Север (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 54

В прессе тогда писали: «Центр квазиматерика — радиоактивные пустоши, сохранившиеся с древних времен, кишащие мутировавшими зверьми, коим место лишь в кошмарном сне. Переселение туда съяров одновременно и гуманно, и следует идеям естественного отбора. Если съяры выживут и адаптируются, возможно, их потомки вернутся в лоно человечества…»

Однако и пускать на самотек жизнь ущербной колонии было непредусмотрительно. Следовало не только оградить остров от внешнего мира, но и контролировать развитие его обитателей так, чтобы загнать людей в средневековье, их следующим поколениям не полагалось знать о большом мире. К тому же съяры разделились, и к концу первого столетия изоляции в их убогом виде появился подвид — мутанты.

Никто из ракантов не захотел нянчиться со съярами. Сияющая королева Тайра пообещала налоговые преференции, но даже на это никто не польстился. Тогда она просто указала на две семьи, занимавшие худшее положение среди всех, Кроссов и Помпеев, некогда процветавших, но к моменту Великого очищения растерявших былой лоск и влияние. Возразить королеве не посмели, напротив, ее поблагодарили за оказанную честь.

Главы семейств Кроссов и Помпеев встретились и разделили зоны ответственности. Первые взяли на себя немутировавшие окраины Съяра, вторые — немногочисленное население центра, так называемых Пустошей. Разделение было неслучайным. Кроссы специализировались на сырье, а Помпеи увлеклись контролируемыми мутациями в условиях высокой радиации.

Новое дело Кроссы в конце концов сплавили на самую неудачливую ветвь семейства — на Кассиусов, предков Антония, ныне четвертого советника императора Рециния, а до то того — Маджуро Четвертого.

В настоящий момент Антоний мучился головной болью, размышляя о том, как дать сыну Дариусу, единственному и последнему, наилучший старт в жизни? В их мире некоторые могли себе позволить не стареть, а потому даже ракантам позволялось иметь не более одного ребенка.

У каждого раканта, даже у самого бедного, был шанс подняться на вершину общества, для чего следовало успешно пройти годичную Селекцию, проводившуюся среди лучших выпускников Академии. Именно так, просто Академии, потому что все остальные учебные заведения, специализировавшиеся на отдельных направлениях науки, годились лишь для олаков. И только детям ракантов была доступна Академия.

Лучший выпускник любого высшего учебного заведения, аттестованного Высшей королевской комиссией, имел право заявиться в Селекции. Лучший — значит, один. Лишь Академия отправляла на Селекцию тысячу лучших выпускников, то есть почти всех. Однако не каждый использовал этот шанс пробиться в управленческую верхушку человечества, освоившего всю Солнечную систему. Селекция опасна, а с чем ты начнешь год жесточайшего отбора, зависит от твоей позиции в итоговом рейтинге выпускников.

И здесь в дело вступала такая банальная вещь, как финансовые возможности семьи выпускника. Теоретически в Академии можно было учиться вечно, главное — плати. Однако имелся шанс получить диплом выпускника всего через год — как и право на участие в Селекции. Сам Антоний воспользовался такой возможностью, как его отец, дед и прадед. Ни один из них не попал даже в финальную сотню лучших в Селекции, а значит, не получил никаких прав на высокие должности в мощном государственном аппарате королевы Тайры.

Но Дариус не смог даже этого. У него были настолько слабые результаты после первого года, что вряд ли его вообще допустят к Селекции. Пусть не победа, но хотя бы простое попадание в число участников — важная строчка в послужном списке любого раканта. Если Дариус получит там пробел, вряд ли семья одобрит для него даже роль Смотрителя на Съяре.

«Нет, — подумал Антоний. — Мой сын будет участвовать в Селекции! Пойдет на второй год!» Он ударил кулаком по столу и заскрипел зубами — оплата первого года обучения в Академии выжала накопления досуха. Обратиться за помощью к главе Кроссов Тиранию? Даже если бы Антоний сумел переступить через себя, это бесполезно. Вся семья Кроссов не преуспевала, а уж ради Кассиусов Тираний не пошевелит и пальцем.

Антонию оставалось только одно. Если второй год обучения Дариуса поглотит их с Гердинией сбережения, тогда Антоний выжмет максимум из Империи, проклятой Пресвятой матерью и Двурогим.

А для этого придется все-таки пойти навстречу Рецинию и удовлетворить его просьбу защитить армию от радиации. Северные бароны накопили немало богатств, что уж говорить о рейдерах Пустошей, веками разграблявших древние базы арийцев. С паршивых овец хоть шерсти клок, все ради сына.

Дариус… Антоний вздохнул. Он любил отпрыска и презирал. Пока Антоний с Гердинией зарабатывали на Съяре, за Дариусом присматривал дед, отец Антония, Прудентиус, бывший Смотритель Съяра. Однако ни для кого не было секретом, что, по сути, мальчик был предоставлен сам себе, а также слугам и наставникам из олаков. Оттого рос недолюбленным — капризным, слабым, ленивым… Антоний надеялся, что Академия изменит парня, а жизнь с ровесниками позволит найти друзей, а то и девушку, но… Рапорты преподавателей, ежемесячно отправляемые родителям студентов, редко сообщали о Дариусе что-то хорошее. Напротив, оттуда лились сплошь подчеркнутые красным неприятные характеристики…

Направляясь к бункеру, скрытому за толстой стальной дверью, Антоний испытывал неприятный трепет и ловил себя на мысли, что, как ни парадоксально, полюбил Империю. Так юноша, вынужденный взять в жены хромую перекошенную жену, начинает в какой-то момент скучать по ее восторженному взгляду и рабской покорности. Он привык быть главным, привык, что его желания выполняются по щелчку пальцев, а теперь ему предстояло сыграть роль просителя, вновь почувствовать истинное положение дел: среди лучших он худший, и его предел — хромая перекошенная жена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Голосовой командой Антоний запустил идентификацию, потом прошел проверку биометрических показателей. В завершении система убедилась, что он один, не в стрессовом состоянии и не под принуждением.

Садясь в кресло, тотчас повторившее форму его тела, Антоний кинул запрос Тиранию и затребовал сеанс связи по шифрованному каналу, ловя себя на ощущении, что так уже было.

В прошлый раз ответ пришел сразу же, теперь Тираний подтвердил соединение только спустя полчаса.

— Что-то случилось, Тони? — спросил он, видимо, удивленный тем, что Антоний стал часто отвлекать его от более важных дел.

Кросс понимал, что для главы семьи его проблемы не более чем мышиная возня, но принять решение самостоятельно не имел права, потому изложил суть дела, немного преувеличив серьезность ситуации.

— Новый император задумал раз и навсегда решить проблему Пустошей. Мне необходимы инжекторы с нано-агентами, нейтрализующими пагубное воздействие радиации, — закончил он. — Сто тысяч штук.

Тираний, один вид которого вселял трепет, несколько раз моргнул и рассмеялся.

— Тони, я правильно понял, что ты ждешь моего одобрения? — усмехнулся глава семейства, но глаза его остались холодными. — Так вот, дорогой племянник, его не будет!

— Почему? Вы представляете, как повысятся наши доходы?

— За счет Помпеев?! — рявкнул Тираний. — Ты же знаешь, что Пустоши — их епархия!

— Это отказ? — разозлился Антоний. Семья требовала от него постоянного повышения доходов, и вот он показывает, как это сделать, а ему грозят пальцем. — Тогда ждите официального запроса на имя…

— Формальный отказ, потому что ты заигрался! — проговорил Тираний. Упершись в стол, он подался навстречу, и в его голосе лязгнул металл. — В прошлый раз ты одобрение получил, и что? Гердиния едва не погибла, а это бросило бы тень на всю семью Кросс! Так что решай сам, за последствия отвечать будешь тоже единолично.

— Принято, — проговорил Антоний, но Тираний уже отключился и не слышал его.

Общение вышло неприятным, зато Тираний умыл руки и наконец передал бразды правления Империей Антонию. Теперь все будет именно так, как надо. Он уничтожит мутантов, подчинит Север и выбьет деньги из проклятых съяров.