Ледяное сердце (СИ) - Лебедева Ольга - Страница 4

Герцог смотрел на ведьму с непониманием.

— Убийц было двое? — спросил он, наконец, вмиг осипшим голосом.

Рагана вновь повторилась:

— А мне почём знать? О чём ведаю, о том и говорю, а домысливать тебе придётся самому, как и позаботиться о безопасности Элайны. Проклятье то я убрала и яд обезвредила, но что помешает отравителю подлить его снова?

С этими словами Рагана выскользнула за дверь и устремилась прочь из замка. Она торопилась быстрее добраться домой, чтобы избавиться от проклятья, воздействие которого становилось всё более болезненным. В спину ей донеслось:

— Берт, Зак, доставьте ведьму, куда она прикажет. Да смотрите там, чтобы со всем уважением.

В этот момент Рагана была искренне благодарна герцогу за проявленную заботу. Она опасалась, что у неё просто не хватит сил на обратный путь.

Ведьма так спешила, что едва не столкнулась с молодой женщиной, идущей по коридору ей навстречу. Высокая, светловолосая красавица мазнула по старухе невидящим взглядом и величаво проплыла мимо. У Раганы пробежал холодок по спине — от женщины повеяло первозданной тьмой. Вне всяких сомнений, она являлась ведьмой, только тёмной и с запечатанным даром. Стражи поклонились незнакомке излишне почтительно, и ведьма предположила, что это и есть хозяйка замка. А ещё Рагана могла бы поклясться, что видит перед собой виновницу совершённого преступления, но свои мысли она разумно решила оставить при себе.

Желание немедленно оказаться подальше от этого места стало непреодолимым, и Рагана ускорила шаг. Своё дело она сделала — девушка спасена, а остальное не её забота. Ей вообще давно пора убираться из замка, если жизнь дорога.

— Ты смотри, Зак, на вид старуха, а припустила так, что даже нам не угнаться, — раздался позади смешок.

— А может то и не старуха вовсе, надо бы проверить, — отозвался на шутку приятеля Зак.

Рагана резко развернулась к шутникам и оскалилась, отчего глубокие морщины избороздили гладкое прежде лицо, губы превратились в две тонкие линии, а нос загнулся крючком. Красавицей она и в молодости не была, а к старости и вовсе подурнела, да так, что сама старалась лишний раз на себя не смотреть. Случалось, конечно, заглядывать в зеркало во время гадания, но после этого у Раганы сильно портилось настроение, а потому гадать она не любила и бралась предсказывать судьбу только за очень большие деньги. К счастью, в их местах жили люди прижимистые. Гадание считали баловством и тратить деньги впустую не спешили. Да и что гадать, если всё предрешено на десятки лет вперёд. Кто кому в суженые предназначен и девки, и парни знали ещё с малолетства. На то и родители, чтобы позаботиться о судьбе своих чад малых да неразумных.

— Подаришь девушке поцелуй, красавчик? — сладким голосом пропела ведьма и шагнула к тому стражнику, что ближе стоял.

Мужик отшатнулся от неё, как от прокажённой и с проклятьями поспешил убраться прочь. Его товарищ не отставал, так что к тому времени, как Рагана вышла из замка, повозка уже была запряжена, а возница, сидя на облучке, с опаской косился в её сторону.

Рагана смутно помнила, как добралась до дома, как провела ритуал. Очнулась на земляном полу в подвале, грязная и всклокоченная, но живая и самое главное — здоровая.

Ритуал на крови дался ей нелегко. Рагана вообще не любила отнимать чью-то жизнь. Чувствовала себя потом прескверно, даже если это всего лишь драчливый петух, которого ведьма не раз грозилась отправить в суп. Зато проклятье отступило. Соскользнуло с её рук шустрыми змейками, привлечённое жертвенной кровью, да в ней и сгорело дотла, даже следа не осталось.

Герцог ненадолго задержался у постели дочери. Элайна уже не выглядела смертельно больной. Она спала, и дыхание её было ровным, а не вырывалось рваными хрипами, как до вмешательства ведьмы. Оставалось решить, как уберечь дочь от последующих покушений, а в том, что они будут, Алвар не сомневался. Злодей может затаиться на время, но потом ударит снова, и будет бить до тех пор, пока не доведёт начатое до конца.

О том, кому выгодна смерть Элайны, гадать не приходилось. Люсинда не раз говорила о том, что серебряные рудники, обещанные им в приданое дочери — это слишком щедрый жест с его стороны. Хватило бы и угольных шахт.

Алвар же стоял на своём и идти на попятный не собирался. Он желал для своей дочери только самого лучшего. А богатое приданое значительно увеличивало её шансы на удачное во всех отношениях замужество. С её внешностью и деньгами она могла позволить себе выйти замуж по любви. Будучи дважды женатым человеком, Алвар в полной мере прочувствовал, как разительно отличается брак по любви от брака по расчёту. Свою вторую жену он не любил. В его сердце попросту не было место ни для кого кроме Юлали — его первой и единственной возлюбленной. К сожалению,

его счастье продлилось недолго. Да иначе и быть не могло. У оборотней всё не так, как у людей. Встреча с истинной парой ставит крест на прежних отношениях. Алвара о таком предупреждали и он, как мог, ограждал любимую от встреч с соплеменниками, но разве такую, как Юлали удержишь под замком? Однажды она ушла и не вернулась, и даже весточку о себе не оставила. Это уж после от её родителей пришло письмо с объяснениями и уведомлением о том, что Элайна остаётся под его опекой вплоть до совершеннолетия.

Второй брак являлся вынужденной мерой. Герцогу нужен был наследник. Люсинда показалась ему достаточно холодной и рассудительной девушкой, чтобы не претендовать на его сердце. И первое время всё шло хорошо. Ровно до тех пор, пока супруга не узнала о серебряных рудниках. Тут то и выяснилось, что Люсинда вовсе не была бесчувственной особой. Она испытывала безумную всепоглощающую страсть к деньгам, настолько сильную, что отважилась на убийство. В том, что его вторая жена и была тем самым злоумышленником, герцог не сомневался. Больше то некому.

Вряд ли Люсинда добровольно сознается в содеянном, да это и не нужно. Отдавать супругу в руки правосудия Алвар не собирался. Всё же она мать его сына. А вот обезопасить себя и дорогих ему людей от её злых козней он просто обязан. Сейчас она покусилась на жизнь Элайны, а позже решит, что и супруг ей не нужен, ведь наследник уже имеется.

Алвар почувствовал себя неуютно в собственном замке. Он не был трусом и привык встречать опасность лицом к лицу, но как противостоять коварству и подлости, маскирующимся под истинное благочестие, не знал. Сражаться с женщинами прежде ему не приходилось.

Герцог не мог понять, чего Люсинде не хватало. Он достаточно богат и знатен. Её положению в обществе многие завидовали. Подобной глупости и жадности от супруги Алвар никак не ожидал.

Пришлось, стиснув зубы, принять нелёгкое решение. Люсинда должна отправиться в монастырь и провести остаток дней в молитвах о спасении своей души. Скандал разразится нешуточный, да и родители супруги вряд ли спокойно воспримут подобное известие, но им придётся смириться, чтобы избежать ещё больших неприятностей.

— За что мне всё это? — простонал герцог, обращаясь к небесам. Ответа он, разумеется, не получил, да он его и не ждал.

Люсинда возникла на пороге комнаты неожиданно. Алвар ощутил её присутствие каким-то шестым чувством. В спальне Элайны сразу как будто похолодало. И как он раньше не замечал, что присутствие Люсинды буквально вымораживает всё вокруг?

— Дорогой, что ты здесь делаешь? — спросила она нежным голоском.

— Это спальня моей дочери, Люсинда. Надеюсь, ты не забыла, что девочка тяжело больна, — ответил герцог язвительно. Алвар стоял спиной к супруге и не думал поворачиваться к ней лицом. Видеть её сейчас, было для него худшим из зол. Герцог опасался, что не сдержится и впервые в жизни ударит женщину.

— Мне доложили, что ты приглашал в замок ведьму, — сказала Люсинда, и Алвар уловил в голосе жены тень тревоги.

Ему всё же пришлось обернуться, чтобы окинуть супругу долгим оценивающим взглядом. Герцогиня была бледна, но держалась прямо, чем вызвала в нём глухое раздражение. Ни капли раскаяния в серых льдистых глазах. Не женщина, а бесчувственная статуя. Казалось, ничто не способно поколебать её уверенность в собственной правоте. Даже сейчас, когда Элайна чуть было не умерла, Люсинда не чувствовала за собой вины. Она искренне полагала, что, действуя в интересах сына, имеет полное право распоряжаться чужой жизнью.