Рейдер (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 24

Загружаясь в четвертый раз рисом, купленным на деньги, заплаченные будущими пассажирами, я утром сидел в каюте и прикидывал, что еще столько же ходок — и можно плыть в Нью-Йорк или любой другой большой город на Восточном побережье, где жизнь цивильнее, чем на остальных территориях США, покупать дом, строить еще пару судов и подсчитывать барыши, которые мне будут зарабатывать другие капитаны.

В дверь постучали, заглянул вахтенный матрос:

— Сэр, к вам китаец-переводчик.

— Путь войдет, — разрешил я.

Ду Гоудань улыбнулся как-то слишком уж слащаво и присел на самый краешек стула, что наталкивало на мысль, что просить будет много. Китайцам тяжело сидеть на стульях: не знают, куда девать ноги.

— Что ты хотел? — спросил я.

— Я хотел бы уплыть с вами в Америку, — робко начал он.

— А что тебе мешает?! — не понял я. — Цены на билеты ты знаешь. Плати — и плыви.

— В том-то и дело, что у меня не хватает денег. Я хочу увезти не только жену и пятерых детей, но и своих родителей. Они уже старые, их нельзя оставлять здесь, а я единственный живой сын, — объяснил бывший чиновник.

За такую ораву отрабатывать ему придется всю жизнь.

— Что ты хочешь предложить? — задал я вопрос, потому что догадывался, что китаец не за халявой пришел.

— Я знаю кое-что, что поможет вам избежать больших неприятностей. Эта информация стоит дороже, чем билеты для моей большой семьи, — начал он.

Я подумал, что триада готовит какую-то гадость. Это показалось мне странным, потому что еще нужен им.

— Если информация того стоит, перевезу твою семью в Америку бесплатно в твиндеке, — пообещал я.

— Я сообщу ее только после выхода в море, — добавил условие Ду Гоудань.

— Если обманешь, продам по прибытию на золотые прииски за две тысячи долларов. Эти деньги тебе с женой придется отрабатывать всю оставшуюся жизнь, — предупредил я.

Работа на приисках была самой высокооплачиваемой, но и самой тяжелой и опасной, потому что проводили много взрывных работ. Отбив долг, даже трудолюбивые и выносливые китайцы редко оставались там, потому что был шанс помереть на рабочем месте.

— Не обману, верьте мне! — искренне воскликнул он.

— Питание за твой счет, — на всякий случай предупредил я.

— Само собой! — искренне обрадовавшись, быстро согласился бывший чиновник. — Ваша пища нам непривычна.

Я бы удивился, если бы было наоборот.

Когда китайский берег скрылся за горизонтом, Ду Гоудань пришел ко мне и рассказал:

— Я слышал, что англичане очень недовольны тем, что вы возите оружие триаде. Они вызвали в Шанхай два военных корабля. В следующий ваш приход эти корабли арестуют вас за контрабандную торговлю оружием. Англичане говорили, что повесят вас за это.

Это звучало правдоподобно. В предыдущий заход в Шанхай меня навестил американский купец Том Келли и предупредил земляка, что англичанам не нравится моя деятельность, посоветовал свернуть ее во избежание недоразумений. Я тогда принял его слова за попытку устранить конкурента. Был уверен, что дело кончится штрафом и внушением, если попадусь, в чем сильно сомневался. Разгружался я на реке Янцзы, вдали от Шанхая, где у англичан власти нет. Триаде тоже не надо было, чтобы иностранцы знали, какой груз и сколько получают. Английские военные корабли, особенно пароходы, если моему судну присвоят статус призового, на раз прихватят там меня и развальцуют анал по самые плечи. Клипер с его острым корпусом и большим килем малопригоден для гонок по рекам. Он рожден стричь волны, а не жаб давить.

В Калифорнии жизнь устаканилась. Столица, после многочисленных переездов по городам штата, осела надолго, по крайней мере, до двадцать первого века, в Сакраменто, в котором теперь золотоискателей днем с огнем не сыщешь. Времена одиночек и маленьких артелей ушли. На приисках добывают золото большие компании, имеющие многочисленный штат работников и разные механизмы, дорогие и сложные в управлении. В итоге в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году количество уезжающих превысило количество приезжающих. Поняв это, и я решил покинуть эту благодатную, но пока дикую землю. Отказавшись с некоторыми потерями от заказанного оружия и боеприпасов, я нагрузил клипер коровьими шкурами и бочками с лярдом, который используют, в том числе, и для изготовления свечей, и отправился в Нью-Йорк. Везти пассажиров было невыгодно. Уже начала работать железная дорога через Панамский перешеек, и путешественники предпочитали этот маршрут многомесячному плаванию вокруг Южной Америки.

Во время океанских переходов убеждаешься, что клипер — идеальное парусное судно. Недаром клипера теперь называют гончими псами океанов. В хороший день «Сюрприз» разгонялся до двадцати узлов. Такелаж из проволоки позволял не убирать паруса даже при сильном ветре. Мне рассказывали, что некоторые капитаны чайных клиперов, чтобы прийти в порт назначения быстрее и получить премию, не убирали паруса даже при штормовом ветре. Когда становилось понятно, что вот-вот не выдержит мачта, стреляли из револьвера в парус, который вмиг разрывало в клочья. Давление на мачту падало, и остальные паруса убирали матросы. Мне рвать собственные паруса было ни к чему, поэтому приказывал убрать их немного раньше.

Мыс Горн огибали в начале сентября. В южном полушарии это ранняя весна. Уже в Атлантическом океане нас прихватил шторм. Продрейфовали под такелажем неделю. Волны высотой метров до пятнадцати наводили ужас на Катрин и слуг-китайцев. Все трое старались выходить из кают пореже. Западный ветер сильно снес нас в сторону Африки, поэтому Фолклендские острова прошли на большом удалении. Говорят, на Западном Фолкленде, где сейчас находится британская военно-морская база Порт-Стэнли, очень вкусная питьевая вода, но проверить это не получилось. Дул свежий западный ветер, и клипер курсом бакштаг левого борта летел со скоростью двенадцать-четырнадцать узлов, состригая верхушки волн, невысоких по местным меркам, всего метра три.

Остановку сделали в порту Параиба, расположенном неподалеку от самой восточной точки Южной Америки, который в будущем будет называться Жуан-Песоа в честь убитого губернатора штата Параиба. Такая вот у бразильцев манера — шлепнуть губернатора, а потом назвать в честь него столицу штата. Я бывал здесь в будущем. Как по мне, бразильцы — это ленивые и наглые китайцы. В смысле, такие же заряженные на захват места под солнцем, только китайцы считают, что для этого надо быть культурным и долго и упорно трудиться, а бразильцы уверены, что культура и работа — не мартышки, в джунгли не убегут. Жуан-Песоа — это, конечно, не Рио-де-Жанейро с его фавелами, но судовой агент не рекомендовал заходить в некоторые районы. Даже в центре города я видел особняки, обнесенные высоченными заборами с колючей проволокой поверху, а окна с решетками на первых трех этажах многоэтажных домов — это и вовсе фирменный знак Бразилии, как и мальчишки, играющие в футбол везде, включая дороги. Само собой, футбол в этой стране — религия, причем важнее католичества. То, что я атеист, мне прощали, а вот то, что не футбольный фанат, сочли болезнью. Второе место с католичеством делит обжорство. И это при том или именно потому, что бразильская кухня не ахти. По большому счету блюд всего два: мясо-гриль и мешанина из чего угодно с рисом, который добавляют во всё, кроме напитков. На счет напитков могу ошибаться, потому что в глубинке не бывал, не знаю, из чего там делают разное пойло. Во многих ресторанах система «всё включено»: платишь на входе определенную сумму и ешь, что хочешь и сколько хочешь. Подозреваю, что еще и в этом причина повального обжорства. Основной алкогольный напиток — кашаса (самогонка из перебродившего сахарного тростника), которую еще называют бразильским ромом, хотя для рома она слишком светлая. Довольно ядреное и вонючее пойло, поэтому употребляют ее обычно в коктейле кайпиринья. Самое забавное, что домашняя самогонка считается лучше заводской. Наверное, потому, что в домашнюю брагу добавляют рис. Второй местный напиток, который мне попался всего однажды — тикира (светло-фиолетовая самогонка из маниоки). Та еще гадость! Видимо, поэтому алкоголь здесь используют, как топливо для автомобилей. Почти на каждой заправке есть колонка с надписью «Алкоголь». Это топливо дешевле примерно на треть, но заправленную им машину узнаешь по постоянному чиханию и попёрдыванию двигателя. В результате над дорогами, на которых движение интенсивное, стоит густой перегар, как в солдатской казарме в понедельник утром. Проститутки были фигуристы и дешевы. Самой сексуальной частью тела у женщины в Бразилии считается задница, чем больше, тем лучше. Проститутка с маленькой задницей стоит раза в два дешевле. Лучше вести ее к себе в каюту, иначе есть шанс самому стать терпилой. Грабят в Бразилии на раз-два.