Отдана за долги (СИ) - Пиратова Лана - Страница 34

Зачем ему это надо было бы? Да, и глупо: папа же знал, что он поехал со мной. Он был бы первым подозреваемым.

Но главный вопрос: зачем? У нас не было с ним проблем, из-за которых он желал бы моей смерти.

Это, наверняка, не он. А кто тогда?

И куда делся Стас? Может, с ним что-то случилось?

Следователь сказал, что его уже ищут. Надеюсь, найдут в ближайшее время и с ним все будет в порядке.

Во-вторых, Дамир.

Жестокий и беспощадный, который привил мне отвращение ко всем мужчинам и к их прикосновениям. Но который спас меня…

Что было бы, если бы он не оказался тогда на даче? Я почувствовала, как мурашки побежали волной по телу.

Я хотела умереть тогда, когда Дамир навалился на меня и яростно, с непонятной мне злостью растерзал мое тело. Но мысль о вполне реальной смерти в горящей сауне одним махом обесценила такие желания.

Я боялась смерти.

Значит, я должна испытывать благодарность к своему спасителю? Даже если им оказался подонок?

Но больнее всего было осознавать, что сейчас этого же самого человека обвиняют в преступлении, которое он совершил, опять спасая меня.

Сжимаю голову руками. Боже! Дай мне сил. Сделать трудный выбор.

Он был бы гораздо легче, если бы я не встретилась сегодня взглядом с ним. С тем, чья судьба теперь в моих руках.

Мы поменялись местами. Но почему мне от этого только ещё больнее и тяжелее?

Если я помогу ему выйти из тюрьмы, то кошмар, наверняка, продолжится. А если не помогу? Как я с этим буду жить дальше?

Зная, что где-то сидит человек, спасший меня. Незаслуженно сидит.

Я готова расплакаться. Закрываю глаза и сразу же из памяти всплывает взгляд. Черных холодных глаз. Но не тот взгляд, который убивал меня каждый раз, заставляя становиться меньше и слабее, а сегодняшний взгляд.

Взгляд обреченного, равнодушного к жизни человека. Мне показалось или на самом деле, но в его глазах промелькнула одна короткая вспышка, когда наши взгляды встретились.

А потом опять холод и равнодушие. Равнодушие, которое убивает и которое толкает на фатальные поступки.

Почему он не рассказал обо мне следователю? Ведь это могло бы спасти его.

И сегодня он ни одним движением или словом не показал, что чего-то ждёт от меня. Наверное, потому что не ждёт. Уверен, что у меня на душе лишь радость от вида его в наручниках.

А ее нет. Нисколечко. Потому что я знаю, что он не виновен. И я должна рассказать об этом. Пусть дальше будет, что будет.

Я не прощу себе равнодушного молчания.

С таким решительным настроем я отправляюсь домой. Погруженная в свои мысли, вздрагиваю, услышав знакомый голос:

— Милана!

Оборачиваюсь. Ренат. Только его мне не хватало.

Он сам подходит ко мне, как всегда с улыбкой на лице.

— Как поживаешь, Милана? Слышал, ты в больнице была? Что-то случилось? С тобой все в порядке?

— Да, все хорошо, — отвечаю вежливо. — Спасибо. Ренат, у меня совсем нет времени.

— Хорошо-хорошо, — соглашается он. — Я лишь подумал, что тебе было бы интересно узнать, что случилось в тот вечер. Как твои вещи оказались у меня.

Конечно, мне интересно. Все эти дни я пыталась вспомнить хоть что-то. Но все безрезультатно. Как будто кто-то вырезал кусок моей памяти.

Складываю руки на груди.

— Да, было бы неплохо узнать, — говорю как можно увереннее.

Ренат усмехается. Его эти усмешки начинают раздражать.

Вдруг его лицо делается серьезным.

— Милана, в тот вечер Дамир подсыпал тебе порошок в бокал. Чтобы ты отключилась. А потом предложил изнасиловать тебя. По очереди. Каюсь. Я согласился. Но, когда он начал раздевать тебя, то понял, что не смогу. Попытался остановить его. Но он просто озверел. Избил меня и, воспользовавшись моим беспомощным состоянием, утащил тебя куда-то. Вещи твои остались у меня. Прости. Но я посчитал нужным рассказать тебе об этом.

Закрываю лицо руками.

Боже, он изнасиловал меня сам, а потом предложил приятелю. Как самую дешёвую шлюху. За что? Чем я заслужила?

Вот почему я ничего не помню. Меня просто накачали.

И боль опять заглушает чувство жалости и справедливости. Отец прав.

— Милана? — Ренат берет меня за руки и пытается убрать их с лица.

Я дергаюсь и отступаю от него.

— Прости, что рассказал тебе. Но лучше так. Дамир сейчас арестован. Зная его, я нисколько не удивляюсь, что он кого-то порезал. Он очень жестокий. Тебе надо быть с ним осторожной.

Ренат делает паузу.

— Он ведь сидел уже, — вдруг произносит он.

Я опускаю руки и пристально смотрю на него. Он без труда читает немой вопрос в моем взгляде.

— А ты не знала? — спрашивает. — Да, сидел. За изнасилование.

Опять вздрагиваю и делаю уже несколько шагов назад. Разворачиваюсь и бегу. Домой. Прочь от услышанного.

Теперь мне многое понятно. И от этого понимания становится ещё страшнее.

Нет. Не хочу. Нет.

Документы. Я так и не спросила у отца, целы ли документы. Сейчас как никогда они нужны мне. Они опять приобретают ценность.

Хоть какая-то гарантия спасения.

— Пап, — звоню отцу на работу. Не могу ждать, когда он вернётся домой. — А сейф с документами, он же цел? Не сгорел?

— Нет, конечно, — меня немного успокаивает ответ отца, — он же в земле был. Так и было задумано. Никто не подумал бы, что сейф в сауне, которая легко может сгореть. Но сейф ведь под сауной. К тому же огнеупорный. Пока у меня в кабинете стоит. А почему ты спрашиваешь?

— Переживаю просто. Ничего серьезного, пап. Не думай.

— Хорошо, Миланочка. Я сегодня немного задержусь. Как мама? Ты была у нее?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, все хорошо, — отвечаю машинально. Мои мысли уже в другом месте. — Вечером расскажу.

Прощаюсь с отцом и сразу же иду в его кабинет.

Спустя время нахожу сейф в шкафу. Дрожащими руками набираю код.

В сейфе несколько папок. Вот и папка с нужными мне документами. Пролистываю ее и вдруг из нее выпадает конверт. Помятый, с пятнами. Заклеенный.

Любопытство распирает меня и я аккуратно вскрываю его.

В нем несколько листов. Сразу же узнаю почерк Лейлы.

Глаза сами хватаются за текст. Не в силах остановиться быстро читаю прыгающие перед глазами строчки.

И чем дальше читаю, тем холоднее становятся мои руки, а сердце все чаще замирает.

Нахожу ответы на многие вопросы. Но от этого не становится легче или спокойнее. Наоборот, чувство тревоги накрывает меня.

И я понимаю, что… ничего не понимаю.

Что делать дальше? Как с этим жить? Как мне поступить?

Понимаю лишь одно — слишком многое теперь зависит от меня.

— Почему ты сразу не сказал мне, Дамир?

По тону ощущаю некоторую обиду и злость в словах своего адвоката Никиты.*

— О чем? — спрашиваю, не понимая, что он имеет в виду.

— Я был сегодня у следователя, — говорит Никита. — Девчонка дала показания.

Теперь понятно. Милана решила сделать мне одолжение. Наверняка, с расчетом на то, что я отстану от нее и ее семейки. Буду чувствовать благодарность за ее благородный поступок. А мне этого не надо.

— Я пообщался с ней, — продолжает Никита. — Почему ты не рассказал, как все было на самом деле? Если бы не она…

— Мне от нее ничего не надо!

Никита удивленно смотрит на меня.

— Прости, но это глупо, — говорит, наконец, перебирая бумаги, — тебя могут посадить на пять лет. А учитывая твое прошлое, смягчения приговора ждать не приходится. Я говорю тебе сейчас как твой адвокат.

— Меня этим не напугаешь. Я там уже был.

— Хочешь повторить? Что за детский сад, Дамир? Благодаря девочке отделаешься условкой. Я постараюсь.

Молча смотрю в стену.

— Ладно, — говорит Никита. — Не знаю, чего уж там у вас произошло. Но девочка хорошая. Я бы сам такую защитил.

Он усмехается и подмигивает мне.