Особенности воспитания небожителей (СИ) - "Carbon" - Страница 57

Неужели ты теперь и ко мне… не хочешь возвращаться?

Янли:

Боги и демоны, когда он уже свалит, скотина рогатая? Если я еще хоть пять минут просижу в этой щели с муравьями — я умру и выберусь наружу злобным духом, чтобы покусать за крапчатую шкуру и отравить своей слюной так, чтобы ему еще лет триста чесалось, гаду разговорчивому.

За мной муж пришел! Сам! Живой, здоровый, хотя и какой-то осунувшийся. То ли повзрослел, то ли устал. Эх, сколько месяцев откармливала, и все демону под хвост! Исчез даже намек на те милые «булочкины» щеки.

Самое обидное, что я даже мысленно не могу позвать своего заклинателя, хотя до похищения у нас уже получалось разговаривать без слов. А теперь… теперь я точно знаю, буквально нутром чую: стоит лишь снять сиреневый щит с ауры — и Тиньмо мгновенно меня запеленгует. Кинется ловить, а заодно и обязательно проболтается, что я и есть та самая спорная жена. И тогда, лапу даю на отгрызание, все со всеми передерутся прямо здесь. Устроят битву насмерть. А если они мне мужа покалечат?!

Так что сижу. И злюсь. Восхищаюсь Юншеном, который за такое короткое время успел кучу дел провернуть и пришел за мной во всеоружии. Да еще и детей спас. Горжусь. И снова злюсь!

Хочу на ручки, хочу его целовать, хочу просунуть руки под все эти его многослойные шелка и ощущать ладонями горячую кожу на спине, хочу…

Ага, у меня теперь и рук-то нет. Одни хвосты… А они беседуют стоят и беседуют! Сколько можно?! Козел рогатый гадости про меня мужу рассказывает.

— Невозможно превратить человека в демона за такой короткий срок. Купай ты ее в своей крови хоть каждый день, — попытался вывести Тиньмо на чистую воду Юншен.

— Ты прав, — не стал спорить рогатый, — но только в том случае, если б малышка изначально была человеком.

— Что? Ты врешь. — Пальцы мужа напряженно застыли на удивительно красивом гуцине, выполненном из необычного светло-серого дерева с рисунком цветущей вишни.

— Никогда не опускался до банальной лжи. Но если так хочешь, кхм, клянусь своим существованием, что в девчонке была демоническая кровь… — тут Тиньмо злорадно улыбнулся, — кровь демонов, считающихся самыми притягательными в бездне. Пока она еще не созрела, есть, конечно, шанс, что ее не похитит первый встречный, только поймать такое существо непросто, да и прикрыть можно. Но когда это произойдет… ты не сможешь ее уберечь, потому что завладеть ею будут желать все. Вообще все.

— Дело плохо, — сказал вдруг кто-то чуть в стороне от щели, в которой я замаскировалась. — Если владыка Тиньмо не лжет — а такими клятвами просто так не разбрасываются, — то лучше всеми силами уговорить главу оставить эту затею. — Голос явно принадлежал взрослому мужчине в летах и был очень обеспокоен. — Он и так всколыхнул заклинательское болото Поднебесной, освободив стольких демонов и раскрыв интриги пика Ловцов. Да еще и заявил, что некоторые осиротевшие из-за действий ловцов дети могут остаться в секте. А если пойдет слух по поводу его одержимости демоном-суккубой…

— Суккубой?!

— Ну а кто в бездне так притягателен, кроме этой нечисти? Я уже молчу о том, что данная порода после созревания отличается редкой злобностью, неразборчивостью и тупостью. Какой бы ни была девушка до перерождения, в результате из нее вылупится чудовище, сводящее с ума всех мужчин вокруг.

— И если Тан Юншен приведет ЭТО в секту…

— …то за ним окончательно закрепится клеймо предателя, какими бы благими ни были его действия. Да и… уж больно печется он за эту деву-спасительницу. Насколько я понял, техника пробуждения разноцветных ядер больше не является только ее секретом. Он ведь сам вернул силы шиди и шисюну. Наверное, там действительно был аналог сильного приворота. Это тоже указывает на кровь суккубы.

— Стоит информации просочиться — и весь мир совершенствующихся встанет против Рассветных пиков. По крайней мере, пока Тан Юншен будет нашим главой. Мне жаль… но лучше бы эта девушка осталась в бездне. Или умерла. Брат, ты понимаешь, о чем я? Или она, или наш глава. А его терять мне не хотелось бы. Он наследник, он силен и разумен… Пока дело не касается этой Янли.

— Я сообщу остальным главам. Мы примем меры. В самом крайнем случае… если Юншен не одумается, они останутся тут оба. А Рассветные пики выберут нового главу.

Я вжалась в щель еще глубже. Очень хотелось прикрыть уши лапами и не слушать. Это что же… я не могу даже вернуться?!

Но я же не суккуба. Я лиса и… только вот разве я могу быть уверена? Демоны насквозь лживы, откуда я знаю, что в меня помимо лисы еще и вот ту самую дрянь не впихнули? Да и… не зря же местные заклинатели так опасались обольстительных хули-цзин. Может, это та же суккуба, только по-другому? Типа вежливо и иносказательно?

А еще мне вдруг стало страшно по другому поводу. Я не хотела так думать, но мыслям не прикажешь. Они сами приходят и заслоняют мир шуршащей едкой завесой. Ну не может же быть в самом деле, что все чувства Юншена ко мне — это демонический приворот… не может же?

Я уже даже не слушала, что говорит Тиньмо и что отвечает ему Юншен. В ушах звенело, сиреневое ядро пульсировало и горело, остальные за ним подтягивались, и…

Последнее, о чем я успела подумать: щит надо все равно удержать, нельзя, чтобы меня нашли. Ни Тиньмо, ни кто-либо другой… Это было трудно, очень трудно и больно. Потому что сила рвалась выйти из-под контроля, тело словно взбунтовалось, и лишь невероятным усилием воли я продолжала вжимать его в расщелину, уже не обращая внимания на укусы встревоженных насекомых.

Сиреневый хвост вырвался наружу и заметался было, но его тоже удалось прижать к камню. Только вот это последнее усилие обошлось дорого: во рту появился медный привкус крови, тело одеревенело и словно превратилось в лед, а перед глазами стало темнеть.

Как сквозь мокрую вату до меня донеслось:

— Уходим во временный лагерь!

Кажется, мой муж и мой козел о чем-то договорились… О чем? Как бы узнать? Я все равно пойду следом за Юншеном, я попытаюсь… не навредить ему. Надо только собраться с силами и сбросить дурацкое оцепенение, откуда оно вообще взялось на мою голову? Нервный припадок? У лисы? Дожили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ой, вот же дура! Это не нервы, это чертовы насекомые! Они же демонические и сто пудов ядовитые. Кусали-кусали, пока яда в организме не стало слишком много, и… только бы не аллергия. Глупо как-то умирать от банального приступа аллергии в муравейнике.

А потом я нырнула в черноту, полную огненных уколов, и утонула в ней. Совсем.

Юншен:

— И все же не могу поверить, что ты так просто упустил Янли. — Я с недоверием смотрел на собеседника, который зеркально отражал мое хмурое настроение. Картина мира вокруг вызывала острое ощущение полнейшей нереальности происходящего.

Это я? Я — заклинатель со множеством разноцветных ядер? Я — любимый и оберегаемый сын? Я глава секты и владелец Шенкая? Я веду беседу с владыкой бездны, да еще и упрекаю его в чем-то? Ну действительно, легче поверить в то, что после потери золотого ядра лорд Тан Юншен впал в кому и видит красочные иллюзии. Это как-то намного правдоподобнее.

Но злость и боль — они настоящие. Такое не приснится даже в самом страшном бреду. Злость, ярость на демона, посмевшего не только забрать, но и потерять мою женщину. И боль… страх и боль — за нее.

— У тебя ровно сутки, чтобы найти мою жену. — Губы словно смерзлись, ледяная корка прихватила горло и медленно разрасталась дальше, в грудь и в голову, делая мои слова ненормально спокойными и холодными на фоне того, как все внутри горело. — Если ты не найдешь и не приведешь ее… я начну действовать. И выверну твою бездну наизнанку. Надо будет — подниму восстание не только среди северных кланов. Но спокойной жизни и трона тебе не видать. А я сам ее найду, не сомневайся.