Камень. Книга шестая (СИ) - Минин Станислав - Страница 16

— Извинения приняты, ваше императорское величество! — Дед с достоинством поклонился.

— Михаил Николаевич, надеюсь, это никоим образом не скажется на взаимоотношениях родов Романовых и Пожарских!

Дед опять поклонился:

— Конечно, ваше императорское величество!

— С отсутствующим здесь великим князем Александром Николаевичем я буду разбираться лично, а сейчас перейдём к великому князю Алексею Александровичу. Алексей Александрович, совет рода решил в качестве наказания и для дальнейшего вашего исправления перевести вас на учёбу из университета в военное училище, курсантом которого вы и так числитесь.

Он это что, серьезно? Напугал ежа голой жопой! Что, нельзя было придумать что-нибудь пооригинальнее училища?

— Алексей Александрович, можете уже что-нибудь сказать по этому поводу. — Царственный дед пристально смотрел на меня.

Я же не выдержал и рассмеялся, заметив, с каким удивлением на меня смотрят не только родичи, но и стоявшие рядом дед Михаил с Прохором и Иваном.

— А вопрос совету можно задать, ваш императорское величество? — давясь от смеха, спросил я.

— Спрашивайте, — невозмутимо ответил он.

— Уважаемые родичи, есть среди вас хоть один, кто проголосовал против продолжения моей учёбы в училище? Если есть, пусть поднимет руку.

— Что ты себе позволяешь, Алексей? — зашипел император.

А я смотрел на родичей за столом, никто из которых так руки и не поднял.

— Что ж… Поправлю только отца, он единственный среди вас, кто не повелся на это очередное шапито, устроенное уже, что характерно, поправленным главой рода.

Я не выдержал и рассмеялся снова.

— Алексей, прекращай истерику! — продолжал шипеть царственный дед.

— А вам, вашей императорское величество, я при всех торжественно обещаю, что вы меня сами из училища до начала сессии заберете и вернёте обратно на учёбу в университет!

— Пошёл вон, щенок! — уже не сдерживаясь, заорал он, вокруг, как и позапрошлой ночью, пошли волнами воздух с огнем. — Сегодня же в казарме ночевать будешь!

— С большим моим удовольствием, дедушка! — Я низко поклонился. — Ариведерчи, дорогие родичи, до новых встреч на советах рода!

В приемной я себя сдерживать не стал и расхохотался, не обращая внимания на смотрящих на меня дворцовых.

Это ж надо было наказание придумать в виде учёбы в военном училище! Это ж как можно будет там развернуться! Мне такие масштабы «на гражданке» и не снились! Вот где можно будет свою неуемную фантазию проявить и лишний раз напомнить обществу о пресловутой репутации Романовых! Ну, дедуля, держись! Вот я душу отведу! Сам не рад будешь принятому решению!

— Прекращай веселиться! — и опять меня под локоть схватил улыбающийся дед Михаил и потащил дальше по коридору. — Быстро уезжаем из Кремля, пока Николай чего-нибудь тут в гневе не устроил.

— Хорошо-хорошо! — Я на ходу вытер выступившие слезы. — Деда, поможешь неопытному военнослужащему шмотки до вечера собрать, а то я на отбой не успею, и дедушка Коля опять прогневается! — Смех накатил на меня с новой силой.

— Конечно, помогу! — Ухмыльнулся идущий рядом дед. — И почему мне кажется, что армия тебя уже вряд ли исправит?

— Не знаю, как у вас, дорогие родичи, — великий князь Александр Александрович оглядел сидящих за столом, — но у меня сложилось полное впечатление, что Алексею на наше решение абсолютно наплевать.

Члены совета одобрительно загудели.

— У меня такое же ощущение, — кивнул Пётр Александрович. — Коля, что делать будешь?

— А что я могу? — раздраженно бросил тот. — Вы сами все видели. Я бы его, конечно, при других раскладах услал в какое-нибудь другое военное училище подальше, так толку все равно не будет! А получится ровно то, что он пообещал! Да и с точки зрения безопасности Алексея из Москвы куда-то отпускать нельзя. Вижу только один вариант, надо его срочно женить.

— Чтоб он так же нам в лицо рассмеялся? — вздохнул Александр Александрович.

— Уважаемые родичи! — Император оглядел стол. — Оставим критику в стороне. Ещё раз спрашиваю, у кого есть дельные предложения?

На несколько секунд повисла тишина, а потом Владимир Николаевич сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Да, крепко нас Алексей Александрович за яйца держит…

— Геннадий Иванович, голубчик, и как вы мне прикажете вот к этому относиться?

Генерал-лейтенант Ушаков Валерий Кузьмич, начальник училища, тряс какой-то бумагой перед лицом одного из своего заместителей, полковника Удовиченко, который на самом деле был прикомандированным сотрудником тайной канцелярии, и об этом знали не только преподаватели училища, но и его курсанты.

— Я не знаю, Валерий Кузьмич, — пожал плечами полковник. — Никаких дополнительных инструкций по своей линии я пока не получал.

— А о репутации нашего нового курсанта ты слышал? — Генерал продолжал трясти бумагой.

— Безусловно, Валерий Кузьмич, — кивнул тот. — Очень толковый молодой человек, участник боевых действий, орден имеет в свои семнадцать лет…

— Толковый? Орден имеет? Да что ты такое говоришь? — с грустным видом усмехнулся Ушаков. — У нас уже служат два других толковых молодых человека, которые тоже участники боевых действий с орденами. — Генерал сел в рабочее кресло и принялся перечитывать бумагу, присланную из императорской канцелярии в качестве сопроводительного письма к документам из университета. — Геннадий Иванович, я цитирую сопровод: своенравен, конфликтен, противится любому контролю со стороны, резок в высказываниях, обладает недюжинными лидерскими способностями, чинопочитание отсутствует полностью, индивидуальная боевая подготовка на высочайшем уровне, ценности человеческой жизни не признает, склонен к применению насилия, жесток! — Ушаков схватился за голову. — Иваныч, да у нас такую характеристику не каждый осуждённый дисбата имеет! И заметь, сопровод пришел за личной подписью государя нашего, да продлятся годы его благословенного правления, значит, в характеристике ещё и поскромничали! И что ты мне прикажешь с этим новым курсантом с высочайшим уровнем боевой подготовки и презрением к ценности человеческой жизни делать?

— Мне-то откуда знать, Валерий Кузьмич? — вздохнул полковник, прекрасно понимая, что это теперь и его головная боль. — Я, конечно, постараюсь связаться с Пафнутьевым, но ничего не обещаю. Может, и вам стоит государю позвонить для уточнения всех деталей? А еще лучше цесаревичу, раз государь наш лично такие сопроводы на внука подписывает.

— Позвоню, — буркнул генерал. — Ладно, иди готовься к появлению нового курсанта, его императорское высочество должен прибыть вечером…

Пока ехали до дома, я успел немного успокоиться и прийти в себя после совета рода. Немаловажную роль в этом сыграл дед Михаил, на заднем сиденье «Чайки» которого я расслабленно и развалился.

— Лёшка, а ты действительно выполнишь то, что пообещал? — в конце концов поинтересовался он у меня, когда мы практически подъехали к особняку. — Ну, про то, что тебя сам император из училища заберёт ещё до сессии?

— Да, деда, я действительно буду этого добиваться всеми доступными мне методами, так что тебе, во избежание двоякого толкования твоих действий как со стороны Романовых, так и со стороны администрации училища и Военного министерства в целом, появляться там точно не стоит. Даже навещать меня не вздумай! От греха! Сам же сегодня видел, как у нас в роду к проявлению инициативы относятся.

— Видел, видел… И уже понял, что училищу теперь не позавидуешь. Бедный Валерий Кузьмич… — усмехнулся он. — Подробностями своей будущей подрывной деятельности поделишься?

— Деда, да я ещё сам толком не знаю, как там извращаться буду, но действовать обещаю со всем доступным размахом и юношеской фантазией.

— Ну, смотри сам. Ещё раз тебе повторяю, я больше в эти ваши внутриродовые разборки влезать не собираюсь.