Думать не будем пока ни о чем (СИ) - Субботина Айя - Страница 13

Я переворачиваюсь набок, ищу носом то место на воротнике, которое совсем немного, едва уловимо пахнет его владельцем. Или я просто придумываю, как всегда? Какая разница? У меня нет красивой внешности, сексуальной привлекательности и сногсшибательной харизмы, поэтому нет и не может быть никакой особенной истории. Но зато есть хорошее и порой слишком буйное воображение, так почему бы им не воспользоваться?

Почему бы не представить, что он догнал меня на полпути, взял за руку, поцеловал так нежно, что закружилась голова и в животе заныло от непонятной потребности быть… заполненной? В моей голове все это настолько живое и настоящее, что, когда с закрытыми глазами провожу ладонью по подушке, пальцы чувствуют приятное покалывание грубой мужской щетины, а на губах вкус того, что могло бы стать лучшим поцелуем в моей жизни. Возможно. Или нет? Теперь я этого уже никогда не узнаю.

Почему бы не представить, что крепкие татуированные руки обняли меня, прижали, толкнули в темноту прохладной квартиры.

Представить, как мы, тяжело дыша, снимаем друг с друга одежду.

На грани сна и яви голова кружится и тяжелеет, тело натягивается, как струна, ноги крепче обхватывают подушку, напряженные соски ноют и болезненно трутся об одежду.

Почему бы не представить, что Антон рядом со мной? И нам даже не нужно разговаривать, чтобы понимать друг друга. Его губы на моей груди. Приятные влажные покусывания сосков, от которых я запрокидываю голову и выгибаю спину. Пальцы на моем животе, ниже и ниже, туда, где я напряжена так сильно, как никогда в жизни. Уверенное касание, мазок по влаге, многозначительная ухмылка мне в лицо.

Я буквально скручиваюсь вокруг подушки, чувствуя, что еще немного — и просто сотру колени, так крепко стискиваю ноги. Если разожму — волшебство исчезнет, и я вспомню, что в моей постели уже давно не было мужчины. Что я — неинтересная фригидная ледышка.

А пока…

Пока со мной мужчина, которого я хочу.

И его руки, обхватывающие мои лодыжки, чтобы забросить ноги на покрытые чернильными рисунками плечи, пока голова опускается ниже, ниже и ниже…

Я просыпаюсь от настойчивого телефонного звонка и монотонного гула дождя за окном.

На часах почти полдень, а на экране имя «Саша».

Сажусь, на всякий случай щипаю себя за локоть и морщусь от болезненных ощущений. Значит, не приснилось. В последний раз Саша звонил мне почти два месяца назад. Когда мы еще пытались делать вид, что останемся друзьями, а он был в своем репертуаре и обещал оберегать меня от суровой реальности, к которой я приспособлена меньше всех на свете.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да? — отвечаю треснувшим голосом. Я не любила его, но так и не смогла простить предательство.

— Я случайно прихватил твой эпилятор, — ярким довольным голосом говорит мой бывший. — Представляешь? Сегодня утром начал разбирать коробку, а он там, в самом низу. Решил, что ты меня уже прокляла за него.

Я натянуто улыбаюсь.

Что это? За полтора года он так и не запомнил, что я пользовалась эпилятором всего пару раз, и это было самое ужасное, что я делала в жизни? Повод увидеться? Зачем? Сидеть на моей кухне, пить мой кофе и восторженно рассказывать, какой волшебной была брачная ночь с женщиной его мечты?

— Спасибо, что не забыл обо мне в первый день семейной жизни, — стараясь быть дружелюбной, говорю я. — Завезешь, когда будет время.

— Сейчас есть, и я уже звоню в домофон.

Я выбираюсь из постели, на ходу натягиваю домашние леггинсы и как раз успеваю дойти до двери, когда раздается громкое пиликанье. Молча нажимаю кнопку, отпираю замки и ерошу волосы, пытаясь кое-как привести их в порядок. Потом на кухню: забрасываю капсулу в кофемашину, подставляю чашку под порцию любимого сливочного кофе.

Дверь открывается и закрывается.

В ноздри ударяет запах дождя и острого мужского лосьона после бритья. Саша всегда идеально гладко выбрит, специально ради этого встает пораньше. Он вообще педант и приверженец порядка во всем: в спорте, в правильном питании, в одежде и даже в сексе.

— Что это на тебе? — спрашивает в спину, пока я меняю капсулу на американо и за считанные секунды протягиваю бывшему его порцию. Саша выразительно и хмуро изучает мой внешний вид, пригубливает кофе и кладет на стол коробку с эпилятором. — Не помню, чтобы у меня был такой свитер.

— Потому что он не твой, — отвечаю я.

Не без легкого укола ехидства за то, как удивленно вытягивается Сашино лицо. В его картине мира он был единственным мужчиной в моей жизни, который оказался на орбите только потому что, по мнению наших семей, мы должны были хотя бы попытаться завести роман.

— В смысле — ты купила мужской свитер? — Саша продолжает рассматривать меня с таким лицом, как будто на мне выросла драконья чешуя.

В нашей истории отношений был один эпизод. Мне, как любой женщине, пусть и не влюбленной до головокружения, хотелось чего-то милого. Хотелось придумать настроение, которого мне так не хватало: окружить себя если не реальной любовью, то хотя бы выдуманным ее налетом. Однажды Саша пришел с работы, бросил рубашку на кровать, и я подумала: почему бы не походить в ней, как это часто делают женщины на красивых романтических фото в интернете?

Я даже толком и примерить ее не успела, когда Саша появился в дверях и отчитал меня, словно нашкодившего котенка. Мол, что ты как маленькая? Это одна из его любимых рубашек, дорогая и чуть ли не незаменимая. Если мне так хочется побыть дурой с фото, которая красуется в мужской одежде на пару размеров больше, то он даст мне денег на целый гардероб — покупай, что хочешь, носи и радуйся. Но мое не трогай.

Я взяла деньги, купила красивый шелковый галстук и пообещала себе, что когда-нибудь отважусь на эротическую фотосессию в одном этом галстуке. Тогда была полна решимости сделать это в ближайшее время. А потом остыла, поняла, что все равно никогда не решусь на такой смелый эксперимент, и подложила галстук Саше. Сказала, что было настроение сделать ему сюрприз, за что получила целый чмок в щеку.

Лицо Саши расплывается в снисходительной усмешке. Он уверен, что я купила мужской свитер, чтобы пережить наш разрыв. Все-таки не такая уж я наивная и непонимающая, чтобы не заметить мысль, которую он буквально транслирует мне в мозг.

Хочется сказать, что он ошибается. Но зачем?

— Спасибо, что вернул его, — стучу пальцами по коробке и проклинаю себя за то, что сделала Саше кофе, потому что он уже усаживается на кухонный диванчик, укладывает ногу на ногу и дает понять, что никуда не спешит. — Не стоило беспокоиться. Не настолько жизненно необходимая вещь.

— Я думал, ты не придешь, — меняет тему мой бывший. Это в его характере — перепрыгивать с одного на другое даже без перехода. Он занимается финансами, постоянно о чем-то договаривается, выбирает выгодные варианты и называет такую «прыгучесть» оптимальным вариантом эффективного использования времени. Зачем тратить его на разговоры, которые не несут никакой выгоды?

— Почему я не должна была приходить? Мы договорились, что взрослые люди, кроме того, кому-то нужно было отдуваться за всех Воскресенских.

Отец как всегда очень спешно сорвался по работе, мама слегла с давлением — после инсульта пять лет назад она даже спит с тонометром под подушкой. А если бы никто не пришел на свадьбу, Анна Павловна, Сашина мама, обиделась бы на всю жизнь. Так что мне пришлось бы пойти даже мертвой.

— Надеюсь, у тебя не было из-за этого неприятностей?

— С Наташей? — Саша почесывает живот через рубашку и снисходительно улыбается. — Нет, она не ревнива, к счастью. У женщин, которым за тридцать, много плюсом.

— Ну да, проблемные малолетки — это проблемы мальчиков, — с лживой широкой улыбкой подыгрываю я.

— Не обижайся, маленькая. — Саша тянется, чтобы потрепать меня по щеке, но я успеваю встать и сделать вид, что собираюсь заняться обедом. — Кстати, я голодный — просто пипец. От омлета не откажусь.