Мать-одиночка для Темного князя (СИ) - Соколова Надежда - Страница 8

Он не додумал — нахмурился. По полу неспешно полз, извиваясь, как толстая змея, густой серый туман. Полз целенаправленно, прямо к столу Арчибальда.

— Что за… — невольно сделав вдох, Арчибальд закашлялся. В глазах на мгновение потемнело. А затем пришли видения.

Я люблю усталый шелест

Старых писем, дальних слов…

В них есть запах, в них есть прелесть

Умирающих цветов.

Я люблю узорный почерк —

В нем есть шорох трав сухих.

Быстрых букв знакомый очерк

Тихо шепчет грустный стих.

Мне так близко обаянье

Их усталой красоты…

Это дерева Познанья

Облетевшие цветы.

Максимилиан Волошин. «Старые письма»

Веселые пьяные гномы пели похабные песни громкими голосами, рядом с ними извивались у шестов полуобнаженные и тоже нетрезвые эльфийки, неподалеку дрались на мечах угрюмые тролли, и повсюду шныряли юркие вонючие гоблины, почему-то с лицами невесты. Арчибальд грязно выругался, резко потянулся к одному из гоблинов, желая поймать того и придушить. Если уж невесту прибить нельзя, так хоть на гоблине отыграется, пар выпустит. Но рука вместо гоблина наткнулась на нечто мягкое и шевелящееся. «Нечто», не стесняясь в выражениях, прошлось по родным Арчибальда до седьмого колена.

 — Арчи, мать твою! Да приходи ж ты в себя!

Гоблины его «Арчи» не называли. Они вообще никак его не называли, в основном общаясь с ним междометиями и…

— Арчи! — его тряхнули, сильно. Мир перед глазами поплыл, рассыпался на кусочки мозаики и начал медленно собираться во что-то другое. Например, в лицо разозленного Асмортуса.

— Что…

— То. Детки эти сильные маги, Арчи, очень сильные. Отпустил бы ты их с мамашей назад, — Асмортус, державший Арчибальда за плечи, убрал руки, устало плюхнулся в кресло. — Меня спасла природная невосприимчивость к некоторым видам магии. Без нее давно гоблинов ловил бы. Сачком. По замку. С тобой на пару.

Представив в красках эту картину, Арчибальд хмыкнул.

— Заблокировать никак?

— Хочешь, чтобы они через сутки загнулись? Вряд ли твоя невестушка тебе за это спасибо скажет.

Эта скажет. Потом догонит и повторит, возможно, скалкой. Хорошо, если ничего жизненно важного не оторвет.

Арчибальд упрямо качнул головой:

— Её признало кольцо. Значит, свадьбе быть.

— И? Кому что ты этим докажешь? Упрямый ты, Арчи.

Да, мать ему постоянно твердила то же самое: «Ослиным упрямством ты весь в отца». Забавно то, что отец говорил то же самое, только о матери.

— Сегодня мне нужно появиться в столице. Присмотри за этой троицей, — Арчибальд поднялся и хотел уже открывать портал, когда вслед ему полетело задумчивое:

— Она нечистокровный человек. В ней кровь непонятная.

— Ведьма она, — буркнул Арчибальд, открывая портал и шагая через него в свой городской дом.

Столичное жилище встретило Арчибальда долгожданной тишиной и покоем. Никого. Счастье-то какое. Радость великая. Еще сутки-двое назад Арчибальд жаловался мирозданию на скуку, а теперь был рад тишине. Дожился.

— Господин, — как из-под земли вырос высокий дворецкий с длинной белой бородой и серыми понимающими глазами.

— Еду мне. В кабинет. И никого не пускать, — мрачно приказал Арчибальд.

Отдых. Ему просто необходим был отдых, пусть всего лишь на ближайшие несколько часов.

Лена стояла у раскрытого настежь окна и смотрела на звезды. Здесь, в другом мире, они казались крупнее и ярче, чем на Земле. Никаких знакомых созвездий, все сплошь непонятные россыпи звезд.

Лена тоскливо вздохнула. Демон оказался на удивление неплохой нянькой, рядом с ним магия детей не несла серьезных разрушений, да и сами они оставались целыми и невредимыми, а потому у Лены в кои-то веки появилось свободное время.

Чужой мир диктовал свои правила. Детей надо было учить управляться с появившимися силами, пусть и жить тут им нужно было всего лишь десять дней, но при желании и за такой короткий срок можно устроить мини-Армагеддон. Лена грустно хмыкнула: она рассуждает о магии, как о само собой разумеющимся. А ведь еще совсем недавно она с удовольствием покрутила бы пальцем у виска, если бы кто-нибудь сказал ей что-то подобное.

— Психдом на выезде, — устало пробормотала Лена, с усилием потерев ладонями лицо. — Чтоб я еще раз согласилась погадать! Вот кто меня за язык тянул-то?!

Накинув на легкое домашнее платье из ситца, длиной чуть ниже колен, теплую вязаную кофту, найденную в недрах платяного шкафа, стоявшего в соседней комнате, Лена решительно направилась по коридору к входной двери — подышать свежим воздухом.

Во дворе, окруженном высоким каменным забором, при ярком свете местной луны гарцевал пегас. Лошадка с крыльями.

Лена вспомнила детство и юность — конюшню у бабушки в деревне в десять лет, прыжки с парашютом — в пятнадцать. Вообще, ее бурной жизни до беременности могли позавидовать многие дворовые хулиганы. Сказывалась вечная занятость работавшей на двух работах матери, помноженная на армейское прошлое отца. Танцевать, петь, вышивать или шить Лена не умела, а вот ориентироваться на местности, прыгать с высоты или летать на параплане (был и такой опыт в ее жизни) — запросто. «Безбашенная ты девка», — вздыхал часто отец, вытаскивая Лену из очередных приключений.

— Красавец, красавец, — ласково замурлыкала Лена, неспешно подходя к пегасу и позволяя ему обнюхать себя.

Конь сначала подозрительно фыркнул, затем сменил гнев на милость и посмотрел уже спокойно, будто спрашивая: «Ну, и что тебе, женщина, надо?»

Лена огляделась.

— Госпоже нужна помощь? — неподалеку появилась крепкая мужская фигура.

— На нем можно летать? — уточнила Лена.

— Я могу его оседлать, но не советовал бы вам…

— Седлайте.

Фигура поколебалась, но все же кивнула.

Раскрыв ладонь, плечо склонила…

Я не видал еще лица,

Но я уж знал, какая сила

В чертах Венерина кольца…

И раздвоенье линий воли

Сказало мне, что ты как я,

Что мы в кольце одной неволи —

В двойном потоке бытия.

И если суждены нам встречи

(Быть может, топоты погонь),

Я полюблю не взгляд, не речи,

А только бледную ладонь.

Максимилиан Волошин. «Раскрыв ладонь, плечо склонила»

То ли поздний обед, то ли ранний ужин Арчибальд проглотил, не заметив даже, что именно ел. Стопка вишневого ликера не особо помогла расслабиться, но мир все же заиграл яркими красками.

Арчибальд раздраженно прищурился: невестушку он воспитает, найдет способ, князь он или кто? А пока… Пока его ждали неотложные дела.

Портал — и вот уже Арчибальд перед княжеским дворцом Светлых.

На этой планете существовало три крупных государства — Темных, Светлых и нечисти — и несколько мелких.

 И если деление на Светлых и Темных было условно, то, например, отдельные, никому не подчинявшиеся кланы горгулий, гоблинов и троллей чужаков не любили. Правда, правителям Светлого и Темного княжеств на эту нелюбовь было плевать.

— Ваша светлость, вас ожидают, прошу за мной, — материализовавшийся будто из-под земли высокий седой дворецкий, полуэльф-полуоборотень, любивший по ночам выть на луну, торжественно склонился перед Арчибальдом.

Длинные широкие коридоры, украшенные разнообразными мозаичными панно и освещенные десятками круглых магических шаров, по мнению Арчибальда, свободно могли вместить в себя армию тех же троллей. Князь Светлых, Мариус, владел каким-то древним мощным артефактом, подчинявшимся только его семье, а потому не заботился о естественной защите жилища, предпочитая удобства и балуя себя и своих родных. Арчибальд подобным артефактом не владел, потому и дом его был защищен естественным путем.

Довольно быстро дошли до просторного кабинета, в котором Мариус обычно встречал гостей.

— Арчибальд, рад видеть, — расплывшись в добродушной улыбке и сверкая молочного цвета зубами, поднялся тот из мягкого удобного кресла. Высокий могучий толстяк с серыми глазами и волнистыми волосами каштанового цвета, он наслаждался жизнью, при этом правя своими землями железной рукой.