым, и инженер продолжил расхваливать место своей любимой работы:

— Вы не уверены, мистер Свальбард, зато я со всей ответственностью могу заявить, что персоналу станции тоже ничего не угрожает. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра… Мы защищены даже от падения загруженного взрывчаткой самолёта. Вот выстрел из пушки в упор…

— В вашей стране часто падают самолёты с взрывчаткой?

— Нет, — помотал головой Джек. — Но в прошлом было несколько случаев, и правительство приняло меры… Крыша энергоблока выдержит бомбардировку бетонобойными бомбами!

— Рад за ваше правительство. На первый взгляд они производят впечатление в высшей степени благоразумных людей. Да, мы прекрасно знаем, что это не так и в правительстве собрались одни лишь жадные глупцы и властолюбивые подлецы, но забота о безопасности вашей станции не может не радовать.

Инженер опять не уловил сарказма в словах Мозеса:

— Да, мистер Свальбард, при всех их недостатках о деле они иногда думают.

— Ну ещё бы! Закрытие на атомной станции трёх энергоблоков из четырёх имеющихся повышает безопасность на триста процентов.

Пока Мозес упражнялся в остроумии, я закончил расстановку маячков в ключевых местах. Ну что, приступаем к работе?

— Извините, джентльмены, что вмешиваюсь в ваш в высшей степени интересный разговор…

— Да, мистер Вольф? — вскинулся инженер. — У вас есть вопросы?

— Спешу сообщить, мистер Лафайет, что в течении ближайших пяти минут станция будем захвачена.

— В каком смысле? — не сообразил Джек.

— В самом прямом смысле. Придут вооружённые люди и приставят пистолет к глупой голове любого пытающегося сопротивляться недоумка. Поэтому во избежание неприятностей попрошу… мистер Лафайет, у вас должна быть система оповещения, не так ли? Вот и потрудитесь сообщить персоналу.

— Что именно я им должен сообщить? — похоже. Джек воспринял мои слова как попытку пошутить. — Арабские террористы или русский спецназ? А давайте, я расскажу всем о нашествии инопланетян?

— Можно и так, — я не стал спорить и доказывать. — Начинаем захват, мистер Лафайет?

— Начинайте, — весело согласился инженер. — Всегда мечтал посмотреть, как это происходит.

Из открывшегося за его спиной портала выкатилась светошумовая граната. Если кто-то не умеет ставить непроницаемый силовой купол, тот сам себе враг и вредитель. А я не виноват, я честно предупреждал о захвате.

The Guardian

«Наш собственный корреспондент сообщает, что в Майами практически закончились уличные бои, и национальная гвардия при поддержке армейских подразделений приступила к зачистке города от асоциальных элементов. К таковым по новому федеральному закону о чрезвычайном положении относятся лица неопределённой государственной принадлежности преимущественно мексиканского и кубинского происхождения, а так же часть граждан с афроамериканским цветом кожи.

Губернатор Флориды Сэмюэль Бронхольм предупредил о намерении бороться с уличными беспорядками всеми законными способами, включая превентивные аресты, предупредительную стрельбу на поражение, и содержание арестованных в так называемых «территориях усиленного надзора». Злые языки назвали эти места концентрационными лагерями, но губернатор заявил о недопустимости подобного сравнения».

Дворец Мальмезон. Бывший загородный дом императора Ермия Неистового.

Звук шагов отражался от стен и возвращался к идущему по длинному коридору человеку. Возвращался искажённым чудовищной смесью посмертных энергий погибших при строительстве людей — души пленных вплавлены в эти стены. И они мстят. Много сделать не могут, но мелкие пакости, вроде эха, их любимое занятие.

«Ты ничтожество», — шептали чёрные плиты пола.

«Твой сын принесён в жертву тёмному богу с собачьей головой и обезьяньей задницей», — хихикали белые политы.

«У тебя нет наследников, урод», — утверждали мраморные ступени. — «Твой герб будут рисовать на дверях нужников».

На неподготовленного человека коридоры загородного дома императора Ермия Неистового производили сильное впечатление. Покойный владыка именно здесь принимал иностранных послов и проводил любые переговоры с царственными собратьями. После небольшой экскурсии те становились удивительно сговорчивы и желали лишь одного — согласиться на всё и как можно быстрее покинуть проклятый дворец.

Герцог Блумфонтейн хорошо знал об особенностях дворца и намеревался использовать их в своих целях. Точнее сказать, использовать в достижении единственной цели — подмять под себя остатки империи Ермия Неистового. Всё подгрести не получится — временные союзники вежливо улыбаются и недвусмысленно намекают на необходимость окончательного расчёта землями и звонкой монетой. Святоши из ордена Последней Надежды требуют долю настойчивее всех!

Им мало самого факта падения Империи Зла и смерти императора, борьба с которым раньше составляла смысл существования святого братства. Это оказалось промежуточной целью. А что же тогда у них основное? Вот и придётся выяснять в тяжёлых переговорах, торгуясь за каждую медную монету и за каждый клочок земли. В победе главное не победить. Главное в любой победе — суметь воспользоваться её результатами.