Флибустьер (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 43

Капитанов этих стало меньше. Почему — это рассказал мне Мишель де Граммон, с которым я встретился в трактире «Нормандский замок», построенном из дерева в Пор-де-Пе. На рейде стоял на якоре гукер «Отважный», поэтому я не удивился, увидев Мишеля де Граммона. Он как раз собирался обедать в гордом одиночестве, но, увидев меня, сразу пригласил составить компанию. Нам подали по огромному куску жареной говядины с жирным соусом, в который, как подозреваю, перец и другие местные пряности насыпали совковой лопатой. Запивать предполагалось пальмовым вином, что свидетельствовало о критическом финансовом положении угощавшего, но «у меня было» — мой слуга нес бурдюк с полюбившимся мне в последнее время красным вином из Бордо.

— А где Николас ван Хорн? — поинтересовался я.

— Погиб, — жадно жуя мясо, ответил Мишель де Граммон и сморщил лоб так, что шрам над вмятиной на голове стал почти незаметен.

— Где и когда? — задал я вопрос, ножом соскребывая соус с мяса, чтобы оно стало съедобным.

— Ах, да, ты ж раньше уплыл! — вспомнил он. — В обед того же дня Николас поссорился с Лореном из-за какой-то бабы, испанки. Ее изнасиловали матросы Николаса, а Лорен решил изобразить из себя благородного человека. Ты же знаешь, у него непреодолимая тяга к страшненьким испанкам. Они схватились за шпаги — и я стал капитаном «Отважного». После чего вызвал на дуэль этого мерзавца, но он воспользовался приближением испанского кавалерийского отряда и сбежал. И до сих пор бегает от меня, хотя я пообещал губернатору, что не буду убивать его.

— Мне говорили, что в Веракрус шел из Гаваны большой испанский флот, семнадцать кораблей. Как тебе удалось ускользнуть от них? — спросил я.

— У меня корабль быстрый, экипаж — почти все голландцы, отличные моряки, так что не испанцам за мной гоняться, — пренебрежительно произнес Мишель де Граммон. — А вот Жан де Бернанос, Шарль дю Мениль, оба захваченные ими галеона и четыре баркаса, на которых капитанами были их люди, попали в плен. Они вышли самыми последними. Всё никак не могли утолить жадность. Испанцы, как обычно, пару десятков повесили, а остальных отравили на серебряные рудники. Жана де Бернаноса и Шарля дю Мениля предыдущий губернатор собирался выкупить, но не сошлись в цене. Новый губернатор, как понимаю, вызволять их не будет.

— Не собираешься перейти к нему на службу? — осведомился я.

— Да вот думаю. Он предлагает мне стать командиром милиции всех южных районов, — ответил Мишель де Граммон. — Что-то мне в последнее время не везет на море, весь в долгах. Хочу захватить Кампече, а потом подумаю. Если не повезет, пойду на службу к маркизу, а если повезет… Присоединишься ко мне?

— Не могу, — отказался я. — Ты человек вольный, сегодня здесь, завтра там, а я в Нанте живу, меня найти легко. Так что мне ссориться с властью чревато.

— Был я в Нанте. Скучный город, — сказал он.

— С тобой трудно не согласиться, — произнес я. — Поэтому и плаваю сюда. Заодно богатею.

— И сильно разбогател? — с нотками пренебрежения молвил Мишель де Граммон.

— Не очень, но на виконство хватило, — небрежно ответил я.

— Ты — виконт?! — промычал набитым ртом флибустьерский капитан, подавился недожеванным куском мяса и закашлялся.

Его слуга — такой же низкорослый и крепкий, с тупым крестьянским лицом — привычно постучал хозяину по спине.

— Виконт де Донж, — проинформировал я. — К моему возвращению должны закончить ремонт усадьбы, так что, будешь в Нанте, заходи в гости.

— Обязательно, — прохрипел он и вытер пот с покрасневшего лица, а потом прочистил горло и выругался: — Якорь мне в глотку и сто чертей в задницу! Я столько лет граблю испанцев, а даже маленькой плантации не имею!

— Зато никто не проиграл в карты так много, как ты, — утешил его.

— Это да, — сразу успокоившись, согласился Мишель де Граммон. — В плохой день спускал столько, что на пару сеньорий хватило бы. Ничего, вот захвачу Кампече и куплю большую плантацию! — закончил он на оптимистичной ноте.

Игрок — это неизлечимо, Кампече не поможет.

На следующее утро гукер «Отважный» исчез с рейда. Никто не знал, куда отправилось это судно. Больше всех не знал губернатор, которого я навестил ближе к обеду.

— И ты не знаешь, куда он делся? — первым делом спросил меня губернатор маркиз Пьер-Поль де Кюсси.

Это был плотный высокий мужчина под пятьдесят с обрюзгшим лицом, которое украшали усы и бородка-эспаньолка, почему-то не казавшиеся старомодными. Может быть, потому, что без них лицо маркиза было бы совсем невнятным и незапоминающимся. Зато одет он был по последней парижской моде, как ее представляли себе в Нанте и других провинциальных городах. Красный жюстокор был вышит золотыми нитками в виде виноградной лозы с листьями, белая рубаха и жабо были шелковыми, а кюлоты — из черного бархата, застегнутые на золотые пуговицы под коленями сбоку. Красные чулки имели набитый рисунок в виде роз. Темно-коричневые туфли украшали большие квадратные пряжки у подъема, изготовленные из металла, похожего на золото, и украшенные пятью жемчужинами каждая. Губернатор не курил, а нюхал табак, который доставал из золотой табакерки, украшенной так обильно жемчужинами, что металл почти не было видно. Нюхнув и чихнув, он вытирал нос батистовым платком, который потом засовывал в правый прорезной карман жюстокора, закрытый большим клапаном, на котором был вышит виноградный лист.

— Он звал меня в поход на Кампече, но я отказался. Один он туда вряд ли пойдет, слишком мало людей, — ответил я.

— Правильно сделал, что отказался! — похвалил губернатор, зачерпнул из табакерки тремя пальцами табака, зарядил сперва в левую ноздрю, потом в правую, шмыгнул носом, потом сморщился так, что усы подпрыгнули чуть ли не на лоб, и чихнул громко и разбрасывая в разные стороны сопли и табак, после чего вытер носовым платком выпавшие из ноздрей капли. — Значит, Мишель де Граммон в Кампече собрался?

— Да, и обещал добычу не хуже, чем мы взяли в Веракрусе, — сказал я.

— Ты тоже был в Веракрусе?! — произнес маркиз Пьер-Поль де Кюсси таким тоном, словно это было для него новостью.

— Повезло, — ответил я.

— А в Кампече, действительно, добыча будет не хуже? — поинтересовался он.

— Не думаю, — ответил я. — Кампече меньше и ближе к Гаване, ценные грузы в нем надолго не задерживаются, а горожане наверняка беднее. Хотя, кто его знает?!

— Если добыча будет хуже, не стоит и нападать, обострять отношения с испанцами, — сделал вывод губернатор.

После нашего налета на Веракрус испанцы напали на приграничные французские плантации, ограбили и сожгли их, угнав рабов. Как ни странно, бравые буканьеры и флибустьеры так и не оказали нападающим достойного отпора, пересидели в джунглях. Да и зачем им погибать за чужое добро?!

— Где бы ты на его месте набрал людей для такого похода? — задал вопрос маркиз Пьер-Поль де Кюсси.

— В заливе Гоав. Там много буканьерских поселений, а лучших солдат здесь не найти, — ответил я. — Только для такого похода одного корабля мало.

— Четыре дня назад отсюда ушел неизвестно куда корабль Мишеля Андерсена, три дня назад — Мартина Бруажа, а позавчера — два баркаса без груза, — сообщил губернатор.

— Андерсен и Бруаж из эскадры Лорена де Граффа, с которым Мишель де Граммон на ножах, точнее, на шпагах, — возразил я.

— И я так подумал, — сказал он. — А теперь уверен, что не случайно они ушли по очереди, чтобы я ничего не заподозрил. Скорее всего, назначили где-то место встречи. Соберутся вместе и пойдут грабить этот Кампече, чтоб он провалился!

Губернатор опять зарядил ноздри табаком, чихнул и опрыскал своими соплями и слюной и табачными крошками всё в радиусе пары метров.

— Придется мне плыть в этот залив Гоав, — сделал вывод маркиз Пьер-Поль де Кюсси.

Я заметил, что после чихания он делает логичные выводы и принимает разумные решения. Интересно, что способствовало этому — табак или чихание? Или пересечение этих двух факторов?