Опасная находка - Стедман Кэтрин - Страница 63

— Э… спасибо, Саймон! — кричу я ему вслед. Не знаю почему. Мне же нужно что-то сказать, правда? Я не могу молча стоять и смотреть, как он идет к своему черному «мерседесу» с моими бриллиантами в руке. 

Четверг, 29 сентября

Незаконченные дела

На следующее утро мне приносят огромный букет цветов.

«Спасибо за помощь. Я этого не забуду. Э.»

У него есть стиль, не могу этого не признать. А вот Марк сомневается.

— Это нельзя назвать скрытностью, верно? — спрашивает он за завтраком. Его беспокоит возможная слежка полиции.

— Это просто цветы, Марк. Он мог послать их мне в благодарность за интервью, если кто-то станет задавать вопросы. Передал их через адвоката или вроде того. Я совершенно уверена, что Эдди на данном этапе своей карьеры давно научился заметать следы. Во всем, что не касается бухгалтерии, конечно.

Я улыбаюсь. В итоге мы все-таки справились. Справились ведь? Вчера в полночь мне на счет поступили все деньги за бриллианты. Куда больше, чем мы ожидали получить. Два миллиона. Два. Фунтов стерлингов. Я в буквальном смысле не могу перестать улыбаться. По десять тысяч за каждый камень. Эдди почти ничего себе не взял. Деньги пришли с другого номерного счета. Того, на котором Эдди припрятал свои богатства, полагаю. Великие умы мыслят одинаково.

Марк волнуется.

— Я уверен, что с его стороны этот подарок имеет отличное объяснение, Эрин. Меня беспокоит твоя сторона. Если за тобой следит СО-15, там наверняка заинтересуются… — Он жестом указывает на огромный букет. — Это не слишком скромно, разве нет? — Он прав, полагаю. Цветы просто смехотворно вычурны.

— Но полиция ведь не может отслеживать все мои действия двадцать четыре часа в сутки, Марк! Нет, ну правда! Зачем это делать? И разве Эдди об этом не знал бы?

— Да. Потенциально — да, они могут, Эрин, особенно если считают, что Холли выйдет с тобой на контакт. Если они заметили что-то странное. Они могут следить просто на случай, вдруг она тебе позвонит или, боже упаси, явится к нам на порог.

— Господи, с какой стати ей так поступать, Марк? Мы с ней не были особенно близки, помнишь? Мы встречались только один раз. Я один раз взяла у нее интервью, которое длилось полчаса. Вряд ли в полиции считают такое возможным, и вряд ли они за нами следят. По крайней мере, так пристально, как ты думаешь. Не исключено, что они прослушивают наш домашний телефон, но я и правда считаю, что Эдди проверил бы это, прежде чем помогать нам, и обязательно упомянул бы в разговоре. Он же не идиот. Если бы СО-15 следил за нами, я думаю, мы бы уже об этом знали. Скорее, я считаю, что присутствие Эдди на данный момент защищает нас от множества других неприятностей.

Марк отстраненно смотрит в окно, наблюдает за дождем и о чем-то молча размышляет.

Почему Марк недоволен?

Я робко касаюсь его руки, протягивая ее через стол.

— Дело сделано. Все деньги, что были в сумке, уже на нашем счете. У нас получилось. Итого, считая банкноты и сумму, вырученную за бриллианты, у нас теперь чуть меньше трех миллионов фунтов. И их нельзя отследить. Полная безопасность. Мы справились, Марк. Мы со всем этим справились! — Я смотрю на него, выжидая.

На его лице появляется улыбка. Очень слабая.

Я сжимаю его руку.

Улыбка становится настоящей.

Он кивает и тянется к чашке с чаем.

— Я рад, что все получилось, правда рад. Очень! Но, Эрин, тебе больше нельзя ничем подобным заниматься. Просто нельзя. На этот раз все сложилось, но здесь мы поставим точку, хорошо? Больше никаких рисков. Договорились?

Он доволен, конечно, но я беспокоюсь за него и не могу винить его за то, что он не до конца мне доверяет. Я ведь храню от него секреты. И в какие-то моменты я определенно считала, что он прав, что я зашла слишком далеко. Однако теперь деньги лежат в банке.

— Да. Да, я уже с этим покончила. Честное слово. Больше нет никаких причин рисковать.

Я подаюсь вперед над столом и целую его в теплые губы. Я вижу, что он не убежден до конца, но он улыбается и целует меня в ответ. Он хочет, чтобы все было, как раньше. Очень надеюсь, что теперь мы сумеем вернуться к тому, что было прежде. Наконец-то.

Но эта мысль не успевает закрепиться в голове, потому что я вспоминаю кое-что. Незаконченные дела на чердаке. Цепь доказательств, ведущая прямо к нам со дна южной части Тихого океана.

Все еще не совсем закончилось.

— Но… что нам делать с телефоном, Марк? С флешкой? Стоит ли их выбросить? Они теперь единственная ниточка к нам. Нужно довести дело до конца, верно?

Он крепко зажмуривается, когда осознает то же самое: мы еще не завершили дело. Он забыл об этом.

— Проклятье! Ладно, давай подумаем.

Он размышляет, глядя сквозь залитое дождем стекло на наш мокрый сад.

— Телефон, наверное, стоит оставить. Просто на всякий случай. Никакой опасности я в этом не вижу. А если что-нибудь случится, он станет доказательством того, кем были эти люди. Или способом от них защититься. Я не думаю, что нам это понадобится, но в качестве страховки телефон пригодится. — Марк замолкает, потом качает головой. — Знаешь что? Нет. Мы выбросим и его. Выбросим все: и флешку, и телефон, они не нужны нам в этом доме. На всякий случай, если вдруг полиция решит нас обыскать. Нам нужно избавиться от всего этого. — Тон у него уверенный. Никаких дальнейших обсуждений не предполагается. И я не против. Я сделала все, что хотела. Добыла три миллиона.

— Наверное, стоит сейчас отправиться в Норфолк, вместе, прямо сейчас, переночевать там, а утром нанять лодку и выбросить их в море. Посвятить день завершению дел? — предлагаю я.

Выражение его лица не меняется. Я чувствую укол страха.

И продолжаю:

— Нам же нужно где-то их выбросить. Останемся там на несколько дней. Не помешает немного отдохнуть. И просто побыть вдвоем. Нам это нужно. Я по тебе соскучилась. Мне не хватает тебя.

Он встает, обходит стол и берет мое лицо в свои ладони. Целует меня в губы, очень нежно.

— Мне нравится эта идея. Напоминает те времена, когда мы были только вдвоем, наш медовый месяц.

Я знаю, о чем он говорит. О нашем настоящем медовом месяце, до того, как появилась сумка, до того, как он превратился в нечто другое. И прямо сейчас я хочу только одного: быть рядом с ним. Я скучаю по прикосновениям к его коже. Мне не хватает близости.

— Если сегодня едем в Норфолк, то все решено. Телефон и флешка — это последнее, что у нас есть, и все закончится, как только мы от них избавимся. Закончится, — обещаю я. — Мы сможем вернуться к нашей прежней жизни. Только лучшей, потому что нам больше никогда не придется беспокоиться о деньгах.

Марку никогда больше не придется бояться, что он потеряет все, что нажил. Ему никогда не придется волноваться о том, что он будет вынужден работать барменом или грузчиком. Там, в Норфолке, я наконец смогу рассказать ему о нашем ребенке.

Он смотрит на меня сверху вниз, изучает мое лицо, и в его глазах я вижу тень печали. Полагаю, он не уверен в том, что я решила прекратить свои безрассудства. Возможно, мы уже не сможем вернуться к прошлому. Мне нужно доказать ему, что теперь я сосредоточена только на нас, поэтому я продолжаю просить:

— Нам надо немного побыть вместе, Марк. Пожалуйста!

Его глаза едва уловимо блестят от влаги, и я внезапно понимаю, как сильно давила на него в течение этих нескольких недель. Я чуть не сломала то, что было между нами. Связь, с которой нужно обращаться осторожно, которую теперь нужно восстановить. Он снова наклоняется и целует меня в лоб.

— Я знаю. И, милая, мне очень нравится эта идея, но сегодня я уехать не могу. Ты об этом знаешь. Помнишь?

Господи, я совершенно забыла. Он говорил мне об этом на прошлой неделе. Я чувствую себя просто ужасно. Словно мне и до того не было плохо. Он сегодня улетает в Нью-Йорк и останется там до завтра. Я, конечно же, почти не слушала, когда он мне об этом рассказывал. Я думаю о том, что еще могла так же пропустить. Я ужасная жена. Завтра весь день он будет встречаться с новыми клиентами в Нью-Йорке, а потом тем же вечером вернется ночным рейсом. Буквально все на лету.