Отдана за долги (СИ) - Пиратова Лана - Страница 29

Отталкиваю ее от себя. Стараюсь не смотреть на обмотанное полотенцем тело.

Задаю простой вопрос. Ничего сложного. Ответь на него и все. Я отпущу тебя.

Но нет. Она опять начинает спорить. Выводить меня. Провоцировать.

Хватаю ее и эти стоны от моих прикосновений заставляют меня отойти от намеченного плана.

Мне опять хочется трахнуть ее. Жестко. Чтобы она трепыхалась подо мной и просила остановиться.

Держу ее за волосы и наступаю на нее. Толкаю на кровать. Все это время она молча не сводит с меня глаз. И в них уже копятся слезы.

Наклоняюсь над ней и хватаюсь за край полотенца.

Но в этот момент раздается характерный звук урчания в животе. Громкий. Я перевожу взгляд на живот Миланы.

Блять. Я и не подумал, что она больше суток ничего не ела. Ещё и вывернуло из нее все, что там оставалось.

Встаю. Ещё не хватало, чтобы она в голодный обморок свалилась у меня тут. Мне проблемы с полицией и врачами не нужны.

Отхожу от кровати. Милана приподнимается на локтях.

— Иди поешь что-нибудь, — говорю, не глядя на нее.

Достаю свой махровый халат и кидаю ей:

— Надень вот.

Рассчитываю, что в этом халате у меня отпадет всякое желание ее трахнуть.

— Кухня на первом этаже, — кидаю ей напоследок и иду в душ.

Стоя под струями воды и оперевшись руками о стену, смотрю на торчащий член, который и не думает успокоиться, пока не получит свое.

— Нет, — говорю я вслух.

Я не буду ее трахать. Только узнаю то, что меня интересует и все.

После душа переодеваюсь в домашние шорты и тугие боксеры. Член и не думает смягчиться и уменьшиться. Поэтому без трусов не обойтись.

Иду на кухню.

Милана сидит, укутавшись в огромный халат, и поедает йогурт.

В холодильнике завалы нормальной еды, но она откопала именно йогурт.

Увидев меня, она останавливается, кладет ложку на стол и ещё больше закутывает на себе халат.

— Ешь, — бросаю ей.

— Не хочу, — упрямо отвечает она.

— Я тебе уже говорил, что меня не интересует, ЧТО хочешь ты. Делай, что Я говорю.

А она демонстративно отодвигает от себя йогурт и, сложив руки на груди, откидывается на спинку стула.

Так. Ладно. Спокойно. Просто спроси ее о сестре и все.

— Милана, — говорю спокойно, но твердо, — расскажи мне о вашем разговоре с Лейлой. О вашем последнем разговоре.

Она зло смотрит на меня, а потом отворачивается. И молчит. Как будто я не к ней обращаюсь. Даю ей время одуматься. Терпеливо жду ответа. Нет. Эта стерва и не думает отвечать на мой вопрос.

Чертова девка! Сама напросилась!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В одно движение оказываюсь рядом с ней, хватаю и сажаю на стол.

Руками развожу ноги и встаю между них.

Милана стучит по моим плечам ладошками и ещё больше распаляет меня.

Даже тугие боксеры уже не могут скрыть моего возбуждения.

— Нет! — кричит она. — Отпусти! Нет!

Царапает меня. Пытается оттолкнуть.

Тишину дома, в котором мы одни, прорезают шлепки от ее ударов и звон падающей со стола в результате нашей борьбы посуды.

Милана предпринимает ещё одну попытку остановить меня, вцепляясь пальцами в волосы.

Но это ее движение и то, как она скребётся по коже головы, посылают лишь дополнительные импульсы. Она как будто специально своими действиями возбуждает меня ещё больше.

Теперь я уже точно не отпущу ее. Возьму то, что принадлежит мне. Только мне.

Развязываю пояс и распахиваю халат. Она отпускает волосы и пытается опять запахнуть халат.

Рывком сдергиваю его с плеч. Милана вскрикивает и пытается закрыть себя руками.

Дура. Что я там не видел?

— Я не хочу, — кричит она и в ее глазах сверкает злость.

— Опять?! — рычу я и кладу свою руку на ее, пытающуюся прикрыть промежность. — Опять «Я»?!

Нажимаю, не отводя взгляда. Давлю пальцем так, что ее собственный палец проникает туда, где влажно.

Глаза Миланы расширяются. Злость сменяется удивлением и интересом. Я вижу это. Она пытается убрать руку, но я уже не отпускаю ее. Тогда она второй рукой хватает меня и тянет от себя мою ладонь. Позволяю ей сделать это. И вижу, что это сбивает ее. Хватка ослабевает.

Глядя мне в глаза, она хватается за халат и пытается натянуть его на себя.

Мой взгляд опускается ниже. На тонкую шею, а потом и на грудь. Молодую, ещё не смятую мужскими нетерпеливыми руками грудь. В глаза бросается то, как под моим взглядом соски напрягаются и темнеют.

Приятный дискомфорт в паху. Хочется освободить член, чтобы он сразу же оказался в другой, ахуенной тесноте. Я ещё помню, как там.

Милана чувствует мой взгляд. Натягивает опять этот чертов халат. Выбешивает этими своими попытками скрыть от меня то, что я хочу видеть.

— Не надо, — не кричит, а шепчет с мольбой в голосе.

Но меня уже не остановить. Никакие слезы, ни мольбы, ни угрозы не остановят меня. Я хочу ее. Хочу до скрежета зубов и до боли в яйцах.

Дыхание мое сбивается. Мне кажется, из ушей идёт пар.

Беру ее сзади за шею и притягиваю к себе.

— Ты не ответила на вопрос. Ты ведёшь себя неправильно. И ты будешь наказана, — хриплю ей в губы.

Предпринимаю последнюю попытку не целовать ее. Нет. Я не должен. Я никогда не целую тех, кого трахаю.

Ставлю ее на пол и сдираю на хрен этот халат, в который она всё ещё пытается спрятаться от меня.

Милана упирается руками мне в грудь, пытаясь оттолкнуть. Не обращаю внимания на это.

Одной рукой сжимаю задницу, а вторая сразу же ложится на пухлые губки.

Милана хватается за мою руку в попытке убрать ее. Но стоит мне большим пальцем надавить куда надо, как она уже просто держит меня за запястье.

Надавливаю ещё раз и слышу приглушённый стон. Милана прикусывает нижнюю губу и в этот момент я поступаюсь своими принципами и целую ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Во мне борются два чувства.

Я ненавижу Милану за то, что она ломает мои устои. Что вынужден признаться сам себе, что слаб перед ней.

Но как же ахуенно у нее во рту. Никогда не понимал, когда кто-то рассказал о своей девке, что она сладкая. Не мог понять, как такое может быть.

До этого момента.

Да, Милана сладкая. Мне хочется пить ее. Кусать ее губы и язык. Проникать глубже. Вылизать ее.

И это ненормально! Нет! Она — всего лишь девка.

Мне так сложно оторваться от ее губ. Но я делаю это. Только лишь для того, чтобы от злости развернуть ее к себе спиной и нагнуть, заставляя лечь на стол.

Милана пытается встать. Я рукой надавливаю на спину, фиксируя ее. Она сводит ноги и получает сильный шлепок по заднице. Вскрикивает и опять сопротивляется. Приподнимается.

Просовываю руку ей под грудь и сжимаю ее. В ладонь упирается твердый сосок. Стискиваю его пальцами и тяну.

Милана тяжело выдыхает.

— Нет, — опять говорит она. — Не надо. Пожалуйста.

Ложусь на нее.

— Я все равно возьму то, что я хочу, — цежу сквозь зубы ей на ухо. — Ты слышишь меня? Я хочу. Не ты. А я.

Удерживая ее одной рукой, второй, наконец, спускаю шорты, засовываю руку в боксеры и вынимаю налитой член.

Он просто каменный. Ударяю им по заднице Миланы и звук получается хлесткий, звонкий.

— Отпустите! Помогите! — кричит она, на себе ощущая всю силу того, что опять окажется в ней.

Пусть кричит. Так даже лучше. Мы дома одни. А эти ее крики заводят меня больше, чем тисканье сисек.

Пальцами свободной руки раздвигаю розовые губки и ныряю туда пока средним пальцем.

Милана вздрагивает.

— Нет! — кричит.

— Да, — довольно отвечаю я, ощущая на пальце первые капли смазки.

Вынимаю палец и просовываю ладонь между столом и складками Миланы. Натираю их, пальцем слегка касаясь клитора. Он твердеет под моими ласками.