Шумерский лугаль (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 16

Теперь было понятно, почему он так спокойно разрешил мне быть ровней себе. Обидев меня, он не только бы лишился союзника, но и мог бы приобрести врага, по слухам, стоящего нескольких воинов. Поскольку война — дело очень прибыльное, иногда даже и для проигравших, я решил попробовать счастье в рядах урской армии.

— Помогу, — принял я предложение, не выдвинув никаких предварительных условий.

— Я могу дать тебе доспехи и оружие, — не скрывая радости, произнес Месаннепадда. — Выберешь на моих складах то, что захочешь.

— Мне особо ничего не надо, разве что наручи и поножи из доспехов и стрелы для лука, которые у меня длиннее ваших и изготовлены по-другому. Я могу объяснить вашим мастерам, как сделать их, — сказал я.

— Я распоряжусь, чтобы тебе дали в помощь двух мастеров, изготавливающих стрелы. Они сделают всё, что прикажешь и как прикажешь, — пообещал энси Ура. — Жить будешь у меня. Тебе выделят отдельные покои и слуг.

— С удовольствием приму это твое предложение. Я как раз собирался купить слуг, мне трудно жить без них, — поделился я.

— Я даже не могу представить, что бы делал без слуг! — поддержал он.

Купец Арадму проболтался мне, что Месаннепадда — выходец из низов. Пробился на самый верх, благодаря гибели в войнах сыновей предыдущего правителя и женитьбе на его старшей дочери Нинбанде.

В сопровождение двух воинов я сходил на постоялый двор и забрал свои вещи. На обратном пути заглянули на улицу ремесленников, где я отдал двум мастерам по изготовлению стрел по одной своей и объяснил, как делать каленые. Дал им легкие стрелы. Доспехи сейчас слабые в сравнение с рыцарскими латами, поэтому пусть стрелы летят дальше.

Выделенная мне комната во дворце на третьем этаже отличалась от комнаты на постоялом дворе лишь размером — была больше. Да и сено и овчина на ложе были посвежее. Развесив на деревянных колышках, вбитых в стену, свое имущество, я прилег на овчину. От нее еще шел слабый овечий запах, показавшийся мне умиротворяющим. Наверное, он и убаюкал меня.

В дворцовой столовой за двумя длинными столами, поставленными параллельно, сидят по обе стороны каждого десятков семь воинов. Старшая дружина ужинает вместе со своим вождем. Месаннепадда — во главе левого. Отдельный стол на возвышении для избранных пока не в моде. Во главе правого — его старший сын Ааннепадда, восемнадцати лет от роду, похожий на отца и лицом, и телом, который вчера, по случаю вторжения врага на территорию Урима, получил титул лугаля Ура. Видимо, сделано это на случай гибели Месаннепадда, чтобы у подчиненных не было сомнений, кто должен наследовать трон. Я сижу слева от энси Урима, а справа — его второй сын Мескиагнунна — юноша лет пятнадцати, тощий для своих лет и статуса, с лицом мечтательного ботаника, явно не воин. Судя по пренебрежительным взглядам сидящих ниже нас на Мескиагнунна, догадываюсь об этом не я один.

У энси больше нет сыновей, только дочки в количестве пяти штук. С ними у Месаннепадда большие проблемы. За невесту здесь принято платить калым и получать за ней приданное примерно на такую же сумму. Дочь энси по определению стоит дорого, мало кому по карману, но и отдавать за нее придется основательно. Второй вариант — выпихнуть бесплатно и без приданого за сыновей энси соседних царств, но, видимо, среди дружественных таких больше нет.

На столах, накрытых шерстяными скатертями, вино в глиняных кувшинах и печеное мясо, говядина и баранина вперемешку, и лепешки на больших глиняных блюдах с низкими краями, больше похожих на подносы. Вся посуда очень высокого качества, намного превосходит ту, что видел в Лухтате. Говорят, что шумеры — лучшие гончары и вообще ремесленники во всей нынешней ойкумене. Впрочем, говорят так они сами и зависимые от них племена. Меня больше поразили рисунки на кувшинах и прочей посуде — крылатый бык с человеческим лицом, которого шумеры называют алад и считают духом-хранителем человека и который будет одним из символов Вавилона, пока что не существующего, но хотя бы появится в этих краях, и еще больше — рогатая бычья голова на человеческом теле, как у греческого Минотавра, а о греках пока ни слуху ни духу не только здесь, но, как мне сказали, и в Средиземноморье. Каждый за столом наливает себе сам из кувшинов вино или пиво и берет руками с ближнего блюда еду. Скатерти служат заодно и салфетками. Безмолвные слуги пополняют из бурдюков кувшины и из корзин блюда. Над столами висит громкое чавканье, напоминающее мне рыцарские застолья.

Месаннепадда поднимает полный бронзовый кубок с виноградным вином и произносит тост:

— Врагов идет на нас много, но я знаю, что вы — смелые и сильные воины, что вместе и с помощью нашего бога Нанны мы разгромим марийцев и кишцев!

Последняя часть тоста прозвучала не очень уверенно. Все-таки на нас идут армии двух царств, причем не последних в Шумере. Мари — самое северо-западное, в среднем течение Евфрата, в долине на границе с горами. Столица царства сперва была всего лишь торговой факторией. Через нее шумеры торговали с соседними народами, покупая у них сырье (дерево, обсидиан, медь, серебро…) и продавая готовые изделия (оружие, посуду, ткани…). Постепенно город разбогател на посреднической торговле, разросся и окреп. Сейчас большую часть его жителей составляли семиты, бывшие кочевники, и выходцы из не менее диких горных племен. Их армия состояла в основном из лучников и пращников. Рукопашной избегали, предпочитали обстреливать с дистанции. Покровительницей царства считалась богиня Иштар, которая приходилась дочерью Нанну, покровителю Ура, и носила здесь имя Инанна. Царство Киш находится между реками Тигр и Евфрат, на одном из притоков последней, в северной половине Шумера. В последние годы и его наводнили семиты. Может быть, именно поэтому уже лет пятьдесят Киш перестал быть главным царством шумерской цивилизации. Теперь за это звание боролись Урук и Урим. У кишцев были не только лучники и пращники, но и колесничие, и копейщики, которые сражались плотным строем. Покровитель Киша — Замама, бог победоносной войны, сын верховного бога Энлиля. Судя по имени, унаследованный от халафов, а по результатам, то ли кишцы в последние годы плохо ублажали своего бога, то ли он постыдным образом уклонялся от своих прямых обязанностей. Поскольку Мари и Киш были густонаселенными, они имели большие армии, около полутора тысяч человек в каждой, и к ним присоединились охотники за удачей из этих и других царств, а это еще около пяти-семи тысяч, как донесли наши осведомители. Население Ура около двенадцати тысяч человек. То есть, всего мужчин, даже с учетом спрятавшихся за его стенами жителей близлежащих деревень, меньше, чем нападавших. В дружине царя чуть более тысячи воинов. К ним можно добавить стражников из деревень и охранников купеческих караванов. Всего наберется тысячи полторы-две. На крепостные стены, конечно, выйдут все мужчины, но профессиональный воин стоит трех крестьян или ремесленников, не говоря уже об учителях или храмовых певцах и писарях. Жрецы мудро не участвуют в боевых действиях, поэтому их не убивают и в плен не берут. Боги-то у них общие, хотя иногда и называются по-другому. Помощи ждать неоткуда, потому что Эреду и Муру будут защищать себя, а вроде бы естественный союзник Урук был одновременно и главным соперником за первенство в Шумере.

— У города крепкие и высокие стены. Как бы много ни было врагов, быстро захватить Ур они не сумеют, а при долгой осаде их войско разбежится, потому что такому большому количеству людей уже через две-три недели нечего будет есть, — высказывая я предположение.

Моя уверенность базируется еще и на том, что ни марийцы, ни кишцы, ни обитатели других царств Шумера не имеют серьезных осадных орудий, только лестницы и сравнительно легкие тараны. Скорее всего, это будет обычный грабительский набег. Опустошат окрестности города, захватят то, что хозяева не успели спрятать, и тех, кто не успел убежать, и отправятся восвояси.

— Я тоже так думаю, — соглашается со мной Месаннепадда.