Обручённые Хаосом (СИ) - Гринберг Александра - Страница 26

Больше всего хотелось перестать чувствовать себя такой виноватой. Это ведь он всё испортил! Он, а не я! Да вот только от одной мысли, что кто-то сделал Хоте плохо — что я это сделала, — мне донельзя паршиво.

— Ах, бедный медвежоночек, — всё же пробормотала я, злобно хмурясь. — Так страдал, так страдал… и утешался с каждой первой смазливой девицей.

— Ага, с каждой первой из тех, кто берет за это деньги. Нет, девицы что надо, хоть в постель, хоть на приём — так сразу шлюху и не заподозришь! Правда, на утешение не слишком похоже. Скорее на показуху: гляньте, мол, какой я молодой, стильный и успешный…

— Да хватит его оправдывать! — возмутилась я. — Мама! Разве ты не должна быть на моей стороне?

— Я всегда на твоей стороне, дурища, — ласково возразила мама, убрав мне за ухо прядь волос — таких же чернильно-чёрных, густых и непослушных, как у неё самой. — Но уж я-то на своей полосатой шкуре испытала: полотно Прядильщика никому не под силу переткать. Очевидно, Хота без тебя так же несчастен, как и ты без него. Не пора ли вам обоим забыть прежние обиды?

Даже если и пора, то что с того? Все говорят мне простить, но никто не объясняет как.

— А если я не могу?

— В таком случае забудь этого кучерявого поганца и позволь Брендану наложить на тебя лапы… благо лапы там очень даже ничего такие. — Я невольно скривилась, вызвав у мамы приступ издевательского смеха. — Ну а что? Почему нет?

Потому что… потому что у меня уже есть альфа, и другого я не хочу. Да, Хота изрядно помотал мне нервы, но… Хаос, кого я обманываю? Он всё ещё мой, а я его. И ничего с этим не поделаешь.

— Ты знаешь почему.

— Я знаю, — согласилась она, нежно погладив меня по щеке. — Я знаю, Джинни. И обещаю, что скоро всё наладится.

— Мам, ты не можешь обещать такое.

Ответом мне было надменное кошачье фырканье.

— Ха, да ну? Кто в этой северной дыре и может что угодно, так это я. А теперь подбери сопли, Реджина Маграт, и иди за мной. У нас с тобой есть незаконченное дельце.

Я озадаченно нахмурилась, но тут же пожала плечами и зашагала следом. Когда альфа прайда Крэстани говорит тебе что-то делать, ты не задаёшь лишних вопросов и молча делаешь.

Эх, хочу быть такой же клёвой, когда вырасту.

Мама деловито усадила меня в машину (причём в мою же), без лишних разговоров отняла ключи и споро вырулила на северную трассу. Я было подумала, что мы едем в Таненгрев, однако через какой-то десяток километров мы свернули на неприметную гравийную дорожку… Хм, не помню, чтобы она была здесь раньше. Прямо даже любопытно, куда в итоге попадём.

А попали мы на подъездную площадку близ незнакомого двухэтажного дома. Я невольно засмотрелась — до того прелестными мне показались и мощёные дорожки, пролегающие через ухоженный садик, и песочно-карамельная отделка каменных стен, и крутая двускатная крыша с высокими фронтонами, покрытая тёмно-бурой черепицей. А ещё полукруглая каменная арка у парадного входа. И совершенно чудесный эркер в виде высокой башенки с крышей-конусом. Да что там — даже каминная труба, сложенная из пёстрых округлых камешков, притягивает взгляд.

— Как красиво, — искренне восхитилась я. — Чей он?

— Вот этот пряничный домик? — уточнила мама, в картинном отвращении наморщив нос. — Ну, вообще-то твой. Как и земли, на которых он стоит.

Какое-то время я ошалело таращилась то на неё, то на пряничный домик.

— М-мой?

— Это подарок на твой минувший день рождения. У каждого взрослого альфы должна быть своя территория, верно?

Я машинально кивнула и прошлась по извилистой дорожке вглубь сада. Здесь чувствуется рука Джила, и растения все его любимые — лилейники и ирисы, лаванда и котовник, пёстрые кустики вереска и ещё не распустившиеся зимние розы. И каменную горку тоже наверняка он сам укладывал; ему бы хватило занудства, в отличие от меня.

Вдоволь налюбовавшись цветочками, я снова в неверии уставилась на маму.

— Вы что, и правда подарили мне целый, блин, дом?!

Она на это лишь закатила глаза.

— Детка, если вдруг не помнишь, мы обеспеченные нелюди и можем подарить тебе хоть дюжину домов. К тому же твой папенька был счастлив как младенец, превращая эту старую халупу в мини-замок для своей принцесски… Поэтому, знаешь, просто заткнись и иди внутрь!

Всё ещё немного шокированная внезапным поворотом, я послушно побрела на каменное крылечко, к тяжёлой деревянной двери.

Изнутри домик оказался так же чудесен, как и снаружи. Пока ещё не обжит, обставлен по минимуму, однако мебель мне понравилась, да и отделка тоже. Всё так изящно, в меру затейливо и совсем не вычурно, везде оттенки моих любимых цветов — лимонно-жёлтый и мятно-зелёный, бирюзовый и лавандовый, малиново-алый и тёмно-фиолетовый… Ну да, я не любительница всяких там бёдер испуганной нимфы и прочих линялых пастелей. Благо Джилли и родители хорошо знают мои вкусы.

Задний двор меня просто добил. Потому что оранжерея. А ещё каменный бассейн, больше похожий на пруд — такой просторный, что кроме тигра ещё парочка медведей поместится. Внутри этой громадины огорожена эдакая каменная чашечка, от которой даже нынешним жарким днём идёт едва заметный пар. Дальний край бассейна переходил в нечто вроде миниатюрного водопада, который небольшим ручейком стекал вниз по склону и впадал в шумно журчащий горный ручей с мудрёным названием, какое я сейчас и под страхом смерти не припомню.

— Да, твой отец по-прежнему не умеет вовремя остановиться, — несмотря на свой сварливый тон, мама радостно улыбнулась. — Ну ладно, воды много не бывает.

— Он… он сделал мне оранжерею. И бассейн. И круглую башенку! — к собственному ужасу, я вновь всхлипнула. — А я обозвала его своим сутенёром и спросила, где его леопардовая шуба!

— И поделом придурку. Боги, Джинни, да что у тебя всё время глаза на мокром месте? Течка, что ли, скоро?

Я тут же передумала лить слёзы и почти в ужасе глянула на неё.

— Что? Нет! Ещё слишком рано! Просто Олли и… вот это всё…

Мама смерила меня подозрительным взглядом, но кивнула.

— Просто будь осторожнее, — всё же прибавила она спустя какое-то время. — В двадцать два года цикл скачет от любого чиха, а рожать немного рановато.

— Мам, я сама не так давно из пелёнок выбралась! У меня с моей новой должностью не будет времени даже на щенка, какие тут дети?

Какие? Ну… вообще-то очень милые. Очаровательные и трогательные, как маленькая Тэмми, но… свои. Лучше бы тигрята, но медвежонок тоже ничего. Возможно, с моими золотистыми глазами. И с золотистыми же кудряшками, точь-в-точь как у их папаши. Но не-ет, учитывая моё везение, всё наше с Хотой потомство наверняка унаследует мои непослушные чёрные лохмы и его льдисто-голубые глазищи в пол-лица…

Погодите-ка, что? Я правда только что в своих мечтах заделала котяток с этим мерзавцем? Вот как-то не радует. Может, у меня и впрямь течка на носу…

— А ты когда-нибудь думала, ну… не рожать меня? — спросила я, просто чтобы отвлечься от собственных пугающих мыслей.

— Не скрою, это было как снег на голову. Что уж там, я была в шоке и ужасе… но даже думать не могла об аборте, — мама уверенно помотала головой и улыбнулась. — Я ведь страшно втюрилась в твоего отца, а ты была чудом, которое мы создали вместе — пусть даже по глупости и нелепой случайности.

— А близнецы что, тоже случайность?

Мама демонстративно сморщила нос.

— Ну как сказать… не совсем. Да я клялась и божилась, что не подпишусь на это снова! Но ты как-то слишком быстро выросла, а гормоны творят с мозгами нечто отвратительное.

Невольно поёжилась. Дети офигенно милые, я обожаю с ними возиться! Но вот всё, что происходит с женщиной перед их появлением, подозрительно смахивает на какой-то фильм ужасов.

— Не уверена, что соглашусь пройти через такое аж два раза. Да даже один…

— Я сейчас, видимо, должна тебе вдохновенно наврать, что беременность и роды — это донельзя восхитительное событие? — усмехнулась мама. — Не буду. Это был кошмар. Но без этого не было бы тебя и мальчиков — а уж вы, поганцы, и впрямь самое прекрасное, что со мной только случалось.