Вознесение (СИ) - Джейми Даниель - Страница 2

— Вам сюда. Уборная слева. В туалете вы найдёте пластиковый стаканчик и маркер. Просто напишите имя на ёмкости. Образец мочи оставите за той небольшой металлической дверцей, и мы заберём его, — проговаривает она, показывая, что нужно идти дальше по коридору и указывая на уборную.

Ноги наливаются свинцом, когда я вынуждаю их шаг за шагом двигаться в сторону туалета. Всё время, что я провожу в нём, писая в чёртову кружку, моя голова занята мыслью: «Как я умудрилась это допустить?»

Я сверлю взглядом отражение в зеркале, изучая хорошо замаскированное лицо, смотрящее на меня в ответ. За загорелой кожей, идеально нанесённой помадой, только недавно украшающей улыбку, и тональным кремом — скрываются тёмные круги под глазами от кучи бессонных ночей и пролитых слёз. И ведь всё было ещё ничего, пока я не поехала на эту дурацкую свадьбу. На свадьбу, до которой Линк был лишь парнем, с которым я переспала.

И всё. Ничего больше.

Конечно, он единственным, кто умел оттрахать меня до бесчувствия, что даже лёжа у себя в постели, я могла думать только о том, как вновь оказаться с ним. Но… он был моим будущим сводным братом. Я не могла позволить себя желать его. Новая встреча с ним на свадьбе стала поворотным моментом. Нас поставили перед выбором: выяснить, что мы чувствуем или продолжить прятать голову в песок.

А мы решили отдаться разгорающемуся между нами желанию — или, скорее, за нас решила Вселенная, потому что я считаю, что выбора у меня не было. В тот миг, как я увидела его вновь после бегства в Лонг-Бич на долгих три месяца, между нами заискрили те же молнии, что и раньше. Вот только на сей раз, они имели силу в миллион раз больше, благодаря закипавшему в нас гневу.

Теперь же я сижу здесь — у врачей, дожидаясь, когда они подтвердят и так известный мне факт, гадая: «Почему я позволила себе поддаться его чарам?»

Несколько минут слабости привели меня к необратимым последствиям, отразившимся на всей моей жизни, и, конечно, мне приходится сейчас справляться с этим в одиночку.

Оттолкнувшись от раковины, я поворачиваюсь к двери, жму на ручку и готовлю себя к тому, что услышу, оказавшись перед доктором. Беру волю в кулак и выхожу в коридор, подавляя тошноту, с каждым шагом нервно скручивающую желудок всё сильнее.

— Подойдите сюда, чтобы я могла вас взвесить и померить давление, — говорит медсестра, указывая рукой в сторону небольшого сестринского поста.

Там за компьютером обнаруживается ещё одна молчаливая медсестра, просматривающая мою медицинскую карту. Она бросает на меня взгляд поверх очков, опущенных на носу, одаривая вежливой улыбкой, прежде чем вернуть внимание к экрану.

Следующие несколько минут пролетают размыто. Я как в тумане прохожу в смотровую комнату и раздеваюсь ниже пояса. Взбираюсь на маленькую кушетку и накрываю колени огромной, как простынь, салфеткой, в ожидании врача.

Я пролистываю ленту новостей на телефоне, убивая время в неудачной попытке успокоить нервы. Ничего не выходит. Большой палец застывает в движении, когда я натыкаюсь на Линка, чьи глаза смотрят прямо на меня. Чувствую, как сердце сжимается в груди, а дыхание становится неровным, пока я изучаю фотографию, выложенную им двенадцать минут назад. С улыбкой и таким видом, словно его вообще ничего в мире не волнует, он стоит на лужайке с несколькими другими людьми, одетыми в одежду для гольфа.

А мне вот даже вспомнить не удаётся, когда я в последний раз улыбалась и радовалась жизни. Несчастье поселилось во мне с того дня, как мы с ним попрощались. Будет ложью, если я скажу, что мне плевать. На самом деле, адски больно видеть как ему хорошо, пока я умираю изнутри без него.

Продолжая всматриваться в фотографию, я не вижу никого кроме него. Слёзы подкатывают к глазам, но я смаргиваю их, не позволяя себе разреветься в смотровой комнате, как жалкой девчонке.

Стук в дверь отвлекает от фотографии и мыслей о Линке, возвращая меня к печальной реальности настоящего момента в моей жизни.

— Рейвен, это доктор Бэкер, — произносит голос, который становится ещё громче, когда я слышу звук открывающейся двери за спиной. — Как дела? — спрашивает она, осторожно затворяет за собой дверь и проходит к чёрному креслу, стоящему передо мной.

Я скрещиваю свисающие с кушетки ноги и закидываю телефон обратно в сумку. Подняв взгляд к её глазам, выдавливаю улыбку и говорю ту же ложь, что привыкла скармливать соседкам и Тэссе, которая пишет мне, не переставая, последние несколько недель.

— Всё хорошо. Спасибо.

В горле пересыхает и начинает точить, пока я наблюдаю, как доктор Бэкер переводит взгляд от меня на планшет, лежащий в её руках.

— Приятно слышать. Ну что ж, давайте сразу перейдём к делу. Я знаю, что вы упомянули в документах, которые заполнили в приёмной, что делали домашний тест на беременность. — Она отрывает глаза от экрана и встречается со мной взглядом. Я замечаю, как они смягчаются, когда она произносит последние слова, вертящиеся на кончике её языка. — Они оба были с положительным результатом. А теперь скажите мне, когда у вас были последние месячные?

— Мои последние месячные начались седьмого июля. Я уже знаю, когда забеременела, — отвечаю я безэмоционально. Чувствую, как волна тошноты подкатывает к горлу, когда наши с Линком изображения проносятся в моей голове. Этот ребёнок был зачат в бунгало Линка в ночь свадьбы моей матери. Мы так увлеклись друг другом, что ни разу не воспользовались защитой. У меня не самая лучшая память на противозачаточные. Всегда приходится выпивать по две таблетки, потому что я то забываю, то пропускаю день. Именно по этой причине я постоянно настаивала на презервативах, пусть даже сама принимала таблетки. Лучше обезопасить себя, чем потом жалеть. И сейчас я очень, очень жалею.

Пальцы доктора Бэкер замирают на полпути, когда её внимание полностью обращается на меня.

— Хорошо, нам от этого гораздо проще. И какой же день зачатия? — спрашивает она, и, шаркая ногами, подвигает кресло поближе ко мне.

— Девятнадцатого июля. Это был единственный день, когда мы не предохранялись и единственный месяц, когда мы были вместе.

Положив планшет на столик рядом с кушеткой, на котором стоит маленький экран и зонд, похожий на огромный фаллоимитатор, она переплетает пальцы, опустив предплечья на бёдра.

— Что ж, тест на беременность, который мы только что провели, пришёл положительный. Судя по тому, что вы мне рассказали, срок около шести недель. Но мы узнаем точно только после внутреннего осмотра. — Хлопнув себя по бёдрам, она произносит: — Почему бы вам не лечь поудобнее? Устраивайте ноги на подколенники, расслабляйтесь и разводите ноги. Мы закончим раньше, чем вы успеете опомниться, и домой вы сможете вернуться с фотографией малыша.

Пусть домашние тесты оказались положительными, у меня не складывалось ощущение, что всё это по-настоящему. Я надеялась, что мне тесты попались испорченные или результат ложно-положительный. Крошечной частью души я верила, что врачи сделают тесты точнее и объявят, что, разумеется, во мне нет ребёнка моего сводного брата.

Сердце увеличивает ритм до миллиона ударов в секунду, пока её слова усваиваются в моей голове. Без сил откидываюсь на простынь, застеленную на кушетке. Она сминается, когда я шевелю ягодицами, пытаясь расположиться как можно удобнее. Кладу руки поверх живота, с лёгким страхом наблюдая, как доктор Бэкер надевает перчатки и натягивает огромный презерватив на зонд.

Не верится, что эта штуковина влезет в моё влагалище. В ней как минимум сантиметров сорок!

— А в чём именно заключается внутренний осмотр? — взвизгиваю я, глядя, как она одной рукой вынимает это огромное дилдо из держателя, а другой — включает экран.

— Что-то вроде УЗИ, которое показывают в фильмах, разве что смотреть на ребёнка мы будем не через живот, а изнутри. Он или она сейчас слишком маленький, а это самый точный способ определить, насколько велик ребёнок и какой срок беременности.

Она просит меня расслабиться, что оказывается очень сложно сделать, когда в тебе вот-вот окажется такая массивная палка. Но я изо всех сил стараюсь смотреть в потолок и не обращать внимания на происходящее.