Осквернитель Соломон III (ЛП) - Бейн Люциан - Страница 27

Она несколько раз подошла к столу, сначала держа поднос с причудливыми чашками, затем с кофейником, а позже с еще одним подносом, на котором стояли сливки и сахар. Как только она снова села, они налили себе кофе, не проронив ни слова, деликатно постукивали ложками о фарфор, заполняя тишину перед началом серии ужасных воспоминаний. - Я давно хотела воспользоваться этим сервизом, - сказала она, делая первый глоток.

- Он очень красивый, - Хаос улыбнулась, отпивая кофе.

Соломон сделал свой первый глоток и замычал в одобрении, не чувствуя уверенности, что готов к следующему кругу раскрытия тайн и прегрешений Уэстона.

Лоррейн поставила свою чашку и снова принялась теребить носовой платок, а Соломон крепко сжимал ладони Хаос, пока женщина собиралась с мыслями.

- Поначалу я была очень зла на Энджи. Времена и так были достаточно тяжелыми из-за войны. Но это было до того, как я поняла, что там происходит. Лишь зимой первого года, после того как Энджи оказалась в лечебнице, я узнала, насколько все было плохо, - она перевела свой взгляд на него, боль и сожаление заполнили складками ее лоб. Казалось, тяжесть испытываемой вины была столь велика, что она опустила свои глаза. - Я несколько месяцев не навещала ее, - она продолжала кривить губы, нервно перебирая носовой платок.

От горькой боли, сквозившей в словах женщины, у него встал ком в горле, и ему стало трудно дышать. Он внутренне готовил себя к тому, что услышит. Некое отвратительное признание. Соломон крепче сжал руку Хаос в ожидании.

Лоррейн быстро заморгала, глядя на свой носовой платок.

- Я даже не узнала ее, когда увидела, - ее слова проскрипели сквозь устройство в горле, и Соломон напрягся, чтобы разобрать их.

Она покачала головой, вытирая выступившие слезы.

- Ее красивые волосы исчезли. Они побрили ее налысо. Она выглядела как военнопленная, - прошептала она, и теперь ее подбородок непрерывно дрожал. - Ее морили голодом и избивали до полусмерти, - она наконец устремила на него полные слез глаза. - Когда она увидела меня, то даже не узнала. А когда все-таки узнала меня, - она несколько раз тяжело вздохнула, ведя внутреннюю борьбу с собой, чтобы продолжить говорить, и ее пальцы дотронулись до коробочки, установленной в горле, заставляя Соломона напрячься от беспокойства. - Она... она начала кричать и тянуться ко мне. Я никогда не забуду ужас в ее глазах. Она выкрикивала мое имя, повторяя снова и снова: "Помоги мне, помоги мне! Сестра, помоги мне!".

Соломон потянулся и обхватил трясущуюся руку женщины.

- Все хорошо, Лоррейн. Вы не возражаете, если я буду вас так называть?

Она покачала головой, будто нуждаясь в отвлечении.

- Вам не нужно рассказывать все эти подробности, - тихо добавил Соломон, поглаживая большим пальцем ее пухлую руку. – Пожалуйста, - на самом деле он хотел умолять ее пощадить его. Ему не нужно было слышать о том, что эти монстры сделали, он уже это прекрасно знал. - Можете ли вы сказать мне, когда они сотворили это с ней?

Она пыталась успокоиться и проиграла битву, несколько раз всхлипнув.

- Год спустя она наконец приспособилась к этой жизни благодаря помощи Соломона. Он заботился о ее здоровье и безопасности. Пока он мог делать это, - она посмотрела на него покрасневшими глазами. - Он пытался вытащить ее оттуда, - прошептала она, снова балансируя на грани срыва. - Он писал отцу письма от ее имени, я их все нашла и забрала. Он был весьма образованным и очень добрым. А потом Анджелина забеременела. Но она не была уверена, от кого, - женщина напряглась, подбородок снова дрогнул.

- И затем, в один прекрасный день, Соломон нашел ее, после того как они причинили ей сильную боль. Медсестры, с которыми я разговаривала, сказали, что он впал в такую ярость, какую они никогда не видели, - она покачала головой, ее глаза, казалось, отражали пламя. - К тому времени как его остановили, он уже убил доктора и всех санитаров своей любимой авторучкой, которую всегда носил с собой. Истыкав каждого, как подушку для иголок. Полиция застала его в этом состоянии и выстрелила в него. Позже его увезли в ту часть больницы, из которой люди не выходили живыми.

Хаос всхлипнула, в то время как Соломон пребывал в полном оцепенении.

- Боже, - он закрыл глаза, когда его сознание затопили ужасные образы: Хаос и он, запертые в психушке. - Я рад, что он убил их, - наконец выдавил он из себя, забывая, где находился и почему, лишь испытывая невыносимую боль от того, что все было настолько ужасным, как он и ожидал.

- Я тоже, - сказала она. - Но впоследствии доктор, который взял на себя руководство больницей, оказался в десять раз хуже предыдущего, - продолжила она. - Позже он стал известен как Доктор Смерть, потому что под его присмотром погибло очень много людей. Он винил в этом нехватку средств, но никто не знал, в отличие от меня, что мой отец снабжал этого психа людьми для экспериментов.

- Что? Как? - Дерьмо, вот оно - та часть головоломки, которая не сходилась с количеством могил.

- Пациенты из больниц, заключенные, старики, нуждающиеся в помощи, больные, бедняки и прочие люди - он получал немалые деньги за них.

- А кто платил?

Она медленно покачала головой, уголок ее тонких губ опустился.

- Это касается той информации, которая не может покинуть эти стены, - прошептала она, со страхом глядя на них обоих. - Я не боюсь умереть, но то, что проделывают эти люди, не так милосердно, как смерть.

Соломон ждал, не понимая, как что-то может быть хуже того, что она только что рассказала им.

- Я очень тщательно копала и обнаружила сеть церквей, которые финансировали такие способы лечения. Все во имя религии. Я не знаю, что было первостепенным: доктор или религия. Трудно было сказать, где кончается одно и начинается другое. Врачебная практика доктора была основана на варварских и мучительных методах, но в корне которых всегда лежали религиозные принципы, - прошипела она, широко раскрыв глаза, в которых плескался первобытный ужас. – Эти люди, казалось, искренне верили, что все их деяния были абсолютно благочестивыми, - ее слова звучали натянуто, она явно все еще испытывала глубокое потрясение от этой информации, в то время как ее снова охватила дрожь. - Они замучили так много людей во имя науки и исследований!

Следует подытожить сказанное. Есть прямая связь с церковью.

- И отцу было все равно, - выдохнула она, словно это было самым ужасным из всего произошедшего. - Он закрывал глаза на все, что они делали. Все в городе, кто знал меня, и кому я доверяла, каждый был в курсе происходящего!

- Они боялись, - сказала Хаос, опустив глаза. - Они боялись, что в любой момент они или их дети могут оказаться запертыми в том месте, - она подняла взгляд на женщину, ее глаза заполнились слезами. - Вы задавались вопросом, что было первостепенным. Наука или религия. Но ответ: ни то, ни другое.

- Что ты имеешь в виду, дитя?

- Не наука или религия стояли у истоков. Нечто дьявольское породило это. И пока я не встретила Соломона, - она посмотрела на него сквозь слезы, - я была такой же, как и они.

- Остановись, - предупредил ее Соломон, пристально посмотрев на Хаос, обеспокоенный тем, что женщине может не понравиться это признание. - Это не совсем так.

Хаос улыбнулась пораженной хозяйке дома, которая теперь уже в ужасе уставилась на нее.

- Но Соломон спас меня.

- Кто ты?

Дерьмо, вот оно. Подозрение.

- Меня по-разному называли, миссис Богарт. Я - дитя одного из тех людей, которые стоят у истоков этих злодеяний. Меня учили приносить страдания и смерть, очищать город от зла. Меня называли Избранной, затем Безмолвием, а теперь я - Хаос.

- Хаос, - вновь попытался он предупредить ее.

- Нет, - сказала она ему. - Я больше не Хаос, - она улыбнулась так, словно до нее наконец снизошло озарение. - Я - Возмездие. - Она обратилась к женщине, кивая: - Мое новое имя - Возмездие. Я - Божье Возмездие.

Женщина посмотрела на Соломона, но он не мог отвести взгляд от Хаос. Она была совершенно серьезна.